— О'кей. Встречаемся у отеля «Ашока». Что я должен прихватить с собой?

— В каком смысле? — поднял брови американец.

— В плане передачи вам очередной порции секретной информации.

— О да! — спохватился Диллон. — Лэнгли запросило сведения о, возможно, знакомых вам установленных разведчиках из стран народной демократии, работающих в Индии. Имеется в виду ваших коллег из военной разведки. Подготовьте также в устной форме сообщение о количестве источников информации из числа граждан Индии, состоящих на связи у ваших офицеров. И сделайте выборку тех агентов, которые работают в высших правительственных эшелонах индийской власти. В дороге на рыбалку может случиться всякое, поэтому прошу вас не делать никаких записей и не брать их с собой.

— Можете не беспокоиться, Пол, память у меня надежная.

— Тогда все, до встречи у отеля «Ашока».

На следующий день резидент Поляков, располагая полными данными на американца Пауля Диллона, направил в Центр шифровку следующего содержания:

Совершенно секретно. Экз. единственный. Лично тов. Ростокину.

В соответствии с вашими указаниями о приобретении пловцов установлен дружеский контакт с первым секретарем посольства США Паулем Лео Диллоном, впредь «Плед». Ему 47 лет. В посольстве занимается экономическими вопросами. Он выходец из семьи служащего, родился и учился до призыва в армию в Бостоне, затем служил в морской пехоте, где изучил русский язык. После войны окончил Бостонский университет, где также изучал русский язык, потом работал в Западной Германии гражданским клерком по вопросам связи военной администрации США с населением. С 1962 года начал работать в госдепартаменте в экономическом отделе. Неоднократно бывал в командировках в Италии и Мексике.

По натуре общителен. Увлекается, как и я, теннисом, охотой и рыбной ловлей. Он избран вице-президентом местного клуба охотников и рыболовов. Наше знакомство поддерживается на почве этих общих увлечений.

Плед постоянно делится со мной имеющейся у него информацией о законодательстве в различных индийских штатах. От контактов со мной не уклоняется, но и настойчивости не проявляет. Полагаю, что в процессе дальнейшего изучения Пледа и выяснения его возможностей дружеские отношения с ним могут перерасти в агентурные отношения.

Через некоторое время в Дели пришел ответ из Центра:

Поляков был доволен таким ответом из разведцентра: для него было главным получить санкцию на продолжение работы с Диллоном. А на вторую часть шифровки у него был уже готовый ответ, но он не стал отправлять его в Центр. В первую очередь решил легализовать перед своими коллегами последующие контакты с Пледом и другими сотрудниками американского посольства. Для этого на очередном протокольном мероприятии Поляков, как было оговорено ранее с полковником Кингом, познакомился, и сделал это на глазах у многих людей, с первым секретарем посольства. На другой день он рассказал об этом своим подчиненным, а также жене в соответствии с установленными правилами о необходимости легендирования личных связей на территории чужого государства.

Тем временем американцы Кинг и Диллон обсуждали между собой, как можно помочь Бурбону в повышении результативности в его работе.

— Бурбон должен пройти в Индии разведывательный путь успешнее, чем в Бирме и Америке, — доказывал Диллон. — Надо помочь ему. Он нравится мне своими вкрадчивыми, мягкими манерами держаться на официальных приемах. Психологическая подготовка у него прекрасная. Порой кажется, что он переигрывает меня. Мыслит всегда четко и никогда не теряется…

— Да, это так, — согласился военный атташе Кинг. — В официальной обстановке он всегда достойно отстаивает интересы России. Причем он такой «кусачий», каких мне мало встречалось в жизни. Тебе, Пауль, с ним будет нелегко. И смотри, как бы он не завербовал тебя по-настоящему, всерьез и надолго.

— Пока все идет плавным путем, — закашлялся Пол. — А если нужно будет, то мы с вами придавим его, как червяка. Ему нельзя теперь дергаться, все его встречи в Нью-Йорке и Рангуне, да и здесь со мной документируются техникой. Сейчас, чтобы создать видимость активной работы «кусачего» полковника и укрепления его авторитета в глазах руководства в Москве, надо создать ему хороший имидж в московском разведцентре. А для этого придется посодействовать ему в заведении вербовочной разработки на меня с моего «личного согласия». И надо нам подкармливать его какой-то информацией…

— Но ты же говорил, — прервал его Кинг, — что в Лэнгли будут готовить для него полуправдивую информацию.

— Да, это так, — кивнул Диллон. — Но мы уже сегодня должны думать о последующей его работе с хорошим результатом, который принесет пользу и нам, и ему в открытии шлюза к служебному росту. Для этого хорошо бы подобрать ему еще одного, теперь уже настоящего кандидата на вербовку. Но такого, который умеет держать язык за зубами. При этом кандидат для подставы должен работать под нашим контролем и не должен знать существа отношений Бурбона со мной. Нашему объекту подставы мы должны дать твердую установку, чтобы он никогда не отказывался от выполнения просьб советского разведчика. И еще: кандидат должен считать, что выполняет архиважную задачу для Америки, что он участвует в хитроумной игре нашей разведки с советской…

Сделав паузу, Диллон несколько секунд держал на Кинге немигающий, затуманенный взгляд, потом спросил:

— А может быть, у вас, мистер Кинг, есть на примете подходящая кандидатура лет тридцати пяти — сорока? Если мы сами подберем такого человека и осуществим операцию по его подставе, то это вам тоже потом зачтется…

— Дайте мне время подумать, — расплылся в улыбке Кинг: у него, как и у Полякова, тоже теплилась надежда получить звание генерала.

— Сколько вам для этого потребуется времени?

— Две-три минуты, чтобы мне мысленно прикинуть каждого из моих подчиненных.

Полковник Кинг задумался. Прошло минуты две, и он снова заговорил:

— Я могу предложить нашего сержанта — техника Роберта Марциновски. Он и по возрасту подходит — ему сейчас тридцать четыре года. И человек он надежный. Я даже намерен назначить его административным помощником военного атташе.

— А где он раньше работал?

— В Греции, Германии, Японии и Вьетнаме.

— Вот видите, как все прекрасно складывается для нашей операции. Я попрошу вас, мистер Кинг, поскольку вы лучше меня знаете своего будущего помощника, подумать: какие сведения мы можем, хотя бы на первых порах, передавать советскому разведчику? Причем такие, которые не могли бы причинять ущерб американским интересам. Я жду от вас предложений ровно через неделю. Это будет как раз перед моей встречей с Бурбоном. Кстати, подумайте и о том, какой псевдоним можно будет присвоить Роберту Марциновски.

— О'кей.

Опасаясь попасть в поле зрения советской контрразведки, работавшей при посольской резидентуре КГБ, Поляков предпочел встречаться с американцем Полом не в городе, а на охоте в горах и на рыбалке на реке Ганг и ее притоках Джамна, Инд и Нарбада. Однако, по рекомендации Кинга, Диллон на первый раз повез его на Чамбальское водохранилище.

Устроившись на некотором расстоянии друг от друга в зарослях Чамбалы, они делали вид, что ловят рыбу, в то время как спрятанный в нагрудном, накладном кармане Диллона магнитофон записывал донесения советского резидента и его ответы на уточняющие вопросы американского разведчика. Пола интересовало многое: последние достижения в авиа- и танкостроении, космической технике, а также исследования и научные разработки в противоракетной обороне. Поинтересовался он и предстоящим официальным визитом в Индию Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, и спектром политических проблем, которые будут затрагиваться на двусторонних переговорах, и обеспечением безопасности советского лидера в ходе визита.