— И это не удивительно. «Резкий» ты наш.
Эльф хотел было что-то возразить, но его опередил еще более «резкий» Гиви, который, кажется, въехал в тему:
— Я все понял! Идем бить Саурона, а после будым дэлить нашы дэ-э-энежки!
Странная тропа, которой доверились карапузы, либо изначально была хитрозамысленной подставой, либо строилась для тренировки бобслеистов — столь круто вниз уходил ее желоб, внутри которого и уцепиться-то было категорически не за что. Один только Федор несколько раз терял равновесие и, прежде чем удавалось остановить неконтролируемое падение, неизменно успевал прокатиться на животе или того хуже — спине сотню-другую метров. Впрочем, «рекорд трассы» все равно достался Сене — споткнувшийся карапуз проехался вниз головой чуть ли не километр и первым оказался у финиша, воткнувшись клювом в кучу булыжников. Через несколько секунд ему на спину приземлился и Федор.
Кое-как выкарабкавшись из-под своего приятеля, Сеня, кряхтя и постанывая от боли в побитых боках, поднялся на четвереньки и принялся оглядываться по сторонам. Далеко в стороне пылили по дороге многочисленные урочьи полки.
Оглянувшись на развалившегося на земле босса, он запустил в него камешком и махнул рукой в сторону маршировавших вражеских войск:
— Глянь, Федор… поперли куда-то. Похоже, урки на юг потянулись! Значит, скоро осень, Михалыч.
Кольценосец поднял голову, разглядывая хорошо видимое отсюда шоссе, по которому нескончаемым потоком двигалась урочья армия. Порывы ветра доносили до слуха карапузов дружное скандирование:
— На ворота! На ворота!
— Слышь, Федор, про какие такие навороты они там вопят? — непонимающе потряс гудящей головой Сеня.
— Понятия не имею, — огрызнулся Федор, грандиозным усилием воли заставив себя подняться на ноги.
Сеня долго смотрел вслед уркам, а когда оглянулся — его полоумный приятель был уже на приличном расстоянии. Издав недоуменный вопль, карапуз бросился догонять ковыляющего среди валунов босса.
Карапузам неоткуда было знать, что урочья армия выдвинулась на финальный матч против сборной Гондураса, укрепившейся в обход правил ФИФА рохляндскими легионерами. Впрочем, в военное время прокатывали фокусы и похлеще.
Агроном с капитанской повязкой на руке гордо покачивался в седле во главе колонны, растянувшейся на несколько километров по дороге, запетлявшей перед самыми горами, словно уходящий от погони заяц. Новоиспеченный главнокомандующий беспрестанно вертел головой по сторонам, но не мог разглядеть ни хвоста колонны, ни того, что ждало их впереди. Впрочем, благоразумно посланный вперед разведотряд вполне компенсировал этот недостаток постоянными донесениями.
Поэтому, когда за очередным собственным изгибом дорога уткнулась в глухую бетонную стену, отдаленно напоминавшую плотину Днепрогэса, — это не стало откровением для Агронома. Рохляндско-гондурасская «дримтим» споро выстраивалась стройными рядами перед мрачного вида преградой, за которой, судя по производимому шуму, собралась не менее внушительная тусовка.
Гек в соответствии с принципом «ротации состава», сменивший Чука в седле Пендальфа, оглядел громадные створки ворот, словно вырезанные посреди стены, и аж присвистнул от удивления:
— Ни фига себе калиточка!
Агроном погрозил слишком уж впечатлительному карапузу пальцем, вызывающе кивнул в сторону вражеского укрепления и, не дожидаясь коллегиального решения по данному вопросу, ломанулся к исполинским воротам. Его соратники, уже привыкшие к новым заскокам бомжа, переглянувшись между собой, последовали за своим «предводителем».
Вблизи стена оказалась совсем не бетонной и даже перестала казаться плодом творения сумасшедшего последователя плана ГОЭЛРО — в постройке наблюдались даже некоторые архитектурные излишества. Впрочем, заметно было и то, что за памятниками архитектуры здесь ухаживать не принято.
Агроном, любящий, чтобы все было «по первому классу», первым выразил свое недовольство. Подкатив к небольшому окошку в двери, он пару раз двинул кулаком по стальной решетке, прикрытой изнутри деревянным щитком с надписью «Щ-21»:
— Алле, я смотрю, вы тут совсем обленились. Вы бы, эта, ворота покрасили бы, что ли, сетку натянули! Когда откроются кассы для иногородних фанатов? Счас вдуем вам за нарушение регламента пару одиннадцатиметровых.
Через мгновение в окошке показалась урочья морда. Окинув взглядом делегацию, урка внимательно оглядел Агронома и поинтересовался:
— Это у кого одиннадцатиметровый? У тебя, что ли? Тоже мне — «Итальянский жеребец»…
Агроном, забыв о своей роли парламентера, вскинул было руку с пистолетом, но урка уже захлопнул окошко, и почти тут же в воротах задвигались засовы.
Пендальф дернул распоясавшегося бомжа за руку:
— Назад! Слышь, умник? Отходим на позицию!
Неспешно открывающиеся гигантские створки ворот предоставили Агроному и компании предостаточно времени для возвращения в расположение «дримтим». Вот только картина, открывшаяся взору бойцов рохляндско-гондурасской сборной, не добавляла оптимизма — по ту сторону стены, насколько хватало взгляда, теснились премногочисленные урочьи полки да слепил глаза гигантский прожектор на башне.
Агроном при всем желании не мог не заметить начинающихся панических настроений и срочно принялся проводить установку на матч, носясь с фланга на фланг и вопя в кем-то услужливо подсунутый мегафон:
— Всем стоять! Слушать сюда! Волосатые щупальца мордовской хунты… хотят пощупать нас за влажное вымя! Возможно, кого-то из вас… они уже пощупали. А кое-то из вас, возможно, еще раз этого хочет. Но мордовский ахтунг не пройдет! Кое-кто из вас и сам не прочь пощупать товарища. Но только не сегодня! Сегодня у нас про другое! Сегодня мы обрубим волосатые щупальца империалистическим ястребам!
Гиви, слушавший доклад «товарища начальника» столь внимательно, что местные мухи едва не отстроили отель в его раскрытой пасти, подозвал к себе Лагаваса и, старательно наморщив лоб, вопросил:
— Интересно, что Аграном имел в виду?
Эльф, до сих пор строивший из себя обиженную цацу, сердито бросил в ответ:
— Да какая на фиг разница?
— Ну… в общем, да, — почесал в затылке гном, тщетно стараясь помочь мыслеуложительным процессам в своем маловместительном черенке.
Гиви, несмотря ни на что, все же был способен на некий мыслительный процесс, а вот карапузы Сеня и Федор, непонятно за какие шиши взявшиеся за доставку мегакольца в мордовскую домну, кажется, потеряли последние остатки разума. Последние несколько часов они брели по казавшейся бесконечной тропе, не только не разговаривая между собой, но и не поднимая головы, чтобы справиться о собственном местонахождении.
Когда едва-едва переставлявший опухшие конечности Сеня споткнулся о валяющегося поперек тропы Федора, в его глазах не промелькнуло ни тени удивления. Завалившись рядом, он пытался успокоить бешено колотившийся в грудной клетке мотор и почти справился с этим, когда услышал, как Федор что-то бормочет себе под нос:
— Вы как хотите, хоть тушкой, хоть чучелом, а я в костюме дятла больше шага не сделаю!!! Сра… я хотел на ваш конкурс карнавальных костюмов.
Повернув голову, Сеня сначала наблюдал за тем, как его приятель сдирает с себя ненавистную сбрую, отшвыривает подальше стальной котелок с клювом, а затем и сам с облегчением принялся делать то же самое.
Впрочем, проще от этого не стало — новую подлянку им подкинула та же самая тропа, почти сразу же снова принявшаяся забираться вверх. Остановившись на небольшой привал, Федор принялся выдавливать из своей фляги остатки воды, но несколько капель, издевательски упавших ему на язык, подвели черту под его личным запасом продовольствия. Очередное измывательство над организмом плохо отразилось на душевном состоянии донельзя замученного карапуза — он едва снова не погрузился в эпилептическую кому.
