Литии на вечерни и на утрени заупокой николи не поют.

Блажен муж на вечерни, и Блажени непорочни и Хвалите имя Господне не поют николи, но просто говорят.

Псалтырь на вечерни и на утрени говорят на крылосе на налое на полночь, и на полдни и на запад лицем; а редко бывает среди церкви на восток, и то разве кто молодой чернец или мирской робенок; а старцы и чернецы все говорят на крылосе на налое не на восток.

Чтения николи на утрени не чтут никоих книг окроме Пролога, и то по шестой песни; а Пролог чтут на крылосе на налое, где каноны говорят, тут чтет, а не среди церкви чтут.

И в гостях где патриарх бывает в миру, то ества рыбная и мясная стоит вместе блюдо на блюде разныя рыбныя ествы; и патриарх ест рыбныя, а иныя миряня, седя с ним вместе ядят мясную.

Сказания никогда у патриарха не бывало в церкви, но токмо сказание было в пяток великий на часех, и то бес патриарха.

Песни говорят по вси дни кроме Светлыя недели во весь год.

Как каноны носят по крылосам, конархают, и тогда песней не говорят, но поют запевы песней; такоже и на все Господьския праздники запевают песньми, а не имя праздника или святаго николи не поют запевов в каноне. В крещении все обливаются, а в купели не погружаются.

Греки в неосвященных церквах обедни служат; а в Ясах в Пекорицах в монастыре без антимиса служил поп обедню.

Патриарх, и вси митрополиты, и епископы и местныя и безместныя детей духовных мужей и жен сами исповедывают, и мирским попом исповедывати не волно никого.

А иныя чернцы и непострижены живут, а платье чернеческое носят и служат во дьяконех, а в потай и мясо ядят.

И свадбы венчают в монастырех черныя попы, иногда и сами владыки венчают кого честнаго человека.

Митрополиты, сходяся, пьют табак дымной и носовой; и попы и чернцы вси, кто хощет, и в карты играют и шахматы, а патриарх то ведает.

В среду и в пяток во весь год рыбы не ядят; а вместо рыбы ядят в среду и в пяток икру, раки морския и речныя, и что в раковинах мясо, и слизы рогатыя, и каракатицу, и иные гадины, и ежи морския. А говорят: что в том нет скверны.

Масло и вино то по вся дни неизменно ядят и в среду и в пяток и в посты окроме Великого поста; в Великой бо пост вина не пьют, а пиво и мед пьют невозбранно и в пост Великий.

Скимник поп и владыка служит, которой преж поставления посхимится; и патриарх Иеросалимски Феофан был схимник же.

По монастырем приспевают на поварни еству женки цыганки вместе с мужиками; а начевать за монастырь ходят, а иногда и спят тут.

Неженатых в попы ставят.

К патриарху Иеросалимскому боярыни, жены и девицы и черницы приезжают в келью и для всяких дел приходят.

Молебнов не поют никогда ни на какой праздник Владычен, и не знают того.

Патриарх, и митрополит, и архиепископы и епископы вси ходят без манатей; такоже и все архимандриты, и игумены и чернцы.

К патриарху кто бояр и боярынь приезжают на исповедь, и патриарх исповедывает их, седя у себя в келье; и по исповеди, положа на себя патрахиль и амофор, и говорит, стоя, над ним молитву; кающийся лежит пред ним преклонився. А в церкви не исповедываются, и евангелия и образа и креста с налоем не бывает: но просто седят в келье вместе, якоб некую беседу беседуют меж себя. И вси греки тако творят.

Греки чернцы свитки носят белыя лияныя и кисейныя. Киевский митрополит на одной обедни ставит ставлеников 20 или 30 попов или дьяконов, колико их случится, всех ставит вместе и говорят: то де ведь все одно; якоже крестить многих мощно, тако и в попы ставить, то есть едино от седми таин церковных.

Армяне и римляне и франки в церковь з греками вместе ходят; и на обедне патриарх им святыню подает с верными вместе. А в Ясах патриарх им на обедни и епископу армянскому святыню давал; и в келью к нему входит и с ними и пиет патриарх, как случится.

В Ясах на водоосвящении Крещенской воды бискуп облачился с митрополитом Варламом молдавским.

К патриарху дохтур франский часто в келью прихаживал и лекарство от него патриарх приимал.

Греки миряне, и владыки и чернцы в немощи венецыйский терияк ядят целения ради; те терьяки не без мумии составляют.

Греки в церкви стоят в шапках, а иныя в чалмах и на обедни.

Греческие старцы на обедни на евангелие и на Достойно есть стоят, снем клобуки, в скуфьях; а на переносе и на Со страхом Божиим снимают и скуфьи с клобуками.

Хлеба Богородична на трапезе николи не действуют и чтения на трапезе николи не бывает.

На утрени, егда хотят, скорости ради первой час говорят тайно, но токмо Христе, Свете проговорят в слух, таж отпуст.

В келье и в дороге заутрени поют без Псалтыри и без канонов, но вместо канонов песни во Псалтыри говорят всегда неизменно и в Господьския праздники и в церкви во весь год окроме Светлой недели.

А патриарх Иеросалимский, дорогою едучи, в шатрех и в домех заутреню пел в три голоса: Псалтырь говорил един человек тайно, а другой человек тайно же говорил канон, а третий человек вслух говорил псалмы, и тропари, и песни и прочие все по ряду.

В церковь патриарх не всегда ходил к заутрени и к обедни; и в то место поет у себя в келье заутрению без Псалтыри и без канонов и часы.

К церкви патриарх, как похочет приити, не всегда к началу приходит, но как захочет; а сходит от заутрени, конца не дожидается же, как хочет, так и пойдет; а иногда побывал в келье, и опять приходит в церковь. К обедни редко приходит разве в праздник и в воскресной день; а часы поет у себя в келье сам.

Девятый час всегда поют с вечернею вместе.

Полунощницу говорят единогласно.

Лития на вечерни в праздник николи не поют: но поют тое литию на заутрени.

Начало вечерни Приидите поклонимся, и Благослови, душе моя, Господа, Свете тихий и Сподоби Господи, и Ныне отпущаеши всегда патриарх говорит или иной кто всех болши. — А на заутрени в воскресной день или в праздник начинают заутрению, Приидите поклонимся, таж Услышит тя Господь и прочее по ряду. А как не в праздник, то всегда неизменно говорят в начале Трисвятое по Отче наш и тропари, таж ектения, а дву псалмов не говорят; ексапсалмы говорит сам начальник или патриарх, такоже и Тебе слава подобает и Христе Свете истинный. Обедню, аще и многии с патриархом власти, и попы и диаконы служат, а проскомидии все не действуют того, но токмо проговорят вход. И егда начнут от того времени.

Кутию к церкви приносят заупокой и в олтарь вносят: стоит в олтаре, а иныя в церкви.

Просвиры, которыя в церкви в лишке, дают на трапезу и ядят братья и миряне вместо хлеба.

Овощи, всякия ягоды, и яблоки, и виноград, сиречь гроздие, ядят, не дожидаяся августа 6 числа: но как что поспеет, так и ядят. А виноград, сиречь гроздие, августа в 6-м дне к церкви приносят и молитву над ним говорят, и с того дни и на трапезу станут носить; а в еству кладут виноград новой, не дожидаяся августа 6 числа, но до Троицына дни начнут в еству класть. А яблок не приносят на Спасов день, но гроздие едино, сиречь виноград; а яблоки как поспеют, так и ядят.

Патриарх Цареградский, и Александрийский, и Антиохийский и Иеросалимский в обедни говорят: в первых помяни, Господи, всякое благочестивое епископство.

Митрополиты и архиепископы все в сакосах, но токмо епископы в ризах, служат.

А благословляют все епископы обема рукама.

А шапки святительския не на многих архиепископах и митрополитах, которым от древних благочестивых царей дано; а прочии все митрополиты и епископы без шапок.

Архимандрита в шапке у них ни одново нет.

Греки на вечерни и на заутрени молитвы вечерния и утренния всегда говорят неизменно, аще не служити обедни, во свое время: вечерния на Благослови, душе моя, Господа, а утренния на ексапсалмех. Александрийский, и Антиохийский и Иеросалимский патриарх святейшии, а не пишутся; токмо Цареградский патриарх, а прочии святейшими писатися не смеют от Ца- реградскаго патриарха».

Арсений Суханов добросовестно выполнил свою миссию, решительно отстаивая в спорах с греками старое русское благочестие и собирая подробнейшие сведения о греческих церковных обычаях, однако тем, кто его посылал — царю и его окружению, — нужен был совсем другой результат. Впоследствии, в октябре 1654 года, Арсений Суханов снова будет послан за границу за древними рукописями, которые якобы были необходимы патриарху Никону для «исправления» богослужебных книг. На самом деле книжная «справа» уже шла полным ходом, и новая экспедиция Арсения Суханова понадобилась лишь для того, чтобы создать своего рода «дымовую завесу» вокруг церковной реформы. Эта экспедиция явилась грандиозной мистификацией русского общества и вылилась в мощную «пиар-кампанию», в самом стиле которой чувствуется рука иезуитов.