Кивая, Поляков принимал их похвалу с удовольствием. Поблагодарив своих хозяев за высокую оценку, высказался неоднозначно:

— Я, конечно, горжусь тем, что сделал и продолжаю делать сейчас для вас. Но если раньше, в Нью-Йорке, служение ФБР было для меня делом добровольным, то теперь оно стало обязанностью. И от этого жизнь моя стала намного сложнее. Служить двум разведкам сразу не так-то просто: надо ведь давать хоть какие-то результаты и своей разведке…

— Мы прекрасно понимаем это, — прервал его полковник Кинг. — И поверьте, мы в долгу перед вами не останемся, мы обязательно предоставим вам те самые «хоть какие-то результаты», о которых вы только что сказали. О них мы поговорим чуть позже. А сейчас очень хотелось бы получить данные о работающих под крышей советского посольства сотрудниках, причастных к разведке вашего ведомства и КГБ. В том числе и о фамилиях шифровальщиков.

К тому моменту Поляков настолько уверовал в свою значимость, что самомнение его выросло до непомерных размеров.

— Нет проблем! — воскликнул он. — Вы будете за мной записывать или как?

— Нет, мы будем называть по списку фамилии сотрудников советского посольства и делать пометки «кто есть кто», — ответил Кинг.

— О'кей!

— Если вас не затруднит, перечислите сначала известных вам шифровальщиков, — попросил Диллон. — И не только на момент проведения этой беседы, но и с учетом ранее происходивших их замен.

— Записывайте… Родионов Юрий… Литвинов… Имена и отчества некоторых из них мне не известны, поэтому буду называть только по фамилиям. Итак… Байков… Хурбатов… Куликов и Макаров.

— А об организации шифрового делопроизводства в посольстве вы не могли бы нам рассказать? — продолжал допытываться Диллон.

— А вот об этом нам, военным разведчикам, не положено знать.

— Почему? — удивился американец.

— Потому, что этим хозяйством ведает одно из подразделений КГБ СССР, названия которого мы не знаем.

— Тогда сообщите о разведчиках, работающих под крышей вашего посольства, — не унимался Диллон.

— Это можно. Но вначале я сообщу вам об одном разведчике-нелегале, Хозине, которого я лично готовил в Москве для засылки в Китай. Он — лейтенант Советской армии, по национальности — уйгур. А теперь о сотрудниках резидентуры КГБ. Возглавляет ее Яков Прокофьевич Медяник. Заместителем его является Леонид Шебаршин. Подчиненных им офицеров, не всех, правда, я знаю в основном по фамилиям. Это Алипов… Сидаш… Гайнов… Маркелов… Петраков… Журавлев… Крюков… Мальков Юра… Гордюшкин… Галузин Юра… Криволапов… Сопряков Вадим… Бадин… Остальные мне пока не известны.

Сделав пометки напротив названных фамилий в списке состава советского посольства, полковник Кинг заметил:

— Надеемся, что своих-то подчиненных в Бомбее и Дели вы всех знаете.

— Разумеется. Но чтобы не тратить время на перечисление большого количества имен и фамилий, на следующей встрече я предоставлю вам полный список военных разведчиков. А теперь и мне хотелось бы узнать, чем конкретно вы можете помочь в решении моих разведывательных задач. Тем более что вы, мистер Кинг, в начале беседы обещали поговорить об этом немного позже. Это время подошло.

Американцы, переглянувшись, несколько секунд молчали. Потом на лице Кинга появилась загадочная улыбка, и, бросая молниеносные взгляды на своего коллегу из ЦРУ, он осторожно начал:

— Я и мистер Диллон уверены в том, что если мы будем вам помогать в разведработе, то вы сможете скорее вырасти до генерала и до более высокой руководящей должности в вашем ГРУ. Мы в этом тоже заинтересованы по понятным вам причинам…

— Это по каким же таким причинам? — удивился Поляков.

— Когда вы станете генералом, вы получите гораздо больший доступ к государственным и военным секретам. А это значит, что и мы с вашей помощью будем тоже знать о них, — пояснил Диллон.

— Вы затронули сейчас мою давнюю мечту стать генералом. Так не тяните резину, господа хорошие, открывайте ваши карты поскорее, чтобы я мог в ближайшее время выиграть это звание, — торопил, ерзая на стуле от волнения, резидент советской разведки.

— Не удивляйтесь, мистер Поляков, но мы давно уже начали открывать вам наши карты, — парировал опять Диллон.

Поляков удивленно пожал плечами:

— И когда же это было?

— Четыре года назад. Тогда мы стали сотрудничать с вами на личной основе. Согласны?

— Да, это было в Бирме, — заулыбался Поляков.

— Тогда мы дали вам возможность вести две вербовочные разработки на моих коллег — Джеймса Флинта и Алвина Капусту. Было же такое? — наседал Диллон.

— Было. Но подставленные вами кандидаты на разработку оказались неудачными. Оба сбежали от меня преждевременно.

Военный атташе Кинг нашел его слова забавными и, лукаво заулыбавшись, глядя на сотрудника ЦРУ, сказал:

— На этот раз вам будут предоставлены для вербовки кандидаты более достойные и надежные. Ради вашей генеральской карьеры ЦРУ решилось на довольно дерзкую операцию. Оно позволяет вам «завербовать» первого секретаря посольства США мистера Диллона…

Поляков сделал большие глаза и первым протянул руку американскому разведчику. Когда они крепко пожали друг другу руки, Кинг продолжал:

— Он будет давать вам дозированную и частично достоверную информацию, чтобы в нее поверили в Москве. Так что можете уже завтра направить в Центр рапорт на установление личного контакта с дипломатом из американского посольства. А заодно и просите санкцию на легализацию ваших встреч с кандидатом на «вербовку». После этого на одном из официальных приемов в посольстве мы легализуем ваши контакты и перед окружением. Вас устраивает раскрытая перед вами первая козырная карта? Вторая будет раскрыта не раньше чем через полгода.

— А смысл второй карты в чем будет заключаться? — продолжал проявлять интерес Поляков.

— В разработке новой операции по подставе вам для «вербовки» еще одного объекта из ЦРУ, — пояснил Диллон. — В штабе Лэнгли уже ведется его подготовка.

Полковник Кинг продолжал молча наблюдать за погрузившимся в размышления советским резидентом, который, казалось, был чем-то все же озадачен.

Чувствуя на себе взгляды американцев, Поляков тяжело вздохнул и неожиданно нараспев произнес, обращаясь к Диллону:

— А вы знаете, я был убежден, что ЦРУ тоже мне поможет. И поэтому я очень благодарен вашему руководству и мистеру Кингу за то, что вы вместе вносите свою лепту в достижение нашего общего гиблого дела.

— Почему гиблого? — развел руками Кинг, растерянно глядя то на Полякова, то на Диллона.

— Да это я, извините, пошутил, — засмеялся Поляков. — Я имел в виду наше общее милое, а не гиблое дело.

— Я, между прочим, сразу понял, что вы шутите, — заметил Диллон и тоже засмеялся через силу. — Для того чтобы вы оперативно могли подготовить на меня досье, ровно через полмесяца и в это же время я передам вам на следующей встрече анкетные данные на себя, а вы мне — список всех сотрудников вашего ведомства, работающих в Индии.

Через полмесяца Поляков выдал американцам всех сотрудников ГРУ в Дели и Бомбее. Тогда же он предал и командированного в Токио своего коллегу по работе в США Александра Мачехина [63], которому всегда завидовал в умении легко вербовать американских военнослужащих и добиваться от них хороших результатов.

Высоко ценя только себя, Поляков без колебаний предавал работавших вместе с ним офицеров и тех, кто в период его работы в московском разведцентре оформлялся в командировку в Таиланд, Бирму, Лаос, Малайзию, Бангладеш, Непал, Пакистан, Индонезию и Шри-Ланка. Он раскрыл принадлежность к советской военной разведке около семидесяти человек и передал Диллону фотопленку с содержанием последних двенадцати номеров журнала «Военная мысль» — стратегического документа, издаваемого ежемесячно Генеральным штабом Министерства обороны СССР.

Диллон, не ожидавший такого большого объема полученной информации, невольно стал нахваливать агента Бурбона: