— У вас есть… Ваш обычный столик, мадемуазель? — наконец снизошел привратник, и Джемма едва громко не расхохоталась. Столь очевидным было его неодобрительное отношение к даме, ужинающей в одиночестве. Ну и черт с ним и со всеми остальными. Она — самостоятельная женщина, и если ей хочется поужинать одной, так оно и будет. Кроме того, Парис в последнее время слишком увлекся своей новой пассией. Джемма, нахмурившись, вошла в зал. Было в той испанской девушке что-то чужое. Она это сразу почувствовала, когда Парис вчера их познакомил. В ней была неожиданная нервозность, она изо всех сил старалась понравиться Джемме, даже перебарщивала со своим дружелюбием. А Парис… У него был такой вид, будто он попал под скорый поезд. Может, действительно влюбился?

Внезапно все мысли вылетели у нее из головы, и она едва не споткнулась. За лучшим столом в ресторане сидел Уэйн Д'Арвилль и читал меню. Джемма бросила быстрый оценивающий взгляд на сидящую рядом женщину. Высокая, стройная блондинка. Джемма улыбнулась. Волосы крашеные, ногти и грудь фальшивые. Фигура так себе. Никакого сравнения с ней.

— Мадемуазель? — поторопил ее официант. Джемма бросила на него сердитый взгляд и вместо того, чтобы направиться к своему скромному столику в углу рядом с кухней, пошла к центральному столу, оставив официанта стоять с отвисшей челюстью. Уэйн краем глаза заметил промелькнувшее красное платье и оглянулся. Джемма увидела, как слегка сузились зрачки голубых глаз, и поежилась. Он внимательно следил за ее приближением. В свете свеч его волосы отливали медью, а темные тени делали щеки более впалыми и скулы более резкими. Только глаза горели.

— Мистер Д'Арвилль, — сказала Джемма, полностью игнорируя блондинку и протягивая руку. Уэйн поднялся, и Джемме пришлось откинуть голову, когда он выпрямился в полный рост, чтобы смотреть ему в лицо. Уэйн старомодно поцеловал руку девушки. Он почувствовал, что рука дрожит, и все еще склонившись над ее рукой, поднял на нее глаза. Его заинтриговала ее наглость, ее юная красота. Он сразу понял, что она давно сидит в засаде здесь, в ресторане.

— Очень приятно, мисс?..

— Хакорт, — подсказала Джемма и вызывающе подняла бровь. — Джемма Хакорт.

Уэйн, разумеется, сразу узнал имя, на что она и рассчитывала, и взгляд его из равнодушного превратился в очень даже заинтересованный. Джемма видела, как изогнулись его губы, то ли от раздражения, то ли от насмешки.

— Вот как, — мягко произнес он, выпрямляясь и ни на секунду не отрывая от нее взгляда. — Ясно.

Джемма изящно повела плечами.

— Не хотите пригласить меня на ужин?

Уэйн взглянул на блондинку… как там ее звали… Фрида, Фредерика? Та неумело изображала гнев. Уэйн чисто по-французски передернул плечами и снова повернулся к Джемме.

— Увы, вы же видите, что у меня уже есть спутница.

Джемма повернулась к блондинке, одетой в серо-голубое платье. Безвкусна. Незначительна. Эти слова читались в ее глазах, когда она повернулась к нему, и Уэйн вынужден был с ней согласиться.

— Велите ей уйти, — просто сказала Джемма.

Д'Арвилль медленно улыбнулся и повернулся к блондинке:

— Фрида, ты хочешь уйти?

Та покраснела, став совсем некрасивой, взяла свою сумочку и молча вышла.

— Ну? — поторопила Джемма.

Уэйн отодвинул ей стул и кивком отослал официанта. Джемма прикрылась меню, и несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Она долго разглядывала меню, заставляя его ждать, только снова ощутив появление официанта, опустила меню и сделала изысканный заказ.

— Мне то же самое.

Официант ушел.

— На нас смотрят, — заметила Джемма.

— Ничего удивительного, — спокойно согласился он с серьезным лицом. Джемма начала смеяться, сначала тихо, но потом откинула голову и расхохоталась от души. Уэйн наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Какая прелестная. Какая наивная. Как уверена в себе. Какая же дурочка!..

Уэйн молчал, пока не подали еду, лишь иногда взглядывал на часы. Уже почти десять. Теперь это может случиться в любую минуту. Он посмотрел на Джемму Хакорт, и ситуация показалась ему донельзя забавной. Он сидит здесь, ухаживает за дочкой Хакорта, в то время как за мили отсюда его длинная рука тянется к ее брату.

Джемма изо всех сил заигрывала с ним, и он начал улыбаться.

Выходя из гостиницы, Парис весело насвистывал. Он хотел переехать в «Бич Плаза Тауэр», чтобы быть поближе к Марии, но та возражала. Во многом она была очень старомодной. Он клятвенно пообещал ей, что познакомит ее с родителями на следующий же день после банкротства Уэйна Д'Арвилля. Он знал, что они остановились дальше по побережью и занимаются изучением прошлого Уэйна. Он уже представил себе, какую пошлет им телеграмму. «Дорогие родители тчк Встретил девушку зпт на которой собираюсь жениться тчк Скоро привезу ее домой тчк Ее зовут Мария тчк Она испанка тчк Вам придется полюбить ее тчк Парис». Он размечтался и не заметил, что за ним следят.

В машине у гостиницы сидели двое, третий стоял у входа. Он увидел, что Парис идет через фойе к дверям, и подал знак сидящим в машине. Водитель остался на месте, а пассажир — высокий, крупный мужчина с полуприкрытыми веками серыми глазами и кулачищами, напоминающими дыни, вышел из машины и, шатаясь, направился к двери. Он что-то пел по-французски. Парис остановился на тротуаре и принялся оглядываться в поисках такси. Усмехнулся, когда пьяный едва не свалился. Он не понимал слов песни, но по развеселому мотиву и отдельным похабным жестам пьянчуги можно было легко догадаться о ее содержании. Тут пьяный споткнулся и повалился вперед, на Париса, который невольно подхватил его.

— Эй, приятель, в следующий раз разбавляй пойло водой.

Громила посмотрел на него мутными глазами. Тут подъехала машина, и водитель высунулся из окна.

— Клод, — помахал он рукой. Парис взглянул на машину и покачал головой.

— Пошли, приятель. Вот сюда. Надеюсь, твой дружок в лучшем состоянии.

В этот момент третий человек вышел из тени и подошел к Парису сзади. Водитель открыл заднюю дверцу, все еще бормоча что-то по-французски и беспомощно улыбаясь. Парис на удивление легко управился с пьяным, если учесть его вес и состояние. Вдруг, подталкивая пьяного в машину, сам почувствовал толчок в спину. Он охнул и упал вперед, пьяный внезапно выпрямился и прижал огромную ладонь к лицу удивленного Париса, не дав тому закричать. Потеряв равновесие, Парис свалился прямо на колени мужчины. Третий сел рядом и захлопнул дверцу. Взвизгнув шинами, машина рванулась с места.

Джемма почувствовала, что язык и щеки заледенели от лимонного шербета, который она заказала на десерт. Он был великолепен — терпкий, холодный и освежающий. Уэйн налил ей уже четвертый бокал вина.

— Коньяк? — спросил он, и Джемма откинулась на стуле, вертя в пальцах тонкий бокал на длинной ножке с шампанским.

— С удовольствием. — Дождалась, когда он величественно махнул официанту, и добавила: — У вас дома.

Уэйн улыбнулся и встал.

— Как прикажете.

Он не стал платить по счету. У него работал бухгалтер, который оплачивал все его счета в барах и ресторанах в конце месяца, приплюсовывая щедрые чаевые. Джемма подала ему руку, которую он принял с ироничным смирением, и сошла с небольшого помоста, на котором стоял их столик. Идя к выходу, она слышала шепот со всех сторон. Ей казалось, она шагает по воздуху.

Служащий подогнал к подъезду «феррари» Д'Арвилля. Уэйн усадил ее на сиденье из светлой кожи и дал мальчику чаевые. Его собственное сиденье, как заметила Джемма, было усовершенствовано, чтобы соответствовать его росту. Мотор взревел и перешел на низкое, почти презрительное урчание. Уэйн взглянул на нее, потом на часы.

— Мне надо заехать в казино. Если я дам вам на десять тысяч фишек, вы сможете занять себя несколько минут?

Джемма внимательно взглянула на него.

— Ну, я много чего могу делать сама, — уверила она его. — Но вдвоем — куда интереснее.