Это был длинный день для девушки. Дом казался непривычно пустым, тем более что Лалли со своей тетей ушли в гости. Пару раз Дана собиралась включить радио, но каждый раз малодушно отдергивала руку от приемника. В любом случае она не сможет оказать влияния на результаты скачек.

Около половины пятого дня она выглянула в окно и увидела красный автомобиль Бретта, несшийся по дороге к дому. Случилось что-то плохое! Эта мысль как молния пронеслась в ее голове. Никто не ожидался назад раньше шести часов. Ее сердце тревожно замерло. Только теперь она осознала, какой взвинченной была весь день, тревожась и мучаясь размышлениями о том, какое влияние на отца может оказать неблагоприятный исход скачек. Возможно, вместе с уверенностью в себе он утерял и свое знаменитое чутье?

Дана услышала, как открылась входная дверь. Она бросилась на галерею и перегнулась через перила.

— Бретт! — вскрикнула она, заметив выражение его лица. Он выглядел мрачным и неописуемо равнодушным. — О, Бретт, — сипло прошептала она, не в состоянии даже спуститься к нему. Их глаза встретились, но вновь он остался таким же непостижимым, как всегда. — О, Бретт! — вновь повторила она прерывающимся голосом.

— Нет! Нет! Нет! — быстро сказал Бретт. Слова приобрели особую силу, а его глаза смотрели прямо ей в душу, видя ее смятение и готовое вырваться рыдание.

— Что? Ну пожалуйста, скажите же мне! — Дана слетела вниз по ступенькам, заметив быструю перемену в его лице.

— Принц сразу рванул вперед и оставался до финиша впереди всех на три четверти корпуса, при этом даже не напрягаясь!

Дана судорожно вздохнула сквозь зубы и бросилась с кулаками на Бретта.

— Вы просто садист! Вы специально мучили меня…

Он стремительно подхватил ее за талию и закружил высоко над полом.

— Я думаю, что могу принимать поздравления, — сказал Бретт, поставив ее на ноги и продолжая держать за локти. — Ну так как?

— Думаю, да, — ответила она, помедлила, вспомнив вдруг его поцелуй, и, решив оплатить ему за это, приподнялась на цыпочки и легко прикоснулась губами к его щеке.

Бретт отступил на шаг, его глаза потемнели и сверкнули.

— Это что за целомудренный клевок? Так вы представляете себе настоящий поцелуй? — спокойно спросил он.

— Я просто пошутила, — поспешно ответила Дана, почти парализованная выражением его глаз, одновременно серьезным и насмешливым.

— Ладно, шутки закончились, — засмеялся он и притянул ее к себе. Его губы были дерзкими, опытными и умышленно дразнили ложными надеждами.

Дана изогнулась дугой, пытаясь вырваться, возмущенная своей собственной уязвимостью.

— Отпустите меня, Бретт! Я взбешена вашим поведением, — невнятно пробормотала она и тут же услышала его ироничное:

— Очаровательно! Вы всегда говорите что-то подобное.

Затем он обнял ее и с хладнокровной невозмутимостью прижал еще крепче к себе. Его поцелуи стали требовательнее и горячее, и в этот миг для Даны открылась дверь в иной мир, головокружительный мир чувств, который разбил вдребезги все ее былые представления о физической близости.

Дана внезапно оторвала свой губы от его рта, боясь совершенно поддаться его власти. Еще минута — и она бы угодила в ловушку, выдав свои самые глубокие и сложные чувства к нему. Бретт смотрел на нее, и она ощущала его лихорадочную и обжигающую страсть.

— Надеюсь, вы не станете рассчитывать на такое поздравление всякий раз, как победит Принц, — сипло произнесла она.

— Так! Дана, давайте же смотреть в лицо фактам, наконец! Поцелуи будут продолжаться.

— Только не со мной! — резко возразила она.

Бретт рассмеялся, и она отвернулась от него. Ее ресницы затрепетали.

— Ладно, что касается меня, я не могу вам ничего обещать, пока вы не подурнеете, — насмешливо сказал Бретт, лениво растягивая слова. — Вы же знаете, что на вас нельзя не обратить внимания.

Дана повернулась к нему лицом, в ее больших янтарных глазах вспыхивало раздражение.

— Я удивлена, что обратила на себя ваше внимание хоть на мгновение. В этом доме есть более достойный объект ваших симпатий!

Он притянул ее к себе, в его глазах тлела опасность.

— Извинитесь сейчас же!

— Ни за что! — неистово воскликнула она, яростно сверкнув глазами, что еще больше ожесточило его лицо.

Внезапно до них долетел голос Лалли, пронзительный и взволнованный.

— Посмотри, тетушка, мистер Кантрелл вернулся! У него еще и «Монаро» есть! Вот счастливый дьявол!

— На этот раз спаслись! — сквозь зубы процедил Бретт. — Какой-то ангел-хранитель вас любит!

Он внезапно отпустил ее, и Дана, морщась от боли, потерла запястья, слыша собственное учащенное дыхание. Бретт даже не понимал, как он силен. Она поспешно отвернулась, смигивая навернувшиеся на глаза слезы обиды.

— Перед тем как вы уйдете, котеночек, — услышала она за спиной его голос, — хотел бы поставить вас в известность, что сегодня вечером я пригласил нескольких своих друзей на небольшую вечеринку по поводу этого торжественного события. Я хочу, чтобы вы совершили подвиг — ради вашего отца, разумеется, — и постарались вести себя так, как будто я вам нравлюсь. Вы поняли?

Дана повернулась к нему и прошипела:

— Мистер Кантрелл, ваши гости, уходя, будут уверены, что я просто без ума от любви к вам!

К ее удивлению и досаде, он лишь рассмеялся в ответ.

По словам Бретта, приглашенных было всего несколько, но их оказалось человек тридцать, если не больше. Дана в нерешительности остановилась на пороге битком набитой людьми гостиной, понимая, что она никого из них не знает. Французские окна были широко распахнуты, и легкий бриз играл тонкими, как паутинка, занавесками. Гости все, как один, выглядели роскошно и элегантно и казались искушенными завсегдатаями вечеринок.

Взгляд Даны помимо ее воли сразу остановился на Бретте. Он стоял у окна, склонив голову к какой-то сексапильной рыжеволосой девушке в довольно коротком, украшенном блестками платье цвета полированного каштана. Казалось, он был полностью поглощен беседой с ней, его черные глаза были внимательны и веселы.

«Какая глупость вообразить, что он заметит меня в комнате, полной красивых женщин», — кисло подумала Дана и прошла к тому месту, где в одиночестве, уставившись в свой бокал, стоял Джефф.

— Как дела, Джефф?

Он сразу же поднял голову, и улыбка тронула его губы.

— Куколка Дана, вы самая красивая женщина в этой гостиной. — Он окинул ее взглядом знатока. — Блондинка в черных кружевах всегда представляет собой образец сексуальности, поверьте мне. Ваши волосы совершенно потрясающи. Вам следует чаше носить их на пробор. А эти трогательные локоны сбоку! Потрясающе, куколка! — Он выразительно взмахнул рукой, как будто истощился в словах, способных выразить его восхищение.

С другого конца комнаты доносились болтовня и смех. Бретт что-то рассказывал, а слушатели, собравшиеся вокруг него, особенно женщины, внимали. Дана заметила среди них Марго и была поражена тем эффектом, который произвел на нее Бретт. Обычно бледная кожа Марго теперь порозовела от возбуждения, и она выглядела сейчас почти оживленной, как статуя, вернувшаяся к жизни. Она была одета в прекрасное голубое шифоновое платье, отделанное по глубокому вырезу и поясу золотой тесьмой с бриллиантами.

— Вы не можете поверить в это, да? — Джефф смотрел на Дану с кривой улыбкой. Девушка мгновенно поняла, что он точно прочел ее мысли.

Лицо Джеффа ожесточилось.

— Теперь вы видите, что я имел в виду, когда говорил о Бретте Кантрелле.

Дана почувствовала неловкость и ответила слегка виновато:

— Я думаю, вы преувеличиваете опасность, Джефф.

— А вы? — Он улыбнулся ей почти с жалостью.

Дана была уверена, что под его утомленным внешним видом плейбоя скрывается жуткое отчаяние. Она смягчилась.

— У вас богатое воображение, Джефф. Вы страдаете по надуманной причине.

Он положил руку ей на плечо.

— Поверьте мне, Дана. Мне так хочется, чтобы хоть кто-нибудь был на моей стороне. Но давайте забудем о драмах, пойдемте на террасу и выпьем вместе.