Вместе с мальчиками я подошел к мечу и две-три минуты смотрел на него. А мальчики в это время наперебой говорили:

— Взгляните на этот узор! Всмотритесь в рукоятки… Он рубил им врагов, держа меч двумя руками… Только у него был такой меч… Мевар никогда никому не покорялся… Раджпуты предпочитали смерть позору порабощения…

— А теперь подойдем еще к одному очень интересному экспонату, — предложили мальчики. — Это тюрбан могольского принца Хуррама, который впоследствии стал^ императором Шах-Джаханом. Он скрывался в Удайпуре от своего отца Джехангира… Этот тюрбан остался здесь потому, что Хуррам и махарана побратались и обменялись головными уборами. Смотрите, как он красив!..

Мы распростились с мальчиками и отправились к Мор Чаук — Павлиньему двору…

— Там содержатся павлины? — предположил я.

— Нет, сейчас увидите. Павлин мозаичный.

И вот перед нами пять огромных красочных мозаик. Они находятся в нишах. На фоне распущенного павлиньего хвоста яркий самец-павлин, пониже — две более скромные по окраске оперения самки. И здесь, в этом Павлиньем дворе, искусно представлен павлин — великолепная, красивая птица, являющаяся национальным символом, характеризующим прекрасную страну. На каждой из мозаик другая композиция.

И опять коридоры и залы, и я, как в калейдоскопе, вижу многоцветные мозаики, потолки и стены, инкрустированные осколками зеркал, исторические реликвии и картины. Их много. На них изображены главным образом батальные сцены, подвиги воинов и махаран. Это естественно. Мевар отражал натиск врагов сотни лет.

Мы вышли на лестницу и стали подниматься.

— Куда мы идем?

— На крышу. Там сад. В другом месте его назвали бы висячим садом, а в Удайпуре он — сад на крыше.

По периметру плоской четырехугольной крыши шли галереи, крытые беседки, кровли над которыми покоились на колоннах. Восьмиугольные башни, столь характерные для Городского дворца, стояли прямо, незыблемо, как будто им и не было 300–400 лет. Куда ни глянь, мрамор, разнообразнейшие орнаменты, купола, обрешетки на арочных окнах… Мы вошли в одну из беседок, и отсюда передо мной внезапно открылся вид на озеро Пичхола.

— Смотрите, прямо перед вами Джаг Нивас, ныне Озерный дворец, а тот, подальше и поменьше, Джаг Мандир, Островной дворец.

Вид был восхитительный. Беломраморные дворцы как бы плыли по синей глади озера, обрамленного высокими холмами.

— Дворцы — белы лебеди! — не удержался я от сравнения.

— Давайте закончим на этом знакомство с Городским дворцом, — предложил Гопи, — и осмотрим храм Джагдиш…

Это и есть вишнуистский храм Джагдиш, мимо которого мы проезжали утром. Сейчас он перед вами. Храм воздвигли в тысяча шестьсот пятьдесят первом году, во время правления Джагат Сингха, за год до его смерти. Имя махараны и досталось храму. Теперь он является достопримечательностью не только Удайпура, но и всего штата Раджастхан. С этой, противоположной стороны улицы он виден весь — от подножия до позолоченного флерона. Но это европейский термин. А здесь он называется каласой. Видите, он похож на факел, зажженный лучами солнца. Посмотрите на главный купол над зданием храма, купола башен, построенных справа и слева от него. Они входят в комплекс, но основной смысл не в них. Всмотрелись? Видите красный флаг на коротком флагштоке, установленный на самом верху главной каласы? Как он трепещет на ветру… Создается полная иллюзия колеблющегося пламени. Не правда ли? А как вам нравятся огромные изваяния двух слонов? Они словно стражи стоят на верхней ступени лестницы, по обеим сторонам от входа в храм…

А теперь обратите внимание на плоский, ребристый диск. Называется он амалакой. Нижней своей плоскостью он покоится на остроконечной вершине купола криволинейной конфигурации, шикхара, а на нем установлена каласа. Высота храма от подножия до этого заканчивающего украшения, изготовленного в виде позолоченного факела, почти двадцать пять метров — высота восьмиэтажного дома. Согласитесь, что более чем триста лет назад мастерство строителей было высоким…

Здание храма Джагдиш сооружено на четырехугольной платформе, покоящейся на опорах на высоте около восьми метров над мостовой. Под платформой расположились лавки с разнообразными товарами. Тут же стоят тонги. Пассажиры, очевидно, редки, поэтому лошади не спеша жуют сено.

От мостовой к входу в храм ведет широкая лестница, как бы разделенная перилами на три части. Пока мы поднимались по ней, Гопи продолжал выполнять роль гида:

— Эта лестница в тридцать четыре ступени украшена с двух сторон пилястрами и колоннами, орнаментами и лепными изображениями божеств, размещенных в небольших своеобразных беседках. А теперь посмотрите на этих гигантских слонов вблизи. Оба они высечены из монолитных белокаменных глыб, практически в натуральную величину, не правда ли?

Действительно. Люди, стоявшие рядом с ними, достигали лишь «брюха». Мощь и высота этих каменных слонов подчеркивалась еще тем, что их головы и уши были подняты, хоботы закручены полукольцом вверх. При взгляде на них снизу создавалось впечатление, что слоны приготовились к атаке… Вот-вот они ринутся вперед, раздавят и не пропустят в храм нежелательных посетителей.

Мы поднялись на платформу. Она декорирована скульптурными группами, рассредоточенными между пилястрами. Отсветы солнечных лучей, отражаемых белой стеной фасада, белокаменными слонами, обрамлением лестницы и платформой, слепили глаза, поэтому казалось, что за входом в гарбха-гриха, святилище, главный зал храма, царит темнота.

Но внутри храма было достаточно светло. И сразу же в глаза бросились сотни горельефных скульптур. Все они высечены в монолитных глыбах, установленных одна на другой от пола до свода храма. Таким образом, по вертикалям образовывались колонны, а по горизонталям — ярусы, протянувшиеся вдоль стен.

— Ну как, узнали какую-нибудь из представленных здесь скульптур? — спросил Гопи, дав мне осмотреться. — Как видите, позы у них разные: одни стоят, другие сидят. На первый взгляд они кажутся застывшими, что естественно — они же каменные. Но попробуйте посмотреть на них, допустим, справа налево или наоборот, и вы увидите, что они как будто шевелятся. Убедились? А это потому, что все эти скульптурные изображения людей, одетых в легкие одежды, почти обнаженных, изваяны в различных позах. Всмотритесь, ни одна из этих сотен скульптур не повторяет изгиба тела, поворота головы, положения рук и ног. Поэтому, когда взгляд скользит по ярусам, кажется, что скульптуры шевелятся. Так узнали вы кого-нибудь?

— Только немногих, — ответил я. — Кришну и Калки. Я понимаю, что если храм Джагдиш посвящен богу Вишну, то здесь должны быть представлены его аватары, воплощения.

— Вы правы. Не каждый индус знает о всех воплощениях богов и богинь. Их очень много. В «Ригведе», например, упомянуто около трех тысяч богов. Но будем говорить только о Вишну, одном из основных божеств индуистского пантеона, верховной триады. Он олицетворяет вечно живую природу, и его образ более жизнерадостен и светел, чем образ Шивы. Вишну — бог-охранитель. Он добр. Когда людям, богам, религии угрожает опасность или ущерб, Вишну воплощается в любой телесный облик (не только человека) и спасает положение. У него множество аватар, воплощений. Но, как говорится в сборниках мифических преданий — пуранах, бог Вишну посещает землю чаще всего последовательно, в десяти воплощениях: в качестве рыбы он спасает легендарного царя Ману от потопа, в качестве черепахи дает советы о напитке бессмертия, в облике вепря извлекает землю из вод, в облике человекольва помогает поразить царя-демона. Это же он делает и в обличье карлика-великана. Остальные пять известных аватар — Парашурама (прославившийся своими подвигами воин), Рама, Кришна, Будда и мессия Калка, приход которого еще ожидается.

Говоря все это, Гопи указывал на скульптуру и пояснял: вон тот, за углом колонны, — Вараха — человек-вепрь. А этого вы не можете не узнать. Это любимый всеми Кришна — вождь, а если хотите, царь племени ядавов. Он является восьмой аватарой. И именно это воплощение в Кришну позволило богу Вишну спуститься на землю и покарать неблагочестивого царя Матхуры — Кансу. Кроме того, чтобы облегчить Землю от тяжести множества людей, топчущих ее, он вовлек их в жестокую, кровопролитную войну, в ходе которой люди перебили друг друга…