Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Сегодня же я свяжусь с Ивашутиным, и мы решим этот вопрос.

— Спасибо, Георгий Карпович…

* * *

Контрразведчикам Третьего главка для разоблачения американского шпиона практически все было предоставлено, однако оперативная разработка его шла очень медленно и трудно. Проведенные негласные обыски по местам работы и жительства Полякова с целью обнаружения уликовых материалов ничего не дали оперативникам. Не было получено ни одной детали и зацепки, которые могли бы свидетельствовать о сборе и хранении секретных сведений и передаче их противнику, не говоря уже об обнаружении предметов шпионской экипировки. Ничего существенного, оперативно значимого не получила контрразведка и от мероприятия по прослушиванию его телефонных разговоров. Безрезультатным оказалось и проведение постоянного наружного наблюдения. Несмотря на это, руководство управления, посчитав, что досрочный отзыв Полякова не мог не побудить его принять самые серьезные меры обеспечения собственной безопасности вплоть до прекращения связи с ЦРУ и уничтожения средств и документальных материалов шпионажа, вышло с предложением о возбуждении в отношении него уголовного дела. Но из-за отсутствия прямых доказательств преступной деятельности объекта разработки Следственный отдел не поддержал предложение военной контрразведки. Это обстоятельство сильно огорчило генерал-лейтенанта Душина: «С чем же теперь я пойду на доклад к председателю комитета?» Об этом он сказал по телефону Циневу, перед тем как направиться в приемную Чебрикова. Ответ зампреда не был неожиданным для Душина.

— Указание председателя я не имею права отменять, его надо выполнять. Вам же есть что сказать, что вы так волнуетесь? — успокаивал его Цинев. — Вы получили вспомогательные материалы, характеризующие предателя. Расскажите, что в ГРУ не хотели выносить сор из избы и потому прикрывали свои промахи в работе. Что нашлись покровители в лице главного кадровика, который незаслуженно продвигал его в генералы. Сообщите, что еще во время первой командировки в США Поляков допускал политически неправильные суждения. Я имею в виду совещание в представительстве СССР при ООН, когда он выступил с резкой критикой советской позиции по вопросу разоружения и когда глава советской делегации поставил перед резидентом ГРУ вопрос о доверии Полякову и досрочном его откомандировании в Москву. Но в Центре замяли это. Не сработала тогда и наша нью-йоркская резидентура. Так и скажите об этом председателю! И еще скажите, что отсутствие информации об этом в Третьем главке не позволило вам на ранней стадии выявить гнильцо и подлость этого человека, а в последующем и влиять на принятие решений при рассмотрении вопросов о его назначениях на должности резидентов и военных атташе в капиталистические страны. Вы же докладывали мне обо всем этом! Вот и расскажите все это на заслушивании у председателя! И доложите ему, что успели наработать за три года ваши подчиненные из первого отдела…

— Спасибо, Георгий Карпович, за поддержку. Вы воодушевили меня…

— Да, чуть не забыл, — вспомнил Цинев, — расскажите Виктору Михайловичу и о том, к каким выводам пришла комиссия ГРУ, расследовавшая причины массовых провалов в Америке в семидесятые годы. Что в ходе служебного расследования даже не выдвигалась версия о возможно действующем в центральном аппарате или в нью-йоркской резидентуре агента американских спецслужб. Хотя в те годы от разных источников информации, в том числе и от офицеров ГРУ, поступали сигналы о возможной причастности Полякова к выдаче противнику не только своих подчиненных, но и разведчиков-нелегалов и их агентов. Я удивляюсь, как можно было членам комиссии списать эти повальные провалы на самих пострадавших, представив их всех неумехами!

— Да, в ГРУ пришли тогда к явно ошибочному выводу, — подтвердил генерал-лейтенант Душин. — В справке комиссии было отмечено, что причинами всех провалов стали ошибки, допущенные при документировании легализации за рубежом, а также нарушения конспирации при осуществлении связи. Ну и, как обычно в подобных случаях, говорилось о слабой подготовке и невысоких личных качествах офицеров и их агентов.

— Одним словом, тогда предателю все сошло с рук, — заключил Цинев. — И поэтому он продолжал еще двадцать лет вредить своей стране и своему народу. Об этом тоже надо сказать на заслушивании…

* * *

На докладе у председателя КГБ СССР о работе Третьего главка по ДОР на «Дипломата» генерал Душин придерживался сценария выступления, подсказанного ему Циневым.

— В процессе первичной проверки Полякова нам не удалось зафиксировать в его поведении каких-либо признаков, свидетельствующих о поддержании им связи с американскими спецслужбами, — заключил Николай Алексеевич, не сводя взгляда с внешне спокойного председателя КГБ.

Но это спокойствие давалось В.М. Чебрикову [87]с большим трудом.

— Все, что доложили вы мне сейчас, это, конечно, интересно, — сказал он, барабаня пальцами по крышке стола и пытливо глядя то на Душина, то на присутствовавшего куратора Третьего главка Цинева. Потом добавил: — Но я не услышал от вас главного: почему ваш первый отдел до сего времени не добыл ни одного доказательства его шпионской деятельности? Сколько лет вы ведете эту разработку?

— Почти четыре года, — тихо ответил Душин.

— Вот это да! — непроизвольно воскликнул Чебриков и, переведя взгляд на своего первого заместителя Цинева, спросил: — Я что-то не могу припомнить, чтобы дела по шпионажу у нас велись четыре года.

Сочувственно посмотрев на поникшего генерала Душина, Цинев решил вступиться за него:

— Позвольте мне, Виктор Михайлович, дать одно небольшое пояснение?

— Да, пожалуйста.

— В том, что разработка Полякова затянулась, есть и моя вина. Когда из ГРУ поступил сигнал о подозрениях на шпионаж и первый отдел завел на него дело оперативной проверки, я, признаюсь вам, не поверил, чтобы фронтовик, дважды орденоносец да еще и генерал мог стать изменником Родины, ее врагом. Поэтому я и сказал тогда Николаю Алексеевичу: «На кого же мы будем опираться, если начнем подозревать наших генералов?» И попросил тогда прекратить его проверку, а приблизительно через год или полтора в ГРУ поступили от закордонного источника, причем работавшего в самом ФБР, сведения о месте и времени вербовки Полякова, о его командировках в Бирму и Индию и о работе с ним сотрудников ЦРУ. После этого первый отдел возобновил работу по нему. Но время было упущено, и потому разработка его затянулась.

— Но все равно, у вас было еще три года, чтобы реализовать это дело, — обращаясь к начальнику военной контрразведки, раздраженным голосом заговорил председатель КГБ. — Вы и ваш первый отдел, очевидно, забыли о решениях коллегии комитета от тысяча девятьсот шестьдесят третьего и шестьдесят шестого годов, как должны вестись дела оперучета по шпионажу и «Измена Родине в форме бегства за границу». Так вот я напоминаю вам, они должны вестись наступательно, с пресечением на ранней стадии недозволенной деятельности проверяемых лиц. Уже двадцать с лишним лет Поляков успешно работает на противника, а вы позволяете ему еще несколько лет наносить Советскому государству и разведке и без того уже огромный ущерб. Сколько еще он будет нам морочить голову? Неужели оперативный состав вашего первого отдела до сего времени не осознал, что совершаемое Поляковым преступление более опасное, чем предательство Пеньковского? По мнению Петра Ивановича Ивашутина, в истории предательств нет равных Полякову по нанесению вреда нашей стране. Что не позволяет вам изобличить этого неугомонного врага-генерала?

Смутное, досадливое чувство неясности в исходе разоблачения предателя не только волновало начальника военной контрразведки, но и мешало ему сосредоточиться и обдумать, что ответить председателю. Боясь выдать свое волнение и тревожные чувства за последствия [88]такого трудного и тягостного разговора, Душин прокашлялся и, не глядя ни на кого, тихим, еле слышным голосом заговорил:

вернуться

87

Из рассказа Виктора Михайловича Чебрикова в 1992 году.

вернуться

88

После того как было предъявлено обвинение Полякову Д.Ф. в «Измене Родине в форме шпионажа», Душин Н.А. был отправлен на заслуженный отдых.

58
{"b":"163460","o":1}