Над Кэролайн склонилась Сара:

Все уже пройти, мисси Кэрол. Баас быстро вас довезти.

Дарвэл взял Кэролайн на руки и понес ее в дом. Дождь и холод остались за закрывшейся дверью. Тепло охватило Кэролайн, она уткнулась носом в плечо Дарвэла и расплакалась. Он обхватил ее крепче, когда начал подниматься по лестнице. Он молчал. Может быть, злился на нее?

На лестнице Сара обогнала своего бааса.

Сюда! — Она распахнула тяжелую дверь. — Я побегу сказать Томасу, он сделать горячее питье.

Потом. — Голос Дарвэла не допускал возражений. — Сначала нужно снять с нее одежду. Она вся мокрая. Найди что-нибудь теплое. Пижама подойдет. И какой-нибудь домашний халат.

Он ушел, оставив Кэролайн на попечение Сары.

Девушка все еще не решалась открыть глаза из-за сильной боли в голове. Сара раздевала ее, и большие руки зулуски были осторожны и чутки, как руки матери. Она тихонько напевала, пока мыла Кэролайн теплой водой, расчесывала ей волосы, делала компресс на лоб. Кэролайн смертельно захотелось спать. Но уснуть не удалось — когда она открыла глаза, рядом с кроватью стоял Дарвэл со стаканом в руке.

Выпей это. Скоро приедет врач.

Мне не нужен врач, Вэл…

Разреши мне самому судить об этом. Кстати, мы нашли пони, он в порядке. Если тебе это важно…

Конечно, важно. Гейни был бы очень расстроен, если бы с пони что-нибудь случилось.

Черт бы побрал этого Гейни! Он ни о ком, кроме себя, думать не может!

Кэролайн отвернулась. Она не хотела сейчас ни с кем спорить. Ей было так покойно, так тепло в комнате, где по стенам бежали тени от горящего в камине огня. Ей было так хорошо на этой большой кровати, когда рядом с ней находился Дарвэл… А злился он или нет — не имело большого значения.

Девушка услышала, как он сказал Саре:

Пусть немного поспит. Побудь с ней.

Доктор Уилсон оказался приятным человеком лет тридцати. Он тщательно осмотрел Кэролайн и сказал, что ей очень повезло.

У вас только легкое сотрясение мозга, но могло быть гораздо хуже. Вы могли утонуть, например, если бы Вэл не подоспел вовремя. Что случилось?

Она рассказала ему о змее.

Наверное, это был питон, — улыбнулся врач. — Они не опасны.

Я до смерти боюсь змей.

Вы англичанка, верно? — Он посмотрел на нее с интересом. — Собираетесь здесь поселиться?

Я не намерена бежать обратно в Англию из-за того, что увидела змею, — отважно заявила Кэролайн.

Молодец! — Доктор Уилсон взял сумку. — Вэл хочет, чтобы вы здесь немного отлежались. Я думаю, он прав.

Я не могу! — Девушка попыталась сесть, но упала обратно на подушки.

Понимаете теперь, о чем я говорю? — усмехнулся врач. — Вэл знает, что делает.

Но это так неудобно для него!

Бросьте. «Йондер-Хилл», может, и холостяцкое гнездо, но все здесь работает как часы. Вэл прав, вам лучше побыть тут, пока вы не поправитесь настолько, чтобы выдержать дорогу до «Салема».

Ему… нравится отдавать приказания.

Его приказания, как правило, разумны. Я бы на вашем месте перестал беспокоиться и попытался уснуть.

Кэролайн все думала о том, какие неудобства она будет создавать Дарвэлу, находясь в «Салеме». Да, это действительно холостяцкое гнездо, и именно поэтому она здесь не к месту. Вот почему сердился Дарвэл. Правда, большая часть его гнева была направлена против Гейни, но ведь Гейни предупреждал ее, чтобы она никогда не каталась на лошади одна…

Дарвэл не стал слушать объяснения, когда заглянул ее проведать.

Забудь о Гейни, — проворчал он. — Лучше скорей выздоравливай. Похоже, воспаление легких тебе не грозит. Сара могла бы стать хорошей медицинской сестрой.

Кэролайн покорно кивнула. Дарвэл стоял и смотрел на нее со странным выражением лица. Он одновременно улыбался и хмурился.

Ты молодец, — сказал он. — Жаль, что Гейни тебя совсем не ценит.

Гейни приехал на следующий вечер. Он злился.

Ну почему ты должна была упасть прямо в руки Вэлу Преториусу? Он нам это еще припомнит!

Гейни, он спас мне жизнь!

И за это мы должны будем вечно быть ему благодарны! А особенно я. Между прочим, я сказал ему, что мы собираемся пожениться.

Гейни! — От возмущения Кэролайн села на постели. — Это же неправда! Когда ты ему сказал?

Неделю назад. Или две. Я не помню.

На самом деле это не имело значения. Вся решимость Кэролайн покинула ее, она снова почувствовала себя слабой и беззащитной.

Забери меня домой, Гейни. Я уже могу поехать.

Перед уходом он поцеловал ее в щеку и подмигнул:

Так-то лучше!

Кэролайн лежала, а спальня постепенно заполнялась темнотой. В саду за полуоткрытым окном стрекотали сверчки. В «Йондер-Хилл» всегда было очень тихо, и она спала целыми днями, чувствуя, как излечивается ее тело. Боль почти ушла. Спасение было чудом — если бы она пробыла в ручье на полчаса дольше, никто не смог бы помочь ей. Если бы Дарвэл не нашел ее, она бы умерла… Кэролайн впервые отчетливо поняла это.

Внизу под окном находился дворик-патио, и девушка слышала, как там спорят Дарвэл и Гейни. Как обычно, они ни в чем не могли друг с другом согласиться.

По меньшей мере неделю, — говорил Дарвэл. — Тем более, что в «Салеме» некому за ней присмотреть. Доктор Уилсон тебе то же самое скажет.

Их голоса начали удаляться, затем Кэролайн услышала шум мотора — в тишине вечера он звучал резко и неприятно, будто выхлопная труба автомобиля была без глушителя.

Гейни приехал на своей машине? — спросила девушка, когда спустя несколько минут Дарвэл зашел к ней в комнату.

Он приехал на пляжном «багги» с увеличенной мощностью двигателя.

Но… мы не можем его себе позволить! — вырвалось у Кэролайн. — Он же знает, что нам нельзя покупать ни машины, ни скаковых лошадей, ни чего бы там ни было до тех пор, пока мы не поставим «Салем» на ноги! Дарвэл, в этом году у нас плохой урожай. Ты это видишь, даже я это вижу! Гейни не должен покупать дорогие вещи — мы еще не заработали денег на них!

Ты меня удивляешь, — холодно сказал Дарвэл. — Между прочим, я не знал о новой лошади.

Он думает, что сможет подготовить ее к скачкам. У нас мало денег. Мне нужно ехать домой!

Даже не думай об этом сейчас. Может быть, послезавтра, после того как тебя снова осмотрит доктор Уилсон. Я же говорил Гейни, что ему не стоило отпускать Лею.

Лея бы не уехала, если бы думала, что она нужна мне в «Салеме». И кроме того, она все равно собиралась вернуться к скачкам.

Вместе с Клэйтонами, — кивнул Дарвэл. — Скоро в «Салеме» станет людно. А ты думаешь о том, как собрать урожай? Вернее, то, что от него осталось.

Кэролайн похолодела.

Гейни не говорил, что произошло что-то плохое…

Может быть, он не хотел тебя расстраивать, — сказал Дарвэл без особого убеждения. — Но я думаю, тебе нужно это знать. Поля в лощине в любом случае не принесут большого урожая, а на возвышенности много тростника погибло из-за дождя. Гейни думает, что ему все нипочем, что правила писаны не для него. Если он не осушит участок-другой, то ему повезет с погодой. Если он не успеет собрать урожай вовремя, тростник чудом устоит под ливнями. Если он не станет обрабатывать поля, то, как раз этот год будет вписан в историю как год отсутствия грибковых болезней у сахарного тростника. Твоя бабушка хорошо представляла, что он творит у нее за спиной, но ведь ей было почти восемьдесят… Она знала, что Гейни жульничает, но у нее уже не хватало духу вывести его на чистую воду.

Тогда это сделаю я. Я приведу его в чувство!

Сначала себя приведи, — посоветовал Дарвэл. — Когда ты будешь в состоянии добраться до «Салема», я отправлю с тобой Сару.

А как же ты без нее?

Как-нибудь.

Прощаться с «Йондер-Хилл» было тяжело. За эти дни он стал для Кэролайн островком покоя, где она отдыхала, ни о чем не заботясь. Наоборот, заботились о ней — Сара не отходила от нее ни на шаг. Дарвэл уезжал на плантацию рано, а возвращался домой ближе к ночи, но у Сары неизменно был готов для него горячий ужин, который зулус Томас с важным видом сервировал в холле.