Их человеконенавистнические устремления, формировавшиеся на протяжении ряда веков, поначалу оказались обращенными на своих же собратьев — представителей других народов Скандинавии, а также на злосчастных балтов и финнов. Затем норманны расширили сферу своих рейдов на земли других стран, где, помимо своей обычной тяги к грабежам и разбою, эти свирепые поклонники Тора и Одина получали особое животное наслаждение, убивая и уводя в рабство последователей Белого Христа, как презрительно называли они христиан.

Время и сам характер появления христианства на Северных архипелагах остаются не вполне ясными. Когда в 565 г. будущий св. Колумба посетил Брудея Мак-Мэлхона, короля альбанов (пиктов), последний был язычником. Но известно, что вскоре после этого (а возможно, и раньше) священник-миссионер по имени Ниниан, действовавший от лица миссии Кандида Каса, которая располагалась на берегу Солвэй Фирт, начал активную проповедь, влияние которой сразу стало ощутимым на севере.

Дженет Глоуэр в своей «Истории Шотландии» утверждает, что миссионерские рейды Ниниана проходили по перевалам Грэмпианских холмов и в долинах вплоть до самого Грейт Глен в Сатерленде и Кейтнессе, а затем Ниниан, видимо, побывал и на Оркнейских островах. Однако очень маловероятно, что христианство могло пустить прочные корни на обоих архипелагах (Оркни и Шетланде) ранее самого конца VI в.

Хотя у нас нет точных сведений о том, когда именно набеги викингов-норманнов стали тяжким бременем для жителей островов Северных архипелагов, есть достоверные свидетельства о таких рейдах задолго до конца VII в. Примерно в тот период немало брочей на побережье островов было спешно отремонтировано и укреплено, и многие жители покинули свои отдаленные усадьбы и пашни, чтобы поселиться возле ближайшей древней башни. Религиозные общины стали рыть рвы и строить земляные валы, за которыми (по крайней мере, они искренне молились об этом) они будут в безопасности от бесов, то и дело нападавших на эти беззащитные земли.

Затем набеги обрушились и на земли самой Альбы. В 681 г. некие разбойники напали на Дунбет, что на восточном побережье Кейтнесса, а также на Дуннотар, расположенный в пятнадцати милях от нынешнего Абердина. Более об этих событиях ничего не известно, однако лаконичная запись в анналах под следующим, 682 годом повествует о том, что король Альбы, Брудей Мак-Байл, возглавил поход к двум архипелагам, составляющим современные Оркнейские острова, «что повлекло за собой многие разорения».

Кто же с кем сражался? Ученые обычно утверждают, что оба эти эпизода свидетельствуют о восстании жителей Северных островов против Брудея, но очень маловероятно, чтобы, живя под постоянной угрозой нападения викингов или даже при их кровавом соседстве, островитяне вдруг вздумали поднять мятеж против своих родичей на острове Британия, которые могли служить для них единственным источником опоры и поддержки.

На мой взгляд, все обстояло иначе. Викинги захватили некоторые из прилегающих островов и, используя их в качестве опорных баз-форпостов, начали совершать нападения на местные общины уже на самой Британии. Подобное развитие событий послужило четким и недвусмысленным сигналом для Брудея: он должен был либо отбросить норвежцев обратно на земли по другую сторону Норвежского моря, либо быть готовым к тому, что вскоре они начнут совершать нападения на земли по всему побережью Альбы.

Брудей Мак-Байл оказался человеком, способным принять суровый вызов. Прежде он уже продемонстрировал свое воинское искусство в ходе успешных кампаний против скоттов на западе; затем в 685 г. ему пришлось вновь проявить полководческий дар, выступив во главе своих сил в походе на юг, против англов Нортумберленда, где состоялась знаменитая битва при Нечантансмере. Выдающийся правитель восстановленного царства Альба, он, надо полагать, имел в своем распоряжении флот пиктов. В таком случае он, как я полагаю, и мог нанести «многие разорения» норманнам-викингам, обосновавшимся было на архипелаге, и даже вытеснить их с островов.

Брудею Мак-Байлу удалось на протяжении почти целого десятилетия сдерживать натиск врагов Альбы. Его смерть в 693 г. явилась настоящей катастрофой для его королевства. На протяжении последующих трех десятилетий его некомпетентные преемники и постоянные войны ввергли страну в хаос.

Не прошло и года после кончины Брудея, как разбойники, явившиеся с берегов Оркни, вновь обрушились на земли Альбы-Британии. Подробности этих событий нам неизвестны, однако резонно предположить, что только большой и сильный флот альбанов мог противостоять возвращению флотилий викингов на острова и оттеснить их к югу. К сожалению, формирование достаточно мощного оборонительного флота и умелое управление его действиями оказалось непосильной задачей для прямых преемников Брудея.

На протяжении всей первой четверти следующего, VIII в. междоусобные распри окончательно ослабили королевство Альба. В 711 г. его армия была почти наголову разгромлена в сражении с нортумберлендцами. А на западе началось широкомасштабное вторжение далриадских кельтов из Ирландии.

Обессиленная внутренними распрями и нападениями извне, Альба была вынуждена уступить сынам погибели Северные и Западные острова.

ПИСЬМЕННЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ ПОЧТИ НИЧЕГО НЕ СООБЩАЮТ о том, что же происходило в VII–VIII вв. на островах обоих Северных архипелагов. Это весьма странно, поскольку именно в этот период происходили события первостепенной важности.

Еще в VI в. эти острова был заселены исключительно туземными жителями, жившими здесь на протяжении нескольких тысячелетий. А каких-нибудь сто лет спустя они были вытеснены отсюда норвежцами.

Некоторые ученые утверждают, что иммигранты из Норвегии якобы устремились в вакуум, возникший после того, как аборигены этих мест по собственной воле покинули свои исконные земли и перебрались в соседнюю Британию. По утверждению норвежского историка А.В. Бреггера, норвежские «переселенцы» прибыли в безлюдную глушь, которая буквально взывала о помощи, призывая стойких нордических мужей, искусных в деле строительства и управления. Острова, сообщает нам Бреггер, представляли собой «настоящий музей-заповедник заброшенных брочей, крестьянских жилищ и прочих пожитков» [36].

Что ж, возможно, однако я склонен полагать, что замена основного населения островов Северных архипелагов происходила совсем иначе.

В самом начале VII в. обитатели фьордов Норвегии уже достаточно освоили мореходное искусство, чтобы совершать дальние плавания в открытом море. Ближайшими заморскими землями от Норвегии были острова Шетландского архипелага, и поэтому их участь была предрешена заранее.

На мой взгляд, события разворачивались следующим образом.

Как мы уже знаем, первый кнорр прибыл к этим берегам в качестве мирного торгового судна с грузом древесины, железа, меда, муки и хмельных напитков с рынков Балтики и Дании. Его экипаж нашел радушный прием, обычно ожидавший купеческие суда. Гости, в свою очередь, тоже держались как нельзя любезнее, ибо их было мало, и к тому же они находились в чужих краях. И островитяне сочли, что недобрая слава о жителях фьордов, которую они приобрели жестокими расправами над кораблями альбанов у своего побережья, была сильно преувеличенной.

Но, вероятно, так могло показаться лишь в первый раз. Когда число кнорров, то и дело появлявшихся в водах Шетландских островов, резко увеличилось, поведение их экипажей резко изменилось к худшему. Хотя норманны, когда ситуация вынуждала их к этому, продолжали, как обычно, вести торговлю, некоторые «гости» из фьордов уже в открытую приступили к грабежам. Это приводило к свирепым и кровавым стычкам. А вскоре ситуация изменилась настолько, что при появлении кнорра местные жители сразу же брались за оружие.

Некоторые норвежцы по-прежнему зарабатывали себе на жизнь честной торговлей, но таких в западных водах становилось все меньше и меньше. Большинство же викингов считало более прибыльным и достойным занятием сочетать вновь приобретенные мореходные навыки со своей исконной страстью к битвам и разбою. В конце концов, они ведь были поклонниками Тора [37].