Когда прибежал Джон, она заключила его в объятия, начала баловаться с ним, так что он почти задохнулся от смеха.

— Мамочка, мамочка, я так тебя люблю, когда ты шутишь!

Да, для Джона она теперь будет лучшей партнершей в играх.

Она проводила Марка до дверей, а потом они вместе сбежали по тропинке в сад до калитки. Она держала Джона за руку и ждала, пока Марк не исчез за углом.

— Ну так что тебе сегодня хотелось бы делать? — спросила она серьезно Джона.

Некоторое время он раздумывал, а затем ответил еще серьезней:

— Сегодня я буду делать куличи из песка.

— Отлично, — согласилась она. — Я повяжу тебе фартук, и мы принесем воды в ведре. А главное, прошу тебя, не забудь мне показать все куличи.

— Обязательно, — обещал он.

Теперь ей надо выкупать и накормить Марсию. Она купала ее с большим наслаждением. Каждый миг доставлял ей удовольствие.

Когда домашнее хозяйство пошло по своей ежедневной колее, она решительно направилась наверх в свою мансарду. Ее дом должен быть достаточно велик, чтобы в него поместилась вся ее жизнь; и в мансарде проходит ее жизнь, хотя и без Марка, и без детей. Она закрыла за собой двери и осмотрелась. Почему бы ей в мансарде не обставить комнату, где она действительно могла бы работать? До сих пор она удалялась туда только временами, с большими перерывами в несколько месяцев и работала с горячечной скоростью всего лишь по несколько часов поспешно и тайно. Но так она уже работать не будет. Раз она полностью отдавалась своей семье, то так же полностью она будет отдаваться своей работе, чтобы наполнить свою жизнь. Мансарда уже не будет тайным помещением, а станет попросту одной из комнат, из которых складывается целостность дома. Она составит себе список всего, например, новых карандашей — у нее остались только те, которыми рисовал Майкл, а точнее — махонькие огрызки. Ей нужны новые материалы, она вспомнила о новом виде глины, о котором говорил Дэвид Барнс, ведь здесь ей придется работать с глиной, а никак не с мрамором. Она также приобретет себе диван и кресло — тут не на чем сидеть, разве что на ящике. Она купит себе ковер и шторы. Ей нужно побольше света, для чего можно было бы расширить северный фронтон. Во время создания планов на нее внезапно напал нарастающий голод, который она ранее почти не замечала, потому что подсознательно подавляла его. Теперь она хочет создать нечто большее, чем фонтаны и маленькие фигурки. Она могла бы создать большую вещь, например, группу фигур.

Дом, однако, слишком мал, помещение слишком тесное. Скорее всего она могла бы сделать небольшую модель своего замысла. Сам замысел при этом может быть грандиозным. А позже, если ей захочется, она сможет осуществить его в натуральную величину. Когда-нибудь ей, положим, захочется выехать из мансарды — построить себе ателье или, возможно, арендовать помещение побольше. Когда она размышляла об этом, в ней снова возникло ощущение бесконечных возможностей. Она может делать что угодно. Почему бы и пет?

Она присела на ящик и расфантазировалась. Если бы они переселились куда-нибудь в сельскую местность, на ферму, то у нее было бы достаточно места для работы, а у детей — для игр. Когда они с Марком поженились, они никогда не думали о чем-нибудь подобном. Иметь маленький домик на знакомой улице, вблизи знакомых было желанием большинства жителей городка. Марк тоже хотел себе такой домик. Внезапно она почувствовала, что нет смысла в переделке маленького домика. Он для нее слишком тесен. Она хочет большой дом, где она сможет расти. В этот вечер она никак не могла дождаться Марка. Что бы она ни делала в этот долгий день в домике, казалось ей ненужной тратой времени. У нее было ощущение, что она с ним распрощалась.

— Марк! — позвала она, едва увидев его. — Давай уедем в деревню!

Он остановился, положив руку на калитку.

— Уехать из нашего домика? — спросил он, изумленно глядя на нее.

— Да, — ответила она нетерпеливо.

Марку понадобилось время, чтобы это понять. Но она думала о новом доме целый день, а он нет.

— Мне нужно больше места. Мне нужно место, где я действительно могла бы работать, а дети — играть.

— Так ты даже мансарду не оборудовала, — сказал он медленно.

— С этим вообще не стоит начинать. В этом году летом, когда вернется Дэвид Барнс, я хочу создать что-то большое. Что-нибудь в натуральную величину. И дети тоже…

— Я знаю один старый дом с ригой, — размышлял он вслух. Внезапно на лице у него появилось выражение усталости. Он медленно подошел к дому. — Подожди, я только ополоснусь.

— Само собой разумеется, любимый. Я, как всегда, порывиста.

— А я опять медлителен, — пробормотал он.

Сюзан смиренно вошла в кухню. Она подождет, пока Марк сам не начнет разговор об этом, подождет, пока он не съест ужин. Она не произнесет ни слова, пока он не начнет.

Он медленно вошел в столовую и сел. Она быстро улыбнулась ему, и его глаза потеплели.

— Если ты действительно хочешь переселиться, то я знаю старый дом на склоне примерно в миле на юг от города. Тем течет ручей.

— А мы могли бы съездить туда сразу же после ужина? — спросила она и тут же осеклась. — Нет, подождем. Ты устал.

— Могли бы. Теперь темнеет поздно.

— Я при этом думаю и о детях, — сказала она.

— Естественно, — согласился он.

— Джон все время хочет играть в лесу, — продолжила она, — а я так боюсь того ущелья с отвесными склонами.

Марк внезапно поднял на нее глаза.

— Ты права. Я забыл об этом. Так что лучше всего поедем сразу же сегодня. Мне надо это обдумать, Сюзи. Но как я сказал, так и будет. Ты получишь, что хочешь.

— Сегодня мы никакого решения принимать не будем, — согласилась она, хотя мыслями была уже далеко от своего дома.

В светлые сумерки они выехали из города на юг, а после по дороге между деревьями доехали до старого дома, построенного из грубо отесанного камня. Массивный и солидный, стоял он на фоне темного вечернего неба. В окнах света не было, и, подойдя поближе, они увидели спущенные жалюзи, а на дверях — крест-накрест прибитые доски. Марк, не говоря ни слова, оторвал их и, нажав, открыл двери. Они вошли и прошлись по комнатам. Комнаты были пустыми и чистыми, если не принимать во внимание пыль, которая постепенно оседала на полу. Сюзан немножко постояла в каждой комнате, подумала, стараясь почувствовать атмосферу: могла бы она здесь жить? Это ее новый дом? Они не произнесли ни слова, пока не вышли на длинную веранду.

— Рига вон там — тоже из камня, — сказал Марк. Она тотчас же затосковала по ней. Она представила себе глыбы мрамора и гранита — рига была достаточно велика даже для гигантских глыб.

— Мне тут нравится, — зашептала она. — Посмотри на эти холмы, а эти старые деревья! А вон там, что это — колодец?

— Сегодня вечером мы принимать решение не будем, — сказал он резко.

— Нет, — согласилась она. — Мы приедем посмотреть на это еще при дневном свете.

Домой они приехали в сумерках и, загнав машину во двор, сели на веранде своего маленького домика.

— Мы отсюда не уедем, пока ты этого не захочешь, — сказала она спокойно, зная при этом, что должна уехать. Она уже не вмещалась сюда вся целиком. В роли жены Марка и матери своих детей она могла бы здесь жить счастливо, но здесь не было места для Сюзан Гейлорд. Про себя же она подумала: «Завтра я сама съезжу туда и все осмотрю».

И действительно, на следующий день она направилась к каменному Дому, о котором уже знала, что он станет ее домом. Она ходила по комнатам и строила планы.

— Марк, — сказала она за обедом, — этот дом должен быть моим.

Он посмотрел на нее своими покорными и верными глазами.

— Ну хорошо, Сюзи. Как хочешь.

Когда переселение закончилось, даже Марк заявил, что теперь у них хороший дом, лучше, чем старый.

— Погляди на детей, — сказала Сюзан. — Ради них это стоило сделать!

Джон бежал через луг к ручью. Джейн с улыбающимся лицом вошла в комнату с Марсией на руках.