– Ты это серьёзно?

– Вполне, – кивнул Бобчик. – Странно, что Ирина тебе об этом не рассказала.

– Мне тоже это кажется странным, – колумбиец подозрительно покосился на меня. – Так что за прекрасный принц будет ждать там Аделу?

– Дева Солнца, гадающая на семенах киноаи внутренностях пресноводной черепахи предсказала Аделе, что среди песчаного смерча на хвосте обезьяны она встретит молодого и прекрасного индейского воина. Этот воин страстно влюбится в неё и отведёт Аделу к центру земли, где спрятано золото Атауальпы, – объяснила я.

– Это ещё что за бред? – удивился Луис. – Как Адела вообще попала к этой гадалке?

– Её отвёз к ней Марсель.

– Что? Снова Марсель Морли?

– Какой ещё Марсель? – неожиданно вмешался в разговор Бобчик. – Уж не тот ли икряной король с острова Бали?

– А разве Адела тебе не сказала? – я сделала невинные глаза.

Бобчик остановился и схватив меня за руку, резко развернул меня лицом к себе.

– Теперь я всё понял, – с яростью произнёс он. – На Бали Адела стала любовницей этого типа, они договорились встретиться в Лиме, а историю про золото Атауальпы она просто придумала для того, чтобы заставить нас поехать в Перу!

Бобчик был так зол, что я даже испугалась.

– Кланусь, ты ошибаешься! Если бы Адела действительно собиралась встретиться здесь с любовником, она наверняка полетела бы в Перу одна и посылала бы тебе оттуда открытки с видами Кордильер. Но ведь это Адела настаивала, чтобы мы поехали втроём. Она даже не представляла, что встретит Марселя в казино "Шератон Лима отеля".

– Если бы речь шла о тебе, или о любой другой относительно нормальной женщине, я счёл бы твои аргументы вполне логичными, – упрямо сказал Бобчик. – Но, к сожалению, Адела ненормальная.

– Женщины вообще ненормальные, – поддержал его Луис. – Вопрос только в том, насколько.

Он выглядел почти таким же злым, как и Бобчик.

– Почему ты мне ничего не рассказала о Марселе Морли? – спросил колумбиец.

– Ты уже задавал мне этот вопрос в самолёте, – напомнила я.

– Так ты знаешь этого типа? – удивлённо посмотрел на Луиса Бобчик.

– Эй! Что вы там застряли? – послышался голос Аделы.

– Адела! Иди сюда! – хором крикнули мы.

– Ну что там ещё?

Подруга недовольно передёрнула плечами, но всё‑таки направилась к нам.

– Признайся! У тебя на Бали был роман с этим икряным королём! – заорал Бобчик. – А теперь ты тайно встречаешься с ним в Перу!

– Ты что, совсем спятил? – удивилась Адела. – Какие ещё тайные встречи? Я же в ещё самолёте упоминала, что это Марсель порекомендовал нам нанять Педро Гонсалеса. Ты что, глухой?

– Точно, – подтвердила я. – Было такое. Луис ещё спросил меня, о каком Марселе идёт речь. Наверное, тебя в этот момент тошнило, и ты ничего не слышал.

– Вот видишь! У меня есть свидетели! – задохнулась от возмущения подруга. – И ты ещё смеешь меня в чём‑то обвинять! К твоему сведению, до сих пор я не изменяла тебе, но раз ты так себя ведёшь…

– Смотрите! – закричала я, указывая на смерч. – Там что‑то происходит!

– Похоже на драку, – заметил Луис.

Забыв о своих раздорах, Адела и Бобчик уставились в центр хвоста обезьяны.

Тонкий полупрозрачный столб, состоящий из воздуха и песка, танцевал, изгибаясь грациозно, как юная японская гейша. Смерч казался причудливой декорацией, своеобразным занавесом богов, за которым то исчезали, то появлялись два отчаянно мутузящих друг друга индейца в развевающихся пончо.

– Мой воин со скорпионом на левом ухе! Это он! Он там! – пылко воскликнула подруга, со всех ног устремляясь к смерчу.

Мы помчались за ней.

– Да разнимите же их! – крикнула Адела. – Этот негодяй может убить моего воина!

– Не могла бы ты для начала пояснить, который из них твой, – попросил Бобчик, с отвращением вглядываясь в индейцев.

– Как какой? Вот этот! Разве ты не видишь, что у него на левом ухе скорпион?

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, но, похоже, у них обоих на ушах нарисованы скорпионы, – заметил Луис.

– Как у обоих? – растерялась подруга. – Не может быть!

– Ещё как может, – злорадно усмехнулся Бобчик. – Наверное, это мода такая. Интересно, как ты теперь отличишь своего прекрасного принца?

– Запросто, – сказала Адела. – Не забывай, что он должен влюбиться в меня.

Наградив друг друга очередной парой крепких тумаков, утомлённые схваткой индейцы расползлись в разные стороны и, тяжело дыша, сели на землю. Смерч, танцуя, прошёлся между ними, бросил в нас горсть песка и, неожиданно, с большой скоростью помчался прочь, растаяв на линии горизонта.

– Привет, – сказала по‑испански Адела, одарив индейцев самой ослепительной улыбкой из своего арсенала. – Как дела?

Краснокожие воины с неожиданной резвостью вскочили на ноги, забормотав что‑то на кечуа.

– Вы говорите по‑испански? – поинтересовалась подруга.

– Конечно, сеньорита, – учтиво поклонился один. – Меня зовут Уайна Инти, к вашим услугам.

– А моё имя – Маута Иньяка, – представился другой.

– Вы, случайно, не из рода Иньяка Панака? – заинтересованно спросила Адела.

– Все Иньяка принадлежат к этому роду, – ответил индеец. – Слово " панака" означает "знатный род" или "человек знатного происхождения". Мои предки правили одной из провинций Тауантинсуйу.

– А вот я – принцесса инков, – гордо заявила подруга. – Моим предком был сам Атауальпа Тупак Юпанки Инка Четырнадцатый.

– Дочь Солнца! – воскликнули индейцы, благоговейно распластываясь на тёмном щебне плоскогорья.

– Только этого нам не хватало для полного счастья, – покачал головой Бобчик.

Его слова потонули в грохоте взрыва.

– Ой, меня сейчас стошнит, – простонала Адела, с ужасом глядя на оторванную взрывом кисть Педро Гонсалеса. – Это его рука! Я чуть на неё не наступила!

– Не смотри, – сказал Бобчик. – Надо уходить отсюда. Чем только Луис там занимается?

– Пытается определить причину взрыва, – объяснила я. – Всё‑таки он полицейский.

– А ведь я чуть было не остался ждать вас у самолёта, – содрогнулся Бобчик. – Если бы Луис меня не увёл, это могла бы быть моя кисть!

– Это была бомба, – колумбиец подошёл к нам, держа в руках какую‑то искорёженную трубку. – Если бы мы не приземлились, самолёт взорвался бы в воздухе. Нас спасло только упрямство Аделы.

– Вот видишь, иногда даже женское упрямство приносит пользу, – заметила я.

– Ты хочешь сказать, что кто‑то подложит бомбу в наш самолёт? – недоверчиво спросила Адела. – Но зачем?

– Не задавай дурацкие вопросы, – раздражённо сказал Бобчик. – Ты прекрасно знаешь, для чего подкладывают бомбы.

Подруга поёжилась.

– Неужели кто‑то хотел нас убить? Но почему?

– Или нас, или пилота, – сказал Луис. – Скорее всего, нас.

– Зачем кому‑то понадобилось нас убивать? – затравленно посмотрел на него Бобчик. – Мы ведь самые обычные туристы.

– Видимо, кто‑то придерживается другого мнения по этому вопросу, – заметил колумбиец. – О том, кто это может быть, мы подумаем по дороге. Надо побыстрее добраться до Пампа‑де‑Наска.

– А ты хоть представляешь, в какой стороне находится Пампа‑де‑Наска? – поинтересовался Бобчик.

Колумбиец повернулся к застывшим, как маленькие бронзовые изваяния, индейцам.

– Отсюда далеко до Пампа‑де‑Наска? – спросил он по‑испански.

Индейцы что‑то быстро затараторили, показывая руками в разных направлениях.

– Если идти весь день и всю ночь, не останавливаясь, мы будем на месте на рассвете, – подытожил Луис. – А если заночуем на плоскогорье, то, соответственно, к заходу солнца. Похоже, что один путь более короткий, но опасный, а другой подлиннее, но зато идти будет легче.

– Хватит с нас на сегодня опасностей, – решительно сказал Бобчик. – Лучше пойдем по длинному пути.

– Там люди моего племени, – сказал Уайна Инти, указывая рукой на индейцев с ламами, которых мы видели с самолёта. Подождите немного, я сбегаю к ним и попрошу дать нам воды и еды.