— Лучше скажи что-нибудь новенькое. Он занес надо мной кинжал с первого дня свадьбы.

— Я бы остерегался такого соседа, если бы это было в моей власти. Иногда он не контролирует себя. Коварства больше, чем ума, и ходит за де Беллемом по пятам, как верный пес, — Хью издал короткий смешок. — Валлийцы пощипывают меня с одной стороны, его — с другой.

— Поэтому ты здесь? — Гайон явно забавлялся. — Чтобы спасти меня от самого себя?

Честер отрицательно покачал головой. Язык Гайона мог жалить больнее слепня, но в остроте ума ему нельзя отказать.

— Чтобы убедиться, что ты отдаешь себе отчет, насколько близко к огню находятся твои пальцы.

— То же самое говорит мой отец.

— Разве это не так? Он мудрый человек.

— О, очень.

Честер перебирал камни на цепи из изумрудов, украшавшей его грудь. Лицо Гайона сохраняло бесстрастное выражение. В Шрусбери граф Хью слышал что-то насчет Майлза и вдовы Мориса Монтгомери. Ну и что? Она хорошо сохранилась, а ее наследственные земли, хоть и не обширны, зато плодородны и живописны. Майлз еще сможет справиться с двумя наделами. Честер подумал, что не мешало бы заехать к нему и приобрести еще одну лошадку.

— Я знаю, что нахожусь близко от огня, — на конец, сказал Гайон. — Но теперь, когда Иерусалим попал в руки христиан, дядюшка Роберт займется более перспективным делом. Думаю, меня он предоставит судьбе и орудию своей мести в лице Уолтера де Лейси.

Честер поплевал на крупный изумруд и потер его рукавом. Старший из братьев короля Роберт Кертхоуз в обмен на наличное серебро для крестового похода заложил Руфусу графство Нормандию. Крестоносцам повезло, если с Робертом ничего не случится, через несколько месяцев можно ожидать его возвращения, а это сулит новые беды. Руфус не собирается с любезной улыбкой преподнести брату отданные в залог земли.

— Де Беллем окажется там, где возникнет большая заварушка, — продолжал Гайон. — Ставлю пять против одного, как только Кертхоуз вступит на Нормандскую землю, граф Шрусбери переметнется на его сторону. Тебе известно его отношение к Руфусу.

— Тебе тоже, — сухо заметил Честер.

— Но я дал ему клятву. А де Беллем плевал на свои обещания, в этом я нисколько не сомневаюсь. Брат Роберт вернется в ореоле славы и потребует возвращения своего графства, Руфус откажется. Де Беллем примет сторону наиболее сильного — и пошло-поехало. Достаточно Уэльсу перейти границу, и это будет почище пьяной драки на Смитфилдской ярмарке! Тогда не только мои, у всех пальцы попадут на раскаленные угли! Белая собака, лежавшая у ног Гайона, подняла морду и лизнула его руку. Честер залюбовался ее стройным сложением, одновременно обдумывая слова Гайона. Такой поворот событий приходил в голову и ему, и доброй половине баронов в стране. Наиболее предусмотрительные готовились к новой войне или искали тихую заводь, как семья де Клэр, обхаживающая второго брата короля.

— А принц Генрих? Как насчет него? — спросил Честер.

— А что принц? — в свою очередь спросил Гай он. — Какое-то время он будет наблюдать, а по том решит, стоит ли ввязываться в драку, или лучше переждать. В зависимости оттого, что ему на тот момент будет выгоднее. Не исключено, встанет на сторону Руфуса. Он хочет заполучить в жены Эдит Шотландскую, и чтобы Руфус провозгласил его наследником престола.

— Для человека, проболевшего несколько месяцев, ты знаешь слишком много, — заметил Честер.

Гайон пожал плечами.

— Шурин часто пишет жене, моей сестре, а она показывает письма мне, чтобы я не скучал.

— Шурин? Ах да, помощник управляющего королевского замка...

— Вроде того. Каждый устраивается, как может. Кстати, ты приехал с какой-то целью или просто завернул навестить и утешить меня?

— Зависит от того, насколько ты оправился от болезни, — Честер искоса посмотрел на вытянутую ногу.

Гайон рассмеялся.

— Если и болен, то только от того, что меня занянчили. Стоит чихнуть, как тут же словно из-под земли появляется Юдифь с отваром.

— Она еще молода и хочет продемонстрировать свои таланты. Учитывая ее жизнь до замужества, можешь быть благодарен судьбе, что она не подсыпала тебе травки, способной лишить мужской гордости.

Гайон совсем развеселился.

— Хью, ты не знаешь и половины. Превратить меня в монаха— слишком легкое наказание.

Честер взглянул вопросительно. Гайон стал серьезным.

— Я ей обязан жизнью. И уже дважды.

— Юдифь симпатичная, у нее хорошая голова на плечах. Тебе повезло больше, чем другим.

Гайон сжал руки на затылке. Симпатичная? Да, наверное. Она меняется, становится более женственной. Что касается везения... Он представил сегодняшнюю сцену в спальне, страх в ее глазах, как она пустилась наутек...

Уже почти год он еле дотрагивается до жены. Первое время это было не трудно, она выглядела просто ребенком, теперь Юдифь стала похожа на женщину. Ему уже тяжело соблюдать воздержание, голод давал о себе знать. Но морально она еще не готова принять его как мужчину... и, кто знает, будет ли когда-нибудь готова. В такой ситуации уж лучше превратиться в монаха.

— О чем ты хотел поговорить? — спросил он, опустив руки.

Честер обратил внимание на резкий тон Гайона, что не вязалось с его хорошим расположением духа перед этим.

— Там, где наши земли граничат, на мосту Лин Моул есть место среди холмов, хорошо укрытое от глаз. Валлийцы, когда совершают набеги, проезжают мимо по долине. Нужна крепость, илуч шее место для этого находится на твоей территории. Думаю, ты согласишься, когда увидишь его.

— И за мой счет? Я знаю это место. Этой весной через него проникли люди лорда Граффида и увели не одно стадо.

— Уверен, мы придем к полюбовному соглашению, — Честер хитро улыбнулся.

— Возможно, — парировал Гайон, зная, что означает эта обманчивая улыбка. Когда дело касалось денег, Хью Д'Авренчеса трудно было провести, и свои планы он никогда не выдавал.

Честер был доволен осторожностью друга.

— Я подумал, что завтра мы могли бы съездить туда, если позволит твое здоровье и жена. На моей стороне там есть неплохие места для охоты. Недавно я построил домик.

— Постараюсь вырваться на несколько дней, - дипломатично ответил Гайон. — Если обещаешь, что не затеешь охоту на кабана. Мне они не доставляют удовольствия.

Вошла Юдифь в сопровождении служанки с кувшином вина и чашами.

Глава 16

Лондон Уитсантайд, 1100 год

С реки донесся крик лодочника. Юдифь отложила шитье, подошла к окну. С яблонь опадали лепестки, казавшиеся зелеными через цветное стекло. С тонкой жердочки глазами-бусинками на нее уставился попугай. Будучи в фаворе у короля, муж Эммы мог позволить себе такую роскошь, как зеленое стекло на окнах и редких птиц. Гайона и Юдифь пригласили ко двору на собрание придворных по поводу завершения строительства нового дворца в Вестминстере. Это был проект Ранулфа Фламбарда, отнимавшего деньги у подданных и тратившего на нужды короны. В город понаехало много людей, но только самые важные персоны были удостоены чести получить место в Вестминстере и ближайших к нему зданиях. Остальным предоставлялось право устраиваться самим. К счастью, Ричард, муж Эммы, имел дом на Стрэнде, в нескольких минутах ходьбы от Вестминстера. Эмма постаралась разместить их так, что нашлось место даже для их прислуги. Хотя всем было тесно и неудобно, но их положение выгодно отличалось оттого, что получили многие другие гости. Конечно, удачей это можно было назвать с большой натяжкой, так, по крайней мере, думал Гайон, ворочаясь на неудобной скрипучей кровати в углу комнаты, разделенной портьерой на две части.

Это была спальня Ричарда и Эммы, и те настояли, чтобы Юдифь и Гайон остановились в ней. Прошлой ночью Гайон и Ричард проговорили до утра и под этим предлогом Гайон не ночевал в спальне, сославшись на нежелание тревожить спящих, а, закутавшись в плащ, заснул в зале внизу.

Юдифь села в постели, опершись головой о стену и скрестив руки. Со времени инцидента в Равенстоу, когда его тело так неожиданно отреагировало на ее прикосновения, Гайон старался не дотрагиваться до жены.