И мы побежали к дороге... к машине...

Человек изнывал от жажды. Из открытого рта высовывался язык. Человек ползет по горам, усеянным костями и черепами. Такая картина красовалась на большом плакате, вывешенном прямо на шоссе в двадцати милях от Альбукерка. Над ползущим человеком было написано большими буквами:

«ВНИМАНИЕ! ПОСЛЕДНЯЯ БЕНЗОКОЛОНКА И ПОСЛЕДНЯЯ ВОЗМОЖНОСТЬ НАБРАТЬ ВОДЫ ПЕРЕД ВЫЕЗДОМ В ПУСТЫНЮ!»

Я непроизвольно посмотрел, сколько у нас осталось бензина. В баке оставалось чуть больше половины. А неприятное чувство во рту исходило не от жажды.

Не останавливаясь и не снижая скорости, Сторми пролетела мимо плаката, а затем мимо бензоколонки. Стрелка спидометра дрожала где-то между цифрами 130 и 140.

Чем дальше мы мчались на запад, тем более унылой становилась местность, простирающаяся по обе стороны дороги. А когда стало темнеть, эта местность стала принимать не только унылое, но и неприятное для глаз очертание. Вскоре на небе появились звезды, и луна разлила свой мертвенно-бледный свет. Высокие скалы бросали вокруг себя причудливые тени. Казалось, что мы находимся или где-то в центре земли, или вообще на какой-нибудь другой планете, где нет никакой жизни.

В пятидесяти одной миле от Альбукерка Сторми замедлила ход и свернула с шоссе налево, на узкую и извилистую дорогу.

На маленьком старом указателе стояло:

«АКОМА ПУЭБЛО — 14 МИЛЬ»

Мы словно попали в царство смерти. Нигде нет домов, лишь скалы причудливой формы. И опять скалы, а между ними дорога, извивающаяся, точно змея.

Мы проехали около семи миль, когда я внезапно увидел контуры «джипа».

— Похоже, что наш «джип»? — прошептала Сторми.

Я вытащил кольт. Казалось, что ни в машине, верх которой был открыт, ни поблизости от нее никого не было. Но, с другой стороны, в такой местности имелась тысяча уголков, где мог спрятаться вооруженный преступник, поджидая нас в засаде.

Сторми свернула с дороги, подъехала к «джипу» и остановилась.

— Жди здесь! — приказал я ей и вылез из машины.

Но она не обратила на мои слова никакого внимания и вылезла вслед за мной. В ее руке был револьвер, и она хотела побежать к «джипу», но я задержал ее. Никого и ничего поблизости не наблюдалось. Стояла полная тишина, лишь небольшой ветерок веял в ночном воздухе.

Напрягая все свои мышцы, я отошел от своей машины, неохотно покидая защищенное место. Шел я медленно, каждую секунду ожидая, что меня вот-вот настигнет пуля. Но ничего такого не произошло.

Наконец, я добрался до «джипа». Сторми, следовавшая за мной в двух шагах, в тот же миг очутилась рядом со мной. Я заглянул в машину. Там никого не было. Я ощупью провел рукой по щитку. Ключ зажигания был на месте. Тогда я пощупал сиденье и почувствовал под рукой дробовик. Я достал его из машины, чтобы разглядеть при лунном свете. На его стволе было что-то темное и липкое.

Кровь!

Я раскрыл ружье. Оно было разряжено — стреляли из обоих стволов сразу.

А Сторми тем временем заметила темную фигуру, лежавшую на песке по другую сторону дороги. Она кинулась через дорогу, я сразу же последовал за ней. Когда она поняла, что лежащий человек не ее отец, она остановилась.

Человек был маленьким и щуплым. Он лежал на животе лицом вниз. Это был Скрюни.

Я перевернул его ногой. От его лица осталось только то, что обычно остается от головки перепелки, когда в нее стреляют с близкого расстояния.

Сторми сразу отвернулась.

— Отец! — закричала она неожиданно, и я не сумел ей помешать.

В течение нескольких секунд ей отвечал только ветер, а потом неожиданно он донес до нас тихий голос старого человека. Откуда-то из-за скалы послышалось:

— Я здесь!

Сторми бросилась в ту сторону, откуда доносился голос. Я последовал за ней.

Пит Клоуд лежал под скалой. Рядом с ним находилось оружие. Его темное изборожденное морщинами лицо было отмечено болью. Одежда была в крови и разорвана.

Сторми присела рядом с ним и спрятала голову у него на груди.

— Отец! — прошептала она с ужасом. — Ох, отец!

Я также присел на корточки. Пит Клоуд повернулся и посмотрел на меня. В его глазах я прочитал боль и отчаяние.

— Двое людей на машине перегнали мой «джип», — произнес он каким-то глухим голосом. — Они стреляли в меня, потом остановили машину и вернулись, чтобы удостовериться в том, что я мертв. Мне удалось подстрелить одного из них из ружья. А другой угодил мне в ногу, когда я вылезал из «джипа». Но мне удалось добраться сюда... и я отогнал его своим ружьем. Он убежал...

— Наверняка, это был Хэнкс. Вы попали в него?

— Думаю, что нет... он снова сел в машину и поехал в Акому... — Пит Клоуд немного приподнялся на локтях. — Там, наверху, Нина...

— Это мы знаем, — быстро ответил я. — Давно он уехал?

— Минут... минут пять назад.

Я взглянул на Сторми.

— Ты должна немедленно отвезти отца в больницу, а я поеду дальше. Как выглядит Акома?

— Это что-то вроде горного плато, гектаров на тридцать. И находится оно на высоте около ста метров. Наверху находится пуэбло, несколько глинобитных домиков. И большая церковь. У Нины там много возможностей спрятаться. Если она не потеряет голову, ему будет трудно ее найти... Но если он наверху, то он заметит тебя издалека. Собственно, у тебя только один шанс — туда ведут две дороги, а он, наверняка, знает лишь одну.

— Тропинка со ступеньками... — прошептал Клоуд.

— Да. Я как раз хотела ему о ней рассказать, — она повернула голову в мою сторону. — Имеется официальная тропа, поднимающаяся на вершину с одной стороны. Вероятно, по ней и заберется наверх Хэнкс. Ее легко найти, и она удобна для подъема. Но если ты направишься дальше влево, то доберешься до другой тропы. Ей уж тысяча лет. Раньше она была единственной тропой, но сейчас ею никто не пользуется, слишком опасно. Она состоит исключительно из маленьких выбоин, сделанных в скале. Но чем выше по ней поднимаешься, тем больше она укрывает тебя и выходит на плато с другой стороны. Хэнкс не сможет следить сразу за обеими тропами, даже если он знает о них обеих... — Помолчав, она добавила: — Больше я ничего не могу тебе добавить к сказанному ранее.

Я положил кольт в карман, поднял старика и отнес его на руках в нашу машину. Сторми открыла заднюю дверцу и помогла мне уложить его на сиденье. Когда я выпрямился, то заметил, что он закрыл глаза, но дышал ровно и спокойно.

— Думаю, что он выкарабкается, если ты не будешь терять времени и сразу отвезешь его в больницу.

Сторми зажала мое лицо в своих руках и умоляюще посмотрела на меня своими большими печальными глазами.

— Вызволи Нину... Хэнкс не должен...

Она не докончила фразу, повернулась, села в машину и завела мотор. В следующее мгновение машина взвыла, развернулась и помчалась в обратном направлении.

Я залез в «джип» и направился в Акому. Проехав миль пять, я уже смог увидеть это плато. Посреди этой местности оно выглядело, как гигантский, накрытый скатертью, стол, над которым блестели яркие звезды. Я выключил фары и медленно поехал дальше, внимательно всматриваясь в изгибы и повороты дороги. Ведь сейчас приходилось рассчитывать лишь на свет луны. Проехав еще с полмили, я остановил машину, выключил мотор и вылез. Пригнувшись, я начал пробираться вперед.

Вскоре я очутился у подножия плато и прислушался. Было очень тихо. Лишь легкий ветерок разгуливал среди скал и кустарников. Тогда я проскользнул дальше и добрался до того места, где дорога, с которой я ранее сошел, описывала дугу и кончалась на просеке, образованной скалами и ведущей к подножию Акомы. На просеке стояла чья-то машина.

Я вытащил кольт и какое-то время наблюдал за ней и окрестностями. Никаких признаков жизни. Я осторожно направился в сторону машины, будучи готовым ко всяким неожиданностям. Но ничего не случилось: машина оказалась пустой.

Тяжело дыша, я прислонился к машине, пытаясь сделать хороший вдох и смочить губы языком. Но язык был сухим и шершавым. Я поднял голову и взглянул вверх, на плато. Где-то там, в ста ярдах надо мной, сидел в засаде Хэнкс, подкарауливая Нину. Меня ждал путь наверх. Осторожно, и по возможности бесшумно, я открыл капот машины, вывинтил свечи и сунул их в карман пальто. Возможно, мне самому понадобится эта машина при возвращении, если я буду вообще в состоянии возвращаться.