- А теперь - прошу наших уважаемых союзников присоединиться к смотру войск. Надеюсь, наши полки развеют ваши сомнения.

  - Цельсь! - слышал Моррест усталый, хриплый и злой голос сотника. Недавно ставший сотником Дагоберт ван Восс старался изо всех сил, вон, уже и голос сорвал. Новобранцы из никогда не бравших в руки оружие, изнеженных столичных жителей оказались те ещё. - Отставить! Эсташ, ты свой ... так держи, а орудие - не как хочешь, а как надо! Ещё раз! Вытряхнуть всё ... из ствола!

  Моррест усмехнулся в бороду - привык уже к ней, а поначалу мешалась неимоверно. Ничего, зато теперь он ровным счётом ничем не отличается от остальных - крестьян и горожан из бывшего сердца Империи, готовящихся заслонить собой родину. А ведь по парню и не скажешь, что ему едва сравнялось шестнадцать. Сотником паренька, одного из немногих королевских солдат, оставшихся на службе после падения столицы, его назначили по настоянию Гестана. По словам старого соратника, Дагоберт ван Восс был в той роте, что первой встретилась с алками в прошлом году. Рота заняла оборону и полегла в полном составе, но гонец - этот вот парнишка - успел предупредить Торода, и враг не смог ворваться в столицу с ходу. Значит, именно он тогда сохранил жизнь и Тороду, и Эвинне, дал им возможность под прикрытием стен подготовить прорыв и уйти к Тольфару. Парень был в городе до самого его падения, потом попал в плен, но сразу бежал - и вернулся в столицу, чтобы поступить на службу к вернувшемуся из-под города бывшему Императору. Но про делишки Карда знал, как никто - оттого и перешёл на сторону повстанцев одним из первых, вместе с этими... заговорщиками.

  Моррест отёр с лица мокрый снег. Уже месяц, как они взяли власть в городе и окрестностях - увы, усилиями Карда и его шайки это всё, что осталось от Империи. Теперь в императорском дворце заседал Совет, в котором Морресту досталась должность чего-то вроде военного министра. Нижние сколенцы лучше всех понимали неподъёмность его задачи. Ещё в Совет вошли Гестан, Огг, Тирдэй, предводитель мятежных солдат Карда, Этьен и... как там этого жреца зовут, который разругался со своим начальством и стал окормлять восставших? В Совет вошла и женщина. Нет, конечно, совсем не такая, как Эвинна - сорокалетняя, хоть ещё и симпатичная вдова купца, спокойная и деловитая. Вот её имя Моррест знал. Эрмилла вана Лодр.

  Под её руководством горожане ещё до больших морозов, пока не промёрзла земля, высыпали на ремонт укреплений. Копали рвы вдоль стен, обновляли кладку, заделывая бреши и трещины в стенах, ремонтируя парапеты, призванные прикрывать стоящих на стенах от стрел, ломали мосты через Сатледж, заменяя их деревянными времянками. Зато теперь всё можно быстро обрушить, надёжно прикрыв подступы к городу с юга. С востока лучшей преградой служит Эмбра, что, невзирая на морозы, всё так же мощно несла воды к морю. В северной части города успели восстановить заплывший, заиленный ров. Вынутую при строительстве рвов землю высыпали перед ними, образуя как бы внешний вал. "Равелины" - выудил из памяти Моррест где-то слышанное слово. Они хоть немного прикроют стены от пушечного огня. Увы, ничего больше из фортификации родного мира Моррест не помнил. Да и не было времени строить тут новый Верден или Перемышль. Будет очень хорошо, если Амори подождёт до лета. Скорее всего, он пойдёт на город, как только стает снег...

  Весь город готовился отражать натиск. Ремонтировали укрепления, записывались в ополчение - и вышагивали по улицам в составе патрулей, с найденными на складах старыми-престарыми алебардами, ловя восторженные взгляды девчонок. И лишь командиры, да и то не все, догадывались, что это воинство - лишь бледная тень имперских легионов. Что обветшавшие стены такой протяжённости не отремонтируешь и за год, даже наряди на это дело всё население огрызка Империи от мала до велика, и выгреби всё, что осталось от казны, до последнего гроша. Что оружия, оставшегося от Карда, не хватает и на половину ополченцев. Хорошо, что-то скопили повстанцы, что-то - "Мясники". Пригодился и тот подземный тайник с золотом. Полтысячи пик и алебард, узнав от гонцов о восстании, прислали по Эмбре из Верхнего Сколена: оказывается, Оле Мертвец не только жив, но и бросил пить, зато научился водить полки. Наверное, кровь Харванидов заговорила... Увы, против прирождённых вояк из Алкрифа вся эта орда мало что может. Разве что год их погонять - да где взять на такое дело опытных сержантов, то есть, десятников? Те, кто хоть что-то знают о войне, сейчас как минимум пятидесятники, чаще сотники.

  - Жалкое зрелище, - будто вместо вина выпил уксус, скривился Олберт. Голос здоровяка всё так же гудел боевым горном. - Может, без них обойдёмся?

  - Олберт, ты можешь собрать тут тысячу рыцарей? Нет? Значит, придётся воевать с этими. Дагоберт!

  Юный сотник развернулся чётко, с выправкой, достойной последних имперских легионеров. По-уставному отсалютовал командующему мечом. Видя высокое начальство, и остальные подобрались - втянули пивные животы, распрямили сутулые спины, вытянули корявые руки по швам, даже изгвазданные башмаки и нечто вроде толстых кожаных ремней, намотанных на ноги на манер портянок - местная обувь для самых бедных - слитно хлюпнули в грязи. Столь же разномастно они были и одеты, и вооружены, хорошо хоть, построились по росту, и оттого казались хоть немного одинаковыми.

  - Служим Империи! - гаркнули уставную фразу ополченцы. Получилось, честно говоря, не очень - кто в лес, кто по дрова - но старание заслуживало уважения. Олберт снова хмыкнул, но больше ничего не сказал. Навстречу Морресту шагал сотник Дагоберт. Вот у него и с выправкой, и с вооружением всё в порядке. Из настоящих, такого в любой толпе узнаешь.

  - Сир, по вашему приказанию сотня построена, - чётко доложил командир. - Сотня проводит боевую подготовку. Отрабатываем перемещение в строю с переменой шага, бег, метание копий, мечевой бой, стрельбу из луков и джезайлов, использование огненных катапульт.

  - И как успехи? - поинтересовался Олберт. Он, конечно, нарушал субординацию и знал об этом. Но рыцарь - не какой-то там ополченец. Он сам себе армия, и даже перед собственным сеньором не станет тянуться.

  - Они дисциплинированы, упорны в занятиях. К сожалению, большинство ни дня до того не служило в войсках, да и оружия... не хватает.

  - Скажи прямо: кровь ничем не заменишь, - так же развязно усмехнулся рыцарь.

  - Олберт! - прикрикнул Моррест. Рыцарь он или не рыцарь, но забывать, кто тут командир, не следует. - Продолжай, Дагоберт.

  - Имею честь доложить, особенные успехи демонстрируют расчёты огненных катапульт.

  - Вот на них я бы и хотел посмотреть, сотник, - кивнул новоиспечённый главнокомандующий. - Если тут воевать будем, на них вся надежда. - Моррест возвысил голос, обращаясь напрямую к солдатам: - Ваши огненные катапульты - наша главная сила. Покажите, чему вы успели научиться!

  - Сотня, слушай мою команду! - распорядился сотник.

  Понятное дело, в бою команды будут короче - но сейчас-то важно произвести впечатление на начальство! В голосе юноши звякнула сталь. "Волнуется!" - понял Моррест. Он и сам бы беспокоился под пристальным взглядом командующего, имея под началом сто двадцать оболтусов, ещё месяц назад и не помышлявших о том, что станут солдатами. А ведь не так уж много времени пройдёт, прежде чем им придётся схлестнуться с головорезами Амори.

  - Задача - поразить учебные цели разрывными снарядами, - отрывисто бросил сотник. - Время - пять минут.

  - Бегом! - раздался крик командиров расчётов. Эта сотня делилась не на десятки, а на пятёрки: в десятке имелось два расчёта. Когда они с повстанческими вождями думали, как использовать новое оружие, они решили, что в десятке нужно иметь два орудия. Они могут стрелять залпом, а могут по очереди, страхуя друг друга от вражеских контратак или уменьшая время между выстрелами. Пять десятков, то есть десять расчётов, образовывали полусотню, и таких полусотен Дагоберту подчинялись две. Итого двадцать нелепых на вид, но опасных орудий - доморощенная артиллерия обладала солидной огневой мощью.