Господин Димпфельмозер вошел в пещеру. Касперль, Сеппель и бабушка стояли рядом и в один голос прокричали:
— Вас нам само небо послало, господин старший вахмистр!
Димпфельмозер смущенно отмахнулся.
— Я снова немного припозднился, — вздохнул он. — Хотценплотц уже не может сопротивляться, мне нужно всего лишь задержать его — и готово! На это потребуется совсем немного времен: я считаю.
Касперль побряцал цепью.
— Вы что, не видите, что мы прикованы? Хотценплотц держит ключ в жилетном кармане, и мы никак не можем забрать его…
— Вот как? — воскликнул господин Димпфельмозер. — Ну, тогда мы, пожалуй, обратимся за поддержкой к доброму Васьти.
— Гув-гув! — пролаял Васьти и бросился на разбойника.
— Не надо! — взмолился Хотценплотц. — Уберите, пожалуйста, назад своего крокодила! Я сделаю все, что вы от меня потребуете, я буду вести себя смирно!
Теперь осталось самое простое — развязать его и забрать у него ключ. Касперль освободил от цепи бабушку, потом Сеппеля и наконец самого себя.
— Вот видите, вы совершенно не опоздали! — сказала бабушка господину Димпфельмозеру. — Мы должны сказать вам огромное спасибо.
— Не стоит благодарности! — скромно отказался господин Димпфельмозер. — Я только выполнял свой долг.
Но в глубине души этот славный человек сиял, словно пять раз начищенный медный котелок, в котором отражается яркое солнце.
Жаренные колбаски с квашенной капустой
Ближе к вечеру они благополучно возвратились в городок. Господин старший вахмистр полиции Алоиз Димпфельмозер со строго служебным выражением лица катил впереди на велосипеде. Бабушка восседала на багажнике сзади, радостно болтая свешенными в левую сторону ногами и приветлив махая людям на обочине дороги одной рукой, в время как в другой она держала длинную веревку к концу которой был крепко привязан разбойник Хотценплотц.
— Побыстрее, пожалуйста! Переставляйте ноги! Не с чего вам уставать!
Хотценплотц повесил голову. Нос его с каждой минутой становился все длиннее и длиннее, он скрежетал зубами от ярости.
— Надо же было такому со мной случиться! — рычал он. — Такому — со мной!
Касперль и Сеппель вышагивали в хвосте процессии. Они несли на себе украденный и ныне победоносно возвращенный обратно мундир господина Димпфельмозера. Сеппель гордо нахлобучил поверх своей тирольской шляпы полицейскую каску и взял саблю на плечо. На Касперле был накинут синий китель с серебряными пуговицами, который был ему слишком велик.
Жестяной бидон с деньгами для выкупа они несли по очереди. Сейчас он как раз был в руке у Сеппеля, а Касперль тем временем вел на привязи Васьти.
— Гав-гав! — лаял Васьти.
И горе, если Хотценплотц; слишком медленно отбегал от него! Он тут же безжалостно хватал его за икры.
Они доставили разбойника в полицейский участок. Хотценплотц был заперт в узкий шкафчик ля хранения метелок. Касперль, Сеппель и Васьти сторожили его; бабушка поспешила домой, чтобы приготовить ужин; а старший вахмистр Димпфельмозер вел служебный разговор по телефону с окружным городом.
— Так точно, господин инспектор, вы поняли совершенно правильно: речь идет о пресловутом разбойнике Хотценплотце… Где он у нас? Пока он стоит в шкафу для метелок. Да, он хорошо охраняется. Вы можете заехать за ним ко мне… Что, простите? Я сказал, заехать, господин инспектор, за-е-хать!
Около шести часов к полицейскому участку прикатила машина с семью тяжеловооруженными полицейскими, которые забрали с собой Хотценплотца в окружной город. Касперль, Сеппель, господин Димпфельмозер и Васьти смотрели вслед машине, пока она не исчезла за углом ратуши.
— Что с ним теперь будет? — поинтересовался Касперль.
Господин Димпфельмозер покрутил ус.
— Они посадят его в тюрьму и предадут суду.
— Гмм, — произнес Сеппель. — А если он снова сбежит оттуда?
— Исключается! — сказал господин Дш фельмозер. — Окружная тюрьма, в конце концов, не пожарное депо. Там ему даже вывих слепой кишки не поможет.
Он запер участок. Затем они все вместе отправились домой, где их уже дожидалась с ужином бабушка. Едва только они вошли, как тут же почувствовали, что домик благоухал неописуемо вкусным запахом.
— Бабушка! — удивился Касперль. — Разве сегодня не воскресенье? Почему ты вдруг жаришь колбаски?
— Ну конечно, — подмигивая, сказала 6aбушка. — Это ведь как посмотреть…
В гостиной уже был накрыт стол. Для господина старшего вахмистра стояла наготове кружка пива, а в углу печи мелкая тарелка для Васьти. Бабушка подала на стол квашеную капусту и жареные колбаски — пир начался.
— Ваше здоровье! — воскликнул господин Димпфельмозер и поднял кружку с пивом. — За всех, кто помог мне снова изловить разбойника Хотценплотца, — между прочим, и за госпожу Худобок тоже!
Бабушка согласно кивнула. У нее была мысль пригласить на сегодняшний вечер госпожу Худобок.
— Но как я могла известить ее об этом, когда он: а живет так далеко за городом? Мгновение спустя у входной двери раздался звонок. Касперль кинулся открывать — и не поверил своим глазам: в дом, колыхаясь, вступила госпожа Худобок!
— Вы?! — в изумлении спросила бабушка. — Как же вы узнали?…
— Что ж тут удивительного! — Госпожа Худобок защемила правым глазом монокль. — При моей-то профессии!
Васьти бурно приветствовал ее. Еще немного, и она бы упала от проявлений его шумного восторга.
— Хороший песик, славный песик! — Госпожа Худобок ласково потрепала его по морде. — Хозяйка гордится тобой!
— И с полным на то основанием! — подхватил господин старший вахмистр Димпфельмозер. — На всем белом свете нет полицейской собаки лучше, чем Васьти!
Госпожа Худобок растроганно вздохнула.
— И все же, — сказала она печально, — все что я хотела бы, чтобы он снова оказался таксой: совершенно обыкновенной маленькой таксочкой.
Касперль утешил ее и пообещал, что он что-нибудь придумает, чтобы снова вернуть Васьти его прежнее обличье.
— Уж как-нибудь это ведь можно сделать! — сказал он. — Ты мне поможешь, Сеппель?
— Ясное дело! — ответил Сеппель. — Завтра прямо с утра и начнем ломать над этим голову…
Это был чудесный и долгий вечер, о котором они потом еще не раз вспоминали.
Бабушка должна была во всех деталях рассказать вдове Худобок и господину Димпфельмозеру, как она была похищена на велосипеде Хотценплотцем, а господин Димпфельмозер при каждой подробности приветственно поднимал кружку и пил за ее здоровье!
— Выражаю вам свою признательность! — кричал он и снова и снова повторял: — Выражаю вам свою признательность!
Касперль и Сеппель заботились о том, чтобы в тарелке у Васьти все время было достаточно колбасок-молбасок.
Сами они уплетали жареные колбаски с квашеной капустой до тех пор, пока у них не разболелись животы, и были настолько счастливы, что не поменялись бы местом ни с одним человеком на свете — даже ценою вечной контрамарки на американские горки.
