Салли рассеянно тасовал карты, пока в комнату не вошли Джессика и Айрис. Его сомнения насчет этого дела, которые было утихли, вернулись с новой силой, стоило ему взглянуть на их лица. Он ожидал, что Айрис будет слегка испугана своей недавней выходкой; ожидал, что Джессика будет выглядеть смущенной или даже рассерженной на девочку. Но ни одна из них не должна была испугаться настолько, чтобы быть такой бледной и серьезной.

"Что там, черт побери, произошло в холле? " Глаза Айрис широко распахнулись при виде того, что он тасует колоду, и Салли остановился и протянул ей карты.

— Слишком большие карты для таких маленьких ручек. Они ваши?

— Они принадлежали моей маме. — Айрис взяла их и прижала к груди, словно защищая свое достояние. — Она умерла давно, поэтому, наверное, они теперь мои.

Иногда Салли ненавидел свою работу. Сейчас как раз был такой момент.

— Присядь, Айрис.

Джессика ободряюще сжала плечо Айрис и встала с ней рядом, когда девочка села на один из полосатых стульев. Айрис сидела, выпрямив спину, словно палку проглотила, и была очень похожа на подсудимую, ожидающую приговора. Салли перевел взгляд выше, на Джессику. Она медленно подняла голову, и ее глаза еще секунду сохраняли мягкое и доброе выражение, а потом она превратилась в тигрицу-мать. Прошло несколько секунд, прежде чем Салли понял, что пауза слишком затянулась.

Он стал напротив девочки и, скрестив на груди руки, задал очевидный вопрос:

— Это ты звонила прошлой ночью в полицию? Назвалась мадам Евангелиной и сообщила, что твоего отца собираются похитить?

Она опустила глаза.

— Да, сэр.

— У тебя есть причины беспокоиться об отце?

Айрис подняла глаза на Джессику, но он не мог определить, за поддержкой или за советом.

— Нет.

— Почему ты позвонила, Айрис? — настаивал он, и присел перед ней на корточки, так что ей пришлось смотреть на него, а не на Джессику. — Ты разозлилась на отца? И сделала это, чтобы на тебя обратили внимание?

— Конечно, нет! Я же не маленькая! — Она уже немного пришла в себя, и это заставило его перестать чувствовать себя таким уж плохим парнем. Айрис провела кончиками пальцев по картам. — Иногда у меня бывают предчувствия. У мамы они тоже случались. Все говорят, что в этом мы с ней похожи. Вчера у меня было одно из таких предчувствий.

— Давай выясним все до конца, — сказал Салли, пытаясь справиться с раздражением. — Ты позвонила в полицию изза предчувствия?

В первый раз Джессика подала голос, и ее глаза послали ему предостережение, требуя отступить.

— Да, предчувствие, Салли. Это слово, означающее интуицию. Вам известно значение хотя бы одного из них, а?

— Да. — Салли перенес свое внимание на Джессику. Он не был намерен отступать. — Это когда мне кажется, что мне лгут, а я не могу этого доказать?

Не разобравшись в игре слов взрослых, Айрис возразила:

— Но я не лгу! Это было именно одно из моих предчувствий. Я пробовала гадать на картах, чтобы посмотреть, в чем дело, но на этот раз они не помогли. Линкольн и Роза не хотели меня слушать. Ну, Линкольн выслушал, а потом рассмеялся. Роза перекрестилась, как всегда поступает, когда у меня появляется предчувствие. И тогда я решила, что должна что-то предпринять сама, пока с папой не случилось ничего плохого.

Ее большие глаза подозрительно заблестели. Салли спросил себя, стоит ли Фил Мун-ро ее слез. Видит Бог, его собственный отец никогда не стоил даже мимолетной мысли, не то что настоящей тревоги. Страх Айрис внушал ему тревогу, лишал покоя его самого.

— Айрис, может, ты подслушала нечто такое, что тебя испугало? Был какой-то неприятный телефонный звонок?

Она" снова взглянула на Джессику и ответила:

— Нет, сэр.

— Айрис, смотри на меня, а не на мисс Дэниелз, — резко приказал он. — Ты уверена?

— Да, сэр. Это только предчувствие. Салли ответ не удовлетворил, но он пока оставил эту тему.

— Почему ты не сказала полиции, кто ты такая в действительности?

— Испугалась, что делаю что-то не то. Или что папа рассердится. А у полицейского был голос… болвана. Просто полон отрицательной энергии. Я ему сказала, что я — мадам Евангелина и поскорее повесила трубку.

"Отрицательной энергии? " — про себя повторил Салли. Девочка даже содрогнулась, произнося эти слова. Несмотря на то, что она так часто бросала взгляды на Джессику в поисках поддержки, это не было заранее отрепетированным представлением. Малышка Айрис была ученицей чокнутых чародеев атомного века.

Салли встал и прошелся по комнате, спрашивая себя, почему его удивляет то, что день заканчивается точно так же, как начался, — в обществе чокнутых.

К несчастью, у него в затылке снова возникло это ощущение покалывания — то, которое предвещало грядущие неприятности. Что-то тут было не так, но он не мог точно определить, что именно. Возможно, его инстинктам просто необходимо больше времени, чтобы приспособиться к жизни за пределами "страны нехороших парней". Он так привык, что ему лгут, что всегда ждет самого худшего. Даже от детей.

— Мистер Кинкейд, я не хотела неприятностей.

— Она не хотела, — мгновенно поддержала ее Джессика. — Разве мы не можем просто забыть об этом?

Услышав ее вопрос, он остановился. Предложение было соблазнительным, хотя бы по той причине, что давало ему возможность уйти и оставить эту даму своей должницей. Обернувшись к собеседницам, Салли был поражен контрастом между ними. Джессика была настолько же темной, насколько Айрис светлой. Одна излучала сексуальность, другая едва вышла из возраста разбитых коленок и плюшевых мишек. Но больше всего ему внушало тревогу его ощущение, что груз вины женщины так же велик, как невиновность девочки.

Конечно, Айрис ничем даже отдаленно не напоминала тех плохих парней, с которыми он обычно имел дело. Но какими бы искренними чувствами ни были продиктованы ее поступки, поступила она плохо. Ему придется заставить ее понять, насколько плохо она поступила, когда позвонила в полицию, не имея достаточных оснований, и отвлекла серьезных людей от серьезной работы. Его долгом было оборвать карьеру мадам Евангелины и внушить Айрис страх Божий.

Так почему же он чувствует себя настоящим людоедом? Потому что только монстры пугают детей. Салли знал о монстрах все. Он прожил с одним из них шестнадцать лет и почти столько же времени уже ведет на них охоту. И потом его не покидало ощущение, что за видимым фасадом кроется нечто большее.

Приняв, наконец, решение, он повернулся к Джессике.

— Айрис обратилась в полицию с ложным заявлением. Обычно такие вещи не оставляют без внимания.

Джессика выпрямилась, так как поняла, что именно он старается сообщить, но так, чтобы Айрис не поняла. Ее губы едва успели беззвучно с облегчением произнести "спасибо", как Салливан уже повернулся к девочке.

Наблюдая за ним, Джессика спрашивала себя, знает ли он, какое у него смущенное выражение лица. Очевидно, для него не было обычным делом читать нотации детям. Джессика полагала, что ему гораздо привычнее подставлять себя под пули.

— Айрис, ты знаешь, что значит поговорка "Не кричи "волки"? — резко спросил он.

— Да, сэр.

— Хорошо. Потому что именно так ты и поступила, когда отмочила эту свою шуточку. Я потратил зря целый день, расспрашивая людей, у которых нашлись бы дела получше, чем беседовать со мной по поводу розыгрыша.

— М-мне очень жаль.

— В следующий раз, если тебе вдруг действительно понадобится помощь и ты позвонишь в полицию, мы можем тебе не поверить.

— Я об этом не подумала.

— Ну, подумай об этом, а заодно подумай и о тех деньгах, которые потратили на тебя из городского бюджета. О сумме, которую, возможно, попросят возместить твоего отца.

— А я не могу выплатить вам эти деньги из моих карманных? Мне не жалко. У меня уже много отложено.

Какое-то мгновение Салли выглядел растерянным, словно из него выпустили весь воздух. Джессика понимала, как он себя чувствует. Айрис умудрялась несколько раз лишить ветра н ее паруса. Она была необычным ребенком, в ней удивительным образом смешались наивность и мудрость. Она могла посмотреть на человека таким взглядом, который проникал прямо ему в душу. Салли тоже это умел, но он не только смотрел на нее. Он еще и разговаривал с ней; он к ней прикасался; он заставлял ее нервничать.