— Ладно тебе, Молли, не переживай так. Вот увидишь, все еще кончится хорошо.
— Да ведь к нам приезжает сыщик из самого Лондона!
Распахнулась дверь за стойкой, и в зал вышла рослая, крепкая женщина в вельветовых брюках и грязноватой стеганой жилетке. За ней показалась и вторая собеседница — полная, с добродушным лицом, в синем кардигане. Видимо, вторая дама работала в отеле, потому что сжимала в руках посудное полотенце.
Увидев Мередит, обе замолчали и воззрились на нее. Толстушка спросила:
— Чем могу вам помочь?
— Извините за беспокойство… — сказала Мередит. — Я звонила, но мне никто не открыл. Я хотела спросить, как добраться…
— Сбились с пути? — улыбнулась толстушка, нисколько не удивившись. Судя по всему, в окрестностях Линстона запутаться немудрено.
— Похоже на то. Мне нужно в «Аббатство „Малефи“».
Обе женщины насторожились. Женщина в стеганой жилетке, которая до того мерила Мередит задумчивым, оценивающим взглядом, громко откашлялась.
Толстушка выразительно покосилась на свою приятельницу.
— Ничего страшного, милочка! Развернитесь и езжайте назад, в гору. Как проедете мимо собачьей гостиницы, увидите поворот на аллею. Она узкая и идет между живыми изгородями, ее почти и не видно с дороги. Аллея поднимается на холм — он называется Мельничный. Проедете шагов двести и увидите ворота. Вы их ни с чем не спутаете, там на столбах большие каменные ананасы. Но конечно, аббатство — это одно название. Монастырь тут ни при чем, тем более католический.
— Как так? — удивилась сбитая с толку Мередит.
— Нет там никакого монастыря и никогда не было. Просто усадьбу так назвали, а зачем, почему — непонятно. Глупость какая-то! Зато Мельничный холм так назвали не зря. В прежние времена на вершине действительно стояла старая ветряная мельница. Только на ней давно уж не работали, а в конце последней войны она и вовсе рухнула. Но наши старики еще помнят ее.
— Ясно… — Мередит понимала, что в обмен на такие ценные сведения просто обязана хоть что-то рассказать двум дамам о себе. — Я приехала пожить с миссис Константин.
— Ах, ну конечно! — В голосе толстушки явственно прозвучали язвительные нотки, но она сразу же спохватилась. — Мы все с прискорбием узнали о случившемся. Ужас, просто ужас! Лично я ни разу не бывала в Лондоне, и, честно сказать, не очень-то и хочется. Как почитаешь газеты да посмотришь телевизор, что там творится! Он-то… мистер Константин… славный был человек, всегда такой учтивый, вежливый. Бывало, заходил к нам днем выпить рюмочку перед обедом. Одну рюмочку, не больше. Беседовал кое с кем и сразу шел домой. Долго не засиживался.
Интересно, подумала Мередит, с кем беседовал Константин, если в отеле никого нет? Бывают ли у них вообще постояльцы?
— Вы управляете этим отелем? — спросила она.
Толстушка хихикнула.
— Да что вы, бог с вами! Я только помогаю. Меня зовут Мейвис Тиррел. Владелец отеля — мистер Трофтон. Но сейчас его нет. Уехал к какому-то виноторговцу договариваться о закупках.
Значит, несмотря на признаки запустения, отель «Линстон-Хаус» процветает! Вопрос напрашивался сам собой.
— У вас… м-м-м… очень тихо, — сказала Мередит. — Много ли у вас постояльцев?
— Да нет, у нас в Линстоне приезжих мало. Правда, места у нас заранее бронируют для всяких съездов, встреч и конференций, ну и еще приезжают те, кто хочет отдохнуть за городом, в тишине, и полюбоваться природой. А в бар и местные заходят — народу-то в наших краях много, хотя с первого взгляда и не подумаешь, правда? Надо же где-то встречаться и общаться, а паба у нас, в общем, и нет. Есть, конечно, «Лиса», но она далековато. А кому захочется ездить в паб на машине? В наши дни полиция не жалует тех, кто садится за руль выпивши! А к нам можно запросто добраться пешком; у нас всегда встретишь кого-то знакомого. В наших краях все друг друга знают. В общем, есть с кем поболтать. Вот и бедный мистер Константин поэтому заходил… — Толстушка с опозданием добавила: — Это миссис Джеймс, она держит гостиницу для домашних животных.
Последние слова Мейвис Тиррел произнесла, словно извиняясь. Как будто миссис Джеймс занимается чем-то недостойным…
— Очень приятно! — угрюмо буркнула миссис Джеймс. — Вы ей кто — родственница?
— Кому «ей» — миссис Константин? Нет, что вы! Мы с ней… просто учились в одной школе.
— Вот как?
Миссис Джеймс поджала тонкие губы и о чем-то задумалась.
Мередит вдруг встрепенулась: Мейвис, хоть и нехотя, выразила соболезнования по случаю смерти Алекса, а миссис Джеймс не произнесла ни слова. Наконец, владелица собачьей гостиницы заговорила:
— Когда я вас увидела, то почему-то решила, что вы из полиции. Они там все такие же рослые и сообразительные. А вот Мейвис… — она махнула в сторону своей спутницы, — ждет сыщика из Лондона. Как раз комнату для него приготовила. Да, Мейвис?
— Ну да, для сыщика из Лондона! — закивала Мейвис.
— Его фамилия, случайно, не Хокинс? — спросила Мередит. Ей стало нехорошо.
— Совершенно верно! — Мейвис просияла. — Суперинтендент Хокинс. Конечно, вы в курсе, раз вы подруга миссис Константин. Вы, должно быть, слышали, как это случилось… Подумать только, на выставке цветов!
— М-м-м… да. Миссис Константин не заходила к вам вместе с мужем?
Мередит оглянулась по сторонам.
— Заходила… пару раз. — Широкое лицо Мейвис расплылось в улыбке. — Только, по-моему, у нас она всегда чувствовала себя не в своей тарелке!
Понимая, что дальнейшие расспросы возбудят ненужные подозрения, Мередит решила попозже обязательно вернуться сюда еще раз. Мейвис, судя по всему, не прочь посплетничать, а сейчас главная новость — смерть Константина. Миссис Джеймс не такая разговорчивая, но так внимательно слушает, что сразу становится ясно: ей тоже интересно узнать подробности. А в обмен на интересный рассказ она, может быть, тоже поведает что-нибудь любопытное. Пока владелица собачьей гостиницы в упор смотрела на Мередит. Интересно, о чем сейчас думает миссис Джеймс?
Мередит покосилась на стойку и на короткий миг представила себе Алекса Константина. Вот он сидит на высоком барном табурете и попивает шотландское виски… Хотя знакомы они были очень недолго, Алекс произвел на Мередит, как и на Мейвис, впечатление очень славного человека. Не страдал ли он здесь от одиночества?
Получив подробные указания, Мередит без труда нашла дорогу к «Аббатству „Малефи“». Рейчел и Мейвис оказались правы: перепутать невозможно. Проехав немного по аллее, Мередит увидела на склоне Мельничного холма ворота, окруженные густой живой изгородью. На высоких стойках действительно красовались каменные навершия в форме ананасов. Замшелые каменные украшения сантиметров тридцать высотой, довольно грубо вырезанные, стояли на подставках, похожих на рюмки для яиц. Мередит помнила, что такие ананасы — старинный символ гостеприимства и привета. Интересно, почему они здесь появились?
Сам дом, сложенный из оранжево-коричневого камня, показался ей издали типичным образцом викторианской готики. Он чем-то отдаленно напоминал «Линстон-Хаус». Владельцы соревновались, кто кого переплюнет? Архитектору велели построить дом в стиле средневекового католического монастыря — такого, каким он представлялся воспаленному воображению заказчиков.
Узкие стрельчатые окна выполнены в стиле ранней готики. На стенах старинные водосливы, увенчанные головами каменных драконов, орлов и существ с гротескными лицами — наверное, демонов. Над парадной дверью сидит каменный же грифон — явный ляп архитектора, ведь грифон служит отличительным признаком не готики, а тюдоровского стиля. Грифон сжимает в лапах герб, сильно осыпавшийся за много лет. Глаза фантастического существа смотрят на главную аллею, ведущую к дому. Вид у грифона зловещий; он как будто хранит ужасные тайны, о которых гостю даже и знать не захочется.
В отличие от странного, эклектичного дома окружающий его парк выглядел вполне цивилизованно. На центральной клумбе у парадного входа трудился молодой человек с тачкой и тяпкой. Когда Мередит подъехала поближе, он прекратил работу и, подойдя к машине, распахнул дверцу.
