Надо признать, что влияние Рембо все-таки ощущается в спекуляциях Аполлона по поводу смысла гласных, но касается это только двух последних букв сонета — U и О. Действительно, в «Гласных» U — это «циклы», «божественные вибрации зеленоватых морей», «мир лугов, усеянных животными», «мир морщин, запечатленных алхимией на высоком усердном челе» [435]. В «Аполлоне Безобразове» У есть воля и звук трубы конца мира. В отличие от предыдущих букв, в данном случае загадочные образы Рембо и вполне конкретные толкования Аполлона актуализируют одно и то же семантическое поле, связанное с эзотерическими практиками, в которых огромную роль играют апокалиптические сюжеты. Впрочем, труба конца мира скорее отсылает к букве О — Омеге, которую Рембо называет верховным Горном, полным странных резких звуков; безмолвием, сквозь которое движутся Миры и Ангелы; лиловым лучом Его Глаз [436]. Отмечу, что здесь впервые на первый план выходят не визуальные ассоциации, а звуковые, что находит свое соответствие в рассуждениях Безобразова, который склонен «слышать» в звуке О тайный смысл, означающий окружение и сумму всего. При этом не стоит забывать и о той роли, которую играет графическая форма буквы О, эксплицирующая идею окружения, завершения, обобщения, суммы в теологическом смысле слова.
* * * Выше ставился вопрос — кто мог бы быть проводником и защитником Васеньки в астральном мире. Аполлон Безобразов явно на эту роль не годится, поскольку репрезентирует дьявольское начало. Судя по картам Таро, таким «поводырем» мог бы стать Тихон [437]Богомилов — человек с «говорящей» [438]фамилией: Он был сибирский крестьянин, то есть не крестьянин и не помещик, а сын старообрядческого начетчика и богатого человека, даже не старообрядческого, а какого-то особенного, сектантского, впрочем он никогда не объяснял в точности какого, а на вопросы о жительстве с добродушной улыбкой отвечал: «Да, мы лесные», — но никто, впрочем, и не настаивал ( Аполлон Безобразов, 114). Богомилов, прозванный Зевсом за «огромную античную ногу» ( Аполлон Безобразов, 117), достаточно искушен в гностическом учении, адаптированном, как уверен Поплавский, русским сектантством: Впрочем, он был не шутовского нрава, а молчаливого, и не раз видел я его впоследствии читающим славянскую рукописную книгу, которую он в засаленной газете всегда вместе с деньгами носил на груди. Однако никогда не давал он даже заглянуть в нее, и только Аполлон Безобразов, втайне просмотревший книгу, говорил, что это было древнейшее сочинение о Двух сокровищах, в котором большое место уделялось Отцу света [439], первому человеку, вопрошающему солнце, отвечающему луне и пяти змеям Отца, возрастившим дерево. Аполлон Безобразов говорил, что в книге цитировался Барбезан и Маркион [440], и многозначительно улыбался, думая, что имена эти поразят меня, мне же они были вовсе не знакомы ( Аполлон Безобразов, 115). Безобразов, утверждая, что картами Тихона являются «Император» и «Солнце», по сути уподобляет Тихона-Зевса Иегове [441], поскольку четвертый аркан символизирует великий «закон четырех, жизнесущий принцип» [442](«Я — имя Божества. Четыре буквы Его имени во мне, и я во всем» [443]), а девятнадцатый является «выражением этого закона и видимым источником жизни» [444](«После того, как я впервые увидел солнце, я понял, что оно и есть воплощение Огненного Слова и символ Царя» [445]). Астрологическое значение карты «Император» — Юпитер, так что Зевсом Богомилова прозвали не только за античную ногу. Четвертому аркану соответствует еврейская буква Далет (ד), с которой начинается четвертое имя Бога — Дагул (דנןל), то есть «отличный», «славный». Как указывает Папюс, «эта буква имеет присущих ей ангелов Хашмалим, то есть Господства. Посредством их Бог Эльпредставляет изображения тел и всевозможные формы материи. Его счисление Хёсед— значит доброта. Атрибут Гедула— великодушие» [446]. О роли Тихона как хранителя жизни говорит хотя бы следующий эпизод: после того, как Аполлон чуть было не соблазнил Терезу выстрелить в него из револьвера и совершить грех убийства, разражается гроза и один Богомилов может противостоять ее дьявольской силе: Вдруг безумным светом вспыхнуло все кругом и прямо перед балконом молния с грохотом ударила в белую мачту для флага. Зевс попятился и инстинктивно закрыл окно. Он прислонился к нему спиной и ошалелым взором осмотрелся кругом. Как будто тысяча дьяволов рвались в комнату и напирали на дверь, и он один своею монументальной спиной загораживал им доступ ( Аполлон Безобразов, 144). Именно Тихон во второй редакции финала остается с Васенькой, покинутым и Безобразовым, и ушедшей в кармелитский [447]монастырь Терезой. Его «спокойная земляная вера» спасает рассказчика от «горшего зла» ( Аполлон Безобразов, 180), то есть от самоубийства. Что касается Терезы, то ее карты (опять же по мнению Безобразова) — «Изида» (второй аркан) [448]и «Повешенный» (двенадцатый аркан) [449]. Изида восседает на высоком престоле в преддверии Храма Посвящений и персонифицирует женское начало, которое в каббалистической мысли получает имя Шхина (Шехина). Гершом Шолем указал на гностическое происхождение этого понятия: В гностических спекуляциях о мужском и женском зонах, то есть Божественных потенциях, образующих мир «плеромы», Божественной «полноты», эта мысль обрела новую форму, в которой она дошла до первых каббалистов через посредство разрозненных фрагментов. Сравнения, используемые в книге «Багир» при описании Шхины, чрезвычайно показательны в этом отношении. С точки зрения некоторых гностиков, «низшая София», последний эон на грани «плеромы», представляет собой «дочь света», низвергающуюся в бездну материи. Эта идея находится в тесной связи с идеей Шхины. Та становится в качестве последней из сфирот «дочерью», которая, хотя ее обиталище есть «форма света», должна брести в дальние страны [450]. Шхина — это Царица, она «воплощает собой сферу, которая первой должна раскрыться медитации мистика, служа воротами во внутренний мир Бога <…>» [451]. Согласно ученому, союз Бога и Шхины образует истинное единство Бога, Йихуд, как называют его каббалисты, единство, которое лежит вне разнообразия Его различных аспектов. Первоначально, как утверждает Зогар, это единство было постоянным и непрерывным. Ничто не нарушало блаженной гармонии ритмов Божественного бытия в единой великой мелодии Бога. Равным образом ничто не нарушало вначале постоянной связи Бога с мирами творения, в которых пульсирует Его жизнь, и в частности с человеческим миром. В своем первобытном райском состоянии человек имел прямую связь с Богом [452].
вернуться «U, cycles, vibrement divins des mers virides, / Paix des pâtis semés d'animaux, paix des rides / Que l'alchimie imprime aux grands fronts studieux». вернуться «О, suprême Clairon plein des strideurs étranges, / Silences traversés des Mondes et des Anges: / — Q l'Oméga, rayon violet de Ses Yeux!». «Ses Yeux» можно перевести и как «Его Глаза», и как «Ее Глаза». вернуться Богомилы — еретическое движение, появившееся на Балканах в X веке и повлиявшее на катаров и вальденсов. Будучи дуалистами, богомилы полагали, что материальный мир создан и управляем Сатаной, отрицали Ветхий Завет, крест, иконы, культ святых, святость Богородицы. Выдвигалась гипотеза о влиянии богомильства на русские сектантские течения, в частности на секту стригольников (середина XIV века). Сторонник этой — оспариваемой многими учеными — точки зрения болгарский академик Димитр Ангелов утверждает, что «проникновение в русский народ богомильского влияния было связано с распространением и популяризацией ряда произведений, шедших из болгарской земли. Среди важнейших сочинений такого рода могут быть упомянуты „Видение Исайи“, „Енох“, „Варух“, „Житие Адама и Евы“ (с апокрифическим эпизодом об адамовой записи), апокрифический „Апокалипсис Иоанна“, „Евангелие Фомы“ („Евангелие детства“), „Прение Христа с дьяволом“, „Хождение Богородицы по мукам“ и др.» ( Ангелов Д.Богомилството. София, 1993; частичный русский перевод Д. Алексеева: www.monotheism.narod.ru/ gnosticism/angelov.htm). вернуться Мандеи использовали выражение «Царь Света», хотя, как указывает Е. С. Дровер, это было скорее эпитетом, нежели обозначением некоего существа. См.: Дровер Е. С.Сокрытый Адам // Мандеи: История, литература, религия / Сост. Н. К. Герасимов. СПб.: Летний Сад; журнал «Нева», 2002. С. 304). вернуться Мне кажется очень вероятным, что источником представлений Поплавского о гностицизме в целом и о Маркионе в частности была книга Эжена де Фэ «Гностики и гностицизм», хранящаяся в библиотеке Сент-Женевьев, которую он регулярно посещал ( Faye Е. de. Gnostiques et gnosticisme. Etude critique des documents du gnosticisme chrétien aux IIe et IIIe stècles. Paris: Librairie orientaliste Paul Geuthner, 1925). Отдельные главы книги посвящены Маркиону и его ученику Апеллесу (нельзя не отметить сходство этого имени и имени Безобразова), Марку магу, упоминаемому в «Домой с небес» (С. 297), а также астрологу Бардезану. вернуться Такое «наложение» двух божественных имен свидетельствует о том, что Поплавский разделяет оккультное представление о Зевсе и Иегове как о демиургах низшего мира. По словам Блаватской, «согласно всем древним теологам и доктринам Пифагора и Платона, Зевс, или непосредственный Строитель Вселенной, не есть высший Бог <…>» ( Блаватская Е. П.Тайная доктрина. Т. 1. С. 549). В развитие этой идеи она пишет: «Три метафизических Сефирота, или „перифраза Иеговы“, не суть сам Иегова. Именно этот последний аспект его, с добавочными титулами — Адонай, Элохим, Саваоф и многочисленными именами, расточаемыми на Него, и является перифразой Шаддай (שדי) Всемогущего. Это имя поистине является слишком богатым образцом еврейской риторики, на что всегда указывалось оккультистами. Для еврейских каббалистов, и даже для христианских алхимиков и розенкрейцеров, Иегова был удобной, многостворчатой ширмой, становящейся единой через складывание ее створок, и он был принят ими в виде заместителя; любое имя индивидуального Сефира было одинаково приемлемо для тех, кто обладал тайною. Тетраграмматон, Несказуемая, Небесная „Совокупность“, был изобретен лишь для того, чтобы ввести в заблуждение профана и символизировать жизнь и зарождение» (Там же. С. 564). вернуться Успенский П. Д.Символы Таро. С. 229. вернуться Деятельность нищенствующего ордена кармелитов была тесно связана со святой Терезой Авильской и святым Иоанном Креста. См.: Галкина М.Борис Поплавский и мистика Св. Иоанна Креста // Русская филология. 19. Тарту: Тартуский ун-т, 2008. С. 119–122. вернуться Вот как описывает Изиду Успенский: «На ее зеленом платье сияли священные символы. На голове возвышалась золотая тиара с двурогим месяцем. А на коленях она держала два перекрещенных ключа и раскрытую книгу» (Символы Таро. С. 238). вернуться Двенадцатая карта составляет пару противоположностей с одиннадцатой картой («Сила»), которая нравится Безобразову. Аркан «Повещенный» «воплощает идею жертвы, т. е. того, что дает силу. Чем больше жертва человека, тем большей будет его сила; сила пропорциональна жертве. Тот, кто в состоянии пожертвовать всем, сможет сделать все» (Там же. С. 233). вернуться Шолем Г.Основные течения в еврейской мистике. С. 288–289. |
