— Зачем это?

— Затем, что мы должны кое-что преподнести вам. Насколько возможно бережнее, понимаете?

Госпожа Худобок повернулась лицой к стене, т Касперль и Сеппель развязали бабушкину дорожную сумку.

— Гав! — подал голос Васьти и выпрыгнул наружу.

— Теперь вы можете повернуться, — сказал Касперль.

Госпожа Худобок вынуждена была опереться на спинку кресла, у нее задрожали колени. Слезы хлынули у нее из глаз от радостной неожиданности.

— Васьти! — всхлипывала она. — Васьтенька! Иди к мамочке, мой таксик-таксулик, дай полюбоваться на тебя!

Смеясь и плача, заключила она его в объятия и затанцевала с ним по комнате, по кухне и прихожей, по всему дому. Касперль и Сеппель дали ей вдоволь натанцеваться, потом спросили ее:

— А праздник?

— Сегодня же вечером! — воскликнула госпожа Худобок. — На праздник приглашаются все: бабушка, вы и господин Димпфельмозер!

— И господин Хотценплотц тоже? — спросил Касперль.

Госпожа Худобок качала Васьти на руках, словно грудного ребенка.

— Если вы так считаете, то и господин Хотценплотц тоже!

Это был для всех великий и незабываемый праздник. Госпожа Худобок сменила в честь сегодняшнего торжества утренний халат на длинное шелковое платье. Господин Димпфельмозер преподнес ей букет цветов, Хотценплотц бутылку сливовицы, а бабушка положила на стол три тыквы среднего размера:

— На десерт.

Госпожа Худобок сварила крепкого кофе по-турецки, на столе высились горы сладких пирогов с сахарной пудрой и пышек с кремом, глазированных шоколадом.

На почетном месте за столом восседал Васьти, за левым ухом у него торчал голубой бант. Госпожа Худобок поставила перед ним полную миску соленых огурцов, ибо он, несмотря ни на что, остался вегетарианской таксой.

Все ели и пили, все поздравляли Васьти с избавлением. Тот благодарил поздравителей веселым «гав-гав!».

В заключение бабушка надрезала одну из тыкв.

— Смею думать, что это отменный десерт. Кто желает попробовать?

Касперль и Сеппель не хотели огорчать бабушку и воспользовались предложением.

— Это тыквы, — сказала бабушка, — которые я разводила специально, — согласно заветному рецепту моей двоюродной тетушки.

Друзья откусили по кусочку и остолбенели.

— Ну как? — спросила бабушка. — Вы обратили внимание, какой у нее вкус?

— Да, — сказал Касперль, — снаружи вкус швейцарского сыра, а внутри маринованной селедки.

Бабушка пришла в ужас.

— Разве не вкус сбитых сливок? — вскричала она. — И не малинового мороженого?

— Нет! — сказал Сеппель.

— Значит, я использовала неправильное удобрение!

— Ну и что из того? — заявил Касперль. — Маринованная селедка и сыр даже очень неплохо — после такого обилия сладостей!

Госпожа Худобок поставила на стол чайные чашки и до краев наполнила их пуншем.

— Пейте на здоровье, мои дорогие, пейте, пожалуйста, это пойдет вам на пользу!

Взгляд ее упал на Хотценплотца.

— У вас выражение на лице, как у кислого судака. Вас что-то тревожит?

Бывший разбойник осушил чашечку пунша.

— Вас это удивляет, госпожа Худобок? Когда я думаю о завтрашнем дне, у меня возникают все основания к этому, — потому что я ровным счетом ничего не умею, чтобы честным способом зарабатывать себе на хлеб, разрази меня гром!

— Это не так уж страшно! — воскликнула госпожа Худобок. — Хотите чуточку заглянуть в будущее?

— Если вы можете…

Она извлекла из сундука колоду карт, отодвинула чашки в сторону и разложила карты.

— Вот это, — объяснила она, — семерка пик, а вот это валет треф. По диагонали от них лежит бубновый король, а сейчас… Да, правильно, ну что я говорила — теперь к ним в придачу идет червонный туз! Вы знаете, что это значит?

— Ни малейшего представления.

— Это значит, — воскликнула госпожа Худобок, — что вы откроете ресторан!

— Э-э… ресторан?

— Ресторан «Разбойничья пещера» в лесу — или у вас есть для него более подходящее название?

Хотценплотц резко откинулся назад вместе со стулом. Еще мгновение, и он опрокинулся бы навзничь. Затем хлопнул себя по лбу и принялся хохотать.

— Хо-хохо-хо, это ведь и вправду неплохая мысль, госпожа Худобок! Вашим картам цены нет! Ресторан в лесу, ха-хаха-ха! А вас, дамы и господа, всех сидящих за этим столом, я приглашаю на открытие — будет разбойничье угощение, грибной соус с чесноком и сливовица… Если полиция ничего не имеет против.

Господин Димпфельмозер разгладил усы и поднял чашку с пуншем.

— Если вы меня спрашиваете, то я могу ответить на это только: на здоровье, господин разбойничий хозяин!

— На здоровье! — воскликнул Касперль.

— На здоровье! — воскликнул Сеппель. Потом они уплетали сырно-солено-селедочную тыкву до тех пор, пока у них животы не заболели, и пребывали в таком счастливом расположении духа, что не поменялись бы местами ни с одним человеком на белом свете: даже с самим собой.