От автобусной станции Ловина‑Бич до полицейского участка я добралась на велорикше. Я клевала носом, как сонная курица, всё время опасаясь, что я усну, и, к вящей радости аборигенов, вывалюсь из коляски прямо посреди дороги.

Лейтенант полиции Ляо Сианон, в отличие от меня, был энергичен, деловит, подтянут и очень любезен, а его английский был безупречен. Объясняя ему, что Адела не способна убить даже мошку, а посему она совершенно невиновна в приписываемом ей преступлении, я изо всех сил старалась держать глаза открытыми, лихорадочно соображая, что мне делать. Вариантов было не слишком много, да и выглядели они как‑то не слишком многообещающе – я могла попытаться подкупить индонезийского полицейского, охмурить его, угрожать международным скандалом, намекнуть, что я нахожусь в тесных дружеских отношениях с китайской мафией, или просто найти хорошего адвоката.

С трудом сосредотачиваясь на нити разговора, я сообразила, что Ляо предлагает мне увидеться с Аделой. Это было очень мило с его стороны. Я решила, что сначала имеет смысл поговорить с подругой и хоть немного поспать, а уж потом принимать какие‑то серьёзные решения.

Мы спустились в подвал и под вопли запертых за решётками местных нарушителей закона, прошли по коридорам. Завернув за угол, я увидела Аделу. Подруга висела на прутьях решётки, как тоскующий мандрил, которого я когда‑то видела в зоопарке.

Сухо лязгнул отпирающийся замок, я вошла в камеру, и тюремная дверь защёлкнулась за моей спиной.

– Тараканы! – пожаловалась Адела. – Ты только посмотри, какие здесь тараканы!

– Где? – спросила я.

– Да хотя бы там, на матрасе.

– На матрасе?

Неожиданно я поняла, что если бы в этот момент в камере появилась добрая фея и предложила мне выбирать между всеми сокровищами мира и тюремным матрасом, я бы, не задумываясь, предпочла матрас.

Он лежал прямо на полу, и по нему, шевеля длинными усами, неторопливо прогуливались чудовищных размеров чёрные тараканы.

– Матрас… – слабым голосом произнесла я, блаженно опускаясь на грязную засаленную ткань.

– Ирина! Что с тобой? – встревожено бросилась ко мне Адела.

– Всё в порядке. Мне нужно только поспать. Десять минут, не больше, хорошо? – пробормотала я и отключилась.

На этот раз мне снились кошмары. Велорикша с коротким японским мечом в руке гнался за мной по залитому водой рисовому полю. Ступни увязали во влажной земле, короткие шелковистые рисовые стебли щекотали лодыжки. Я упала, споткнувшись о камень. Меч вонзился в землю около моей шеи. Рикша, всей тяжестью навалившись на меня, вдавил меня в жидкую грязь. Я закричала.

– Что с вами? Успокойтесь! – услышала я английскую речь.

Надо мной склонилось смуглое лицо Сианона. Лейтенант индонезийской полиции крепко сжимал меня в объятиях.

– Что вы делаете? – возмутилась я.

– Он всего лишь пытался тебя разбудить, – объяснила Адела. – Мне это не удалось. Ты спишь уже три часа.

– Ой, простите, – пробормотала я, вспомнив, что, если я хочу помочь подруге, не стоит настраивать против себя представителей власти. – Вы очень любезны. Неужели я проспала три часа?

– Два часа сорок пять минут, – уточнил Ляо. – Похоже, перелёт здорово вас утомил.

– Какой кошмар! – расстроилась я. – Я же собиралась заняться поисками адвоката.

– Вашей подруге не нужен адвокат, – заметил лейтенант. – Она свободна. С неё сняты все обвинения.

– То есть как это – сняты все обвинения? – недоверчиво спросила я.

– Всё в порядке, – лучезарно улыбнулась Адела. – Они нашли другого подозреваемого.

– Значит, всё в порядке, – тупо повторила я. – Ты хочешь сказать, что я пролетела половину земного шара, чтобы услышать, что всё в порядке?

– Можно подумать, что ты не рада, – возмутилась Адела. – Ты прилетела сюда, чтобы помочь мне – и вот я свободна. Разве я виновата, что меня выпустили?

– Не виновата, – согласилась я. – Но почему‑то это не мешает мне чувствовать себя полной идиоткой.

– Взгляни на это с другой стороны, – посоветовала подруга. – Зато ты побывала в Индонезии.

– А могу я узнать, кто этот подозреваемый? – обратилась я к лейтенанту.

– Она пишет детективы, – жизнерадостно пояснила Адела. – Из этого убийства может получиться отличная история.

– Никакой истории не будет, – жёстко сказал лейтенант. – Имя подозреваемого я не могу назвать до окончания расследования. А вам обеим я советую как можно быстрее покинуть страну.

– Наш самолёт вылетает завтра, – сообщила Адела.

– Как же так? – растерялась я. – Я же только приехала. Я даже не успела ничего посмотреть!

– Ничего. В следующий раз посмотришь, – утешила меня Адела. – Обещаю, что мы ещё приедем сюда вдвоём и облазим все острова вдоль и поперёк. А теперь пойдём отсюда. Мне просто необходимо срочно принять душ. У меня даже уши пахнут тюрьмой.

Чисто вымытая и благоухающая духами "Шалимар" Адела сидела напротив меня на открытой террасе бара при отеле "Пури Багус Ловина". В серебряном ведёрке со льдом тускло поблёскивала бутылка шампанского.

– Уф‑ф! – вздохнула подруга, подливая шампанское себе в бокал. – Теперь, наконец‑то, мы можем спокойно поговорить.

– Сгораю от нетерпения, – заметила я. – Мне не терпится узнать, кому же ты сделала харакири.

Адела залпом опустошила свой бокал и снова потянулась за бутылкой.

– А ты не слишком налегаешь на алкоголь?

– Только не веди себя, как моя мама, – поморщилась подруга. – Ты же знаешь, что я не поклонница спиртного. Но сегодня мне просто необходимо напиться. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти. Я хочу забыться и заснуть.

– Чтобы потом проснуться с тяжёлым похмельем, – напомнила я.

– Подумаешь, похмелье, – презрительно фыркнула Адела, приканчивая очередной бокал. – Похмелье – это ерунда.

Она помахала рукой, подзывая официанта.

– Ещё одну бутылку шампанского, – потребовала она. – Нет, лучше сразу две, чтобы не бегать лишний раз туда‑сюда.

– Может, всё‑таки одну? – усомнилась я.

– Две, – упрямо сказала подруга. – Праздновать – так на полную катушку.

– Так кого ты всё‑таки убила? – как только официант ушёл, я снова вернулась к интересующей меня теме.

– Его звали Чиан Бенвитун, – вздохнула Адела. – Знаешь, а ведь для индонезийца он был вполне ничего. Высокий, с миндалевидными глазами, прямо как на статуях Будды, и бёдра как у танцора…

– Могу себе вообразить, – заметила я. – Ты, естественно, не удержалась, и немедленно начала с ним флиртовать.

– Только Бобчику не говори, – попросила Адела, поднося к губам очередной бокал с шампанским. – И я вовсе не флиртовала с ним. Это он со мной флиртовал. Мы познакомились на пляже, потом сходили на дискотеку, а потом он пригласил меня к себе домой.

– Ночью? После дискотеки? – уточнила я.

– Да нет же. На следующий день. Он обещал показать мне свою коллекцию оружия и антиквариата.

– Так он был богатый?

– Ещё как! Ему принадлежала сеть ювелирных магазинов. Если бы ты только видела его дом! Салон размером с футбольное поле! Представляешь?

– Представляю, – кивнула я.

– Так вот. Он пригласил меня…

Пронзительный вой сирены заглушил её слова. Я обернулась. По запруженной транспортом улице пробиралась машина "скорой помощи".

– Подожди, пока она проедет. Ничего не слышно! – громко сказала я, чувствуя как внутри зарождается смутное беспокойство. Что‑то было не так, но что именно?

Я снова обернулась. Точно! Это были они!

От полицейского участка до отеля, в котором жила Адела, было не более километра, и мы решили пройтись пешком. Подруга, не замолкая ни на секунду, живописала ужасы своего пребывания в тюрьме, а я, с грустью думая о том, что завтра снова окажусь в холодной ноябрьской Москве, крутила головой во все стороны, стараясь запомнить синеющие на горизонте конусы вулканов, яркие разноцветные наряды женщин, домики из плетёной бамбуковой щепы и резные многоярусные храмы.