В это время русские корабли находились на внешнем рейде Порт-Артура. Поврежденные броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич» и крейсер «Паллада» стояли на мели недалеко от берега. Адмирал Старк находился на берегу на докладе у наместника Алексеева.
В состав эскадры адмирала Того входили: эскадренные броненосцы «Микаса», «Асахи», «Фудзи», «Ясима», «Сикисима» и «Хацусе»; броненосные крейсера «Идзумо», «Адзума», «Якумо», «Токива» и «Ивате»; крейсера 1-го ранга «Читосе», «Касаги», «Иосино» и «Такасаго».
Русское командование даже не удосужилось послать хотя бы один миноносец в дозор. Не велось наблюдения за подходом японского флота и с вершин, окружавших Порт-Артур.
Эскадренный броненосец «Сикисима»
Русское командование узнало о подходе противника в 11 ч. 07 мин., когда эскадра Того, шедшая со скоростью 16 узлов, с дистанции 46,5 кабельтова (то есть 8,5 км) открыла огонь. Замечу, что до этого наши адмиралы никогда не стреляли на учениях на такие дальности. Русские корабли начали сниматься с якоря, чтобы на ходу вступить в бой с японцами. Но тут поступил приказ Алексеева: «Ожидать начальника эскадры, с якоря не сниматься», — и наши корабли вынуждены были остановиться. Адмирал Старк вернулся на эскадру только в 11 ч. 14 мин., и только тогда корабли под огнем противника снялись с якоря. Эта задержка ставила русские корабли в очень опасное положение. Японцы получили возможность в самом начале боя нанести им тяжелые повреждения и большие потери в личном составе.
Русская эскадра, снявшись с якоря, построилась в строй кильватера и пошла на сближение с противником, ведя огонь из носовых орудий. Стоявшие на мели поврежденные корабли — «Ретвизан», «Цесаревич» и «Паллада» — также открыли огонь по японцам. Но в 11 ч. 23 мин. русская эскадра легла на контркурс с японскими кораблями и открыла по ним огонь правым бортом.
Японская эскадра вскоре вошла в зону действия всех береговых орудий (за исключением 57-мм), но огонь с береговых батарей был открыт с опозданием, в 11 ч. 30 мин. Драгоценные минуты были упущены.
В 11 ч. 45 мин. адмирал Того приказал своей эскадре повернуть на юг, и через несколько минут его корабли вышли из зоны обстрела русских кораблей и береговых орудий.
27 января адмирал Того действовал очень смело и решительно, атакуя примерно равную по силе эскадру противника, находившуюся под защитой береговых батарей. Если бы русские артиллеристы на кораблях и береговых батареях умели стрелять, то японская эскадра, выстроившаяся в одну кильватерную колонну, понесла бы тяжелые потери, а то и вовсе была бы уничтожена. Адмирал Старк имел все шансы на выигрыш, принимая бой рядом со своей гаванью, в зоне обстрела береговых батарей, но прос…л сражение — для этого случая более цензурного слова нет. Позже в государственной думе о таких случаях говорили: «Это глупость или измена».
За время боя русские корабли выпустили по противнику 2207 снарядов, а береговые батареи — 151 снаряд. Всего было выпущено 2358 снарядов, преимущественно 75-мм (1122) и 6-дюймовых (762), и добились 11 попаданий (2,14 %).
На русских кораблях были убиты 14 человек и ранены 71.
Японцы, по своим данным, потеряли трех человек убитыми и 69 ранеными.
Постановка минного заграждения в районе Талиенванского залива, в одной из бухт которого находился порт Дальний, была предусмотрена планом войны. 27 января 1904 года туда был послан минный заградитель «Енисей» под охраной крейсера «Боярин». Заградитель должен был выставить мины заграждения в северном и южном проходах и после этого организовать выход пароходов из порта Дальний.
По прибытии к месту назначения «Енисей» приступил к постановке мин, а крейсер «Боярин» вернулся в Порт-Артур. В течение двух дней «Енисей» выставил на подходах к порту Дальний 320 мин. (По другим данным, он выставил 402 мины.)
29 января «Енисей», выведя пароходы из Дальнего, выставил последние 22 мины у острова Сан-шан-тао. Но две из этих мин всплыли. Командир «Енисея», капитан 2-го ранга Степанов решил расстрелять их, для чего приказал дать задний ход, чтобы приблизиться к минному заграждению. Маневр этот был очень опасным, так как заградитель могло снести ветром на собственное минное заграждение. Так и произошло. Расстреляв всплывшие мины, «Енисей» дал передний ход, и в этот момент раздался взрыв, «Енисей» начал тонуть. «Неожиданный взрыв ошеломил всех, но, несмотря на это, команда заградителя работала быстро и в полном порядке. Шлюпки были спущены и через 15 минут отошли от борта тонущего корабля, подобрав находившихся в воде людей. Степанов до последнего момента находился на мостике и, распоряжаясь спасением людей, погиб вместе с кораблем» [35].
Получив донесение о подрыве «Енисея», из Порт-Артура в Талиенванский залив немедленно были посланы крейсер «Боярин» и четыре миноносца. Перед выходом командир крейсера, капитан 2-го ранга Сарычев был предупрежден о том, что залив минирован, но точное место поставленных «Енисеем» было командованию не известно. 29 января около 4 часов дня «Боярин» при подходе к острову Сан-шан-тао наскочил на мину, выставленную «Енисеем», и стал медленно погружаться в воду. Сарычев решил, что положение безнадежно, и приказал оставить корабль. Через час команда бросила корабль и перешла на подошедшие к борту миноносцы. Командир, не дождавшись, когда «Боярин» затонет, приказал идти в Порт-Артур.
Крейсер же еще два дня оставался на плаву, и только на третий день разыгравшийся шторм отнес его на минное поле, где он вторично подорвался и только после этого затонул. Так по вине командира корабля погиб крейсер «Боярин».
После боя 27 января 1904 г. адмирал Того не решился на новую атаку русской эскадры на рейде Порт-Артура, а предпочел использовать старое морское оружие — брандеры. Для этого пять торговых пароходов были нагружены взрывчаткой и зажигательными веществами. Эти суда должны были войти ночью в гавань Порт-Артура, подойти к русским кораблям и взорвать их вместе с собой. Управлять брандерами было поручено 77 добровольцам из офицеров и нижних чинов.
11 февраля в 2 часа ночи брандеры «Тяньдзин-Мару», «Хококу-Мару», «Джинсен-Мару», «Буйио-Мару» и «Бишиу-Мару» в сопровождении миноносцев «Кагеро», «Муракумо», «Сирануи» и «Югири» подошли ко входу в гавань Порт-Артура. Как уже говорилось, у входа в гавань в ночь на 27 января сел на мель торпедированный броненосец «Ретвизан», который наполовину закрывал вход на внутренний рейд. Для защиты броненосца от атак японских миноносцев было выставлено два ряда противоторпедных сетей. Для связи с флагманским броненосцем «Петропавловск» с «Ретвизана» на флагман были проведены телефонные кабели. Кроме того, «Ретвизан» был соединен с телефонной станцией Порт-Артура.
В 2 ч. 45 мин. вахтенные «Ретвизана» заметили в темноте миноносец «Кагеро». Через несколько секунд миноносец был освещен прожектором с береговой батареи, а «Ретвизан» открыл огонь из орудий правого борта. Стрельба продолжалась не более минуты, так как «Кагеро», сблизившись с «Ретвизаном» на три кабельтовых (550 м), выпустил торпеду и вышел из луча прожектора. Торпеда прошла мимо заграждения и выскочила на берег.
В 3 ч. 05 мин. был обнаружен второй японский миноносец, «Сирануи». Он шел прямо на «Ретвизан» и находился уже в 4–5 кабельтовых (730–915 м) от него. За «Сирануи» шли «Муракумо» и «Югири», державшиеся ближе к Тигровому полуострову. По японским миноносцам одновременно открыли огонь «Ретвизан», дежурные эсминцы и береговые батареи, охранявшие проход. Японские миноносцы выпустили торпеды, не нанесшие вреда русским кораблям, и стали спешно уходить из лучей прожекторов. «Муракумо» вдруг остановился из-за неисправности рулевого управления, как утверждали японцы, по русским же данным, миноносец был поврежден русским снарядам, так как видели, что из него валил пар.
