— Работа есть и ближе. В Равенстоу, если вас устроит. С прошлой зимы у меня нет егеря.

Молодой человек молчал, видимо, обдумывая предложение. Гайон ФитцМайлз потерял егеря, когда того в припадке ярости обезглавил де Лейси, так утверждали слухи. Говорили также, что ссора произошла из-за кабана и сломанного копья.

— Можешь подумать по дороге, нам по пути, - предложил Гайон, поворачивая к харчевне. — Равенстоу как раз по дороге в Честер, заодно у вас будет вооруженная охрана, пока не минуете земли Торнифорда. Если не захочешь работать у меня, я смогу порекомендовать тебя графу Хью. Он мой друг.

— Спасибо, милорд, — Брэнд не желал показаться неблагодарным, но соблюдал осторожность. Зная репутацию Гайона в отношении женщин, он был приятно удивлен, что лорд не оказывал Элфин знаков внимания. Благодарность благодарностью, но рисковать женой еще раз не хотелось. Брэнд молча подбирал обрывки пергамента.

Глава 14

Юдифь перестала расчесывать волосы и спокойно сказала:

— Почему бы и нет?

Алисия ожидала иного ответа на сообщение, что собирается уехать в свое поместье, как только отец Гайона решит дела в Честере и будет готов проводить ее. Она думала, что последуют просьбы остаться, и была ошарашена холодным безразличием дочери.

— Мне не хотелось бы, чтобы вы с Гайоном думали, что я недовольна вашим гостеприимством. Но у вас своя жизнь, а у меня своя, — Алисия замолчала, размышляя, стоит ли говорить дочери о своих намерениях, чтобы сбить с нее спесь.

Юдифь положила гребень и подошла к матери, молча обняла ее. Теперь они были почти одного роста, ибо за последнее время девушка подросла и немного округлилась.

Алисия тоже обняла дочь.

— Я стану часто приезжать, и вы всегда будете знать, где меня найти в случае необходимости, - она чувствовала вину.

— Ты же знаешь, что всегда желанная гостья в этом замке, — Юдифь поцеловала мать. — Но почему говоришь так, словно собираешься оставаться там постоянно?

— Потому что именно таковы мои намерения. Юдифь посмотрела на мать с беспокойством.

— Что-то случилось? Мы с Гайоном сможем помочь?

— Со временем поймешь, — Алисия погладила золотистую головку дочери. — И не суди меня слишком строго.

— Мама, в чем дело? — Юдифь встревожилась не на шутку. Мать избегала смотреть ей в глаза, веки покраснели, словно она плакала.

Лежавшая у очага Мелин потянулась и направилась к двери. Алисия взяла себя в руки. «Мать и дочь. Вечное непонимание», — подумала она.

Юдифь наблюдала за кошкой, не спуская глаз с двери. Занавес раздвинулся, вошел Гайон.

— Матерь Божья! — воскликнула Алисия.

С Гайона струями стекала вода, оставляя лужи. Тяжелой походкой, заметно хромая, он подошел к огню.

— Что с тобой? — воскликнула Юдифь. Гайон расстегнул плащ, подал жене.

— Ножевая рана.

— На вас напали? — она в ужасе смотрела на окровавленную ногу.

— Как ты догадалась?— съязвил он. — Есть вино?

Алисия поспешила удалиться — Гайон не в духе, и это не предвещало ничего хорошего.

Юдифь принесла бутыль, небольшой графин со спиртом, две чаши.

— Хочешь принять ванну?

— Считаешь, на мне мало воды? Господи, мы чуть не утонули в Элмфорде. Лошади переходили по брюхо в воде, течение сбивало с ног, — он принял чашу, залпом выпил, закашлявшись от крепости спирта. Лицо стало совсем серым, лишь на скулах горели два лихорадочных пятна.

Юдифь достала льняное полотенце, нагнулась, чтобы расстегнуть пояс.

— Что произошло?

Тяжелый пояс соскользнул с бедер, Гайон вздохнул с облегчением, коротко рассказал о схватке с людьми Уолтера, причинах и возможных последствиях.

— Значит, это правда. Сначала я не поверила слухам, что он женится на Мейбл, — Юдифь помогла снять мокрую одежду. — Мама утверждает, Мейбл нормальная, просто у нее покалечен рот, и когда она говорит, создается впечатление детской неразборчивой речи.

— Сомневаюсь, что новый муж будет переживать по этому поводу, — Гайон стягивал доспехи.

Юдифь заметила, что его бьет дрожь. Холодная кожа покрылась мурашками.

— Давай посмотрим, что с ногой, — она стянула набухший сапог.

— Жена трактирщика перевязала рану. Пусть пока останется так. Я так устал, что засыпаю на ходу. А ты начнешь мучить меня примочками и припарками.

— Но ты должен выпить мое снадобье, — повелительно произнесла Юдифь.

Легкая усмешка тронула губы Гайона.

— О, Боже! Чем я заслужил такую жену?!

— Тем, что женился на мне, — парировала она, стягивая с мужа прилипшую к телу нижнюю рубаху.

Гайон чувствовал в жене перемену, но не мог определить, чем та вызвана. Она принесла покрывало из овечьей шкуры, закутала его плечи и отошла, чтобы приготовить питье.

— Вот именно, — сказал он мягко. Комната закружилась перед глазами, голова болела так, словно ее кололи остриями сотен кинжалов. Гайон хотел опереться на сундук, но пошатнулся и упал.

На повязке появилось свежее кровавое пятно. Дыхание стало резким и хриплым. Гайон попытался встать на колени.

— Лежи! — скомандовала подбежавшая Юдифь.

— Нет!

— Лежи! — закричала она, слегка толкнув его ладонью. Он рухнул, словно его ударили изо всей силы.

Ловкими движениями пальцев Юдифь сняла неуклюже сделанную повязку, пропитанную про должавшей сочиться кровью.

— Сколько времени ты ехал с этим?

— Пять... нет, шесть часов, — процедил он сквозь зубы.

— Дурак! — выругалась Юдифь и прижала к ране сложенную в несколько слоев ткань.

— Выбора не было. Взамен можно было получить подарочек от де Лейси. Ему не терпится отправить меня на тот свет.

— Похоже, на этот раз он добился своего.

— Бывало и хуже, — Гайон попытался улыбнуться, но не смог.

— Сомневаюсь. Ты потерял больше крови, чем заколотый кабан. В лице ни кровинки.

— Так и знал, что кончится опять кабанами, - прошептал Гайон и потерял сознание.

Юдифь была готова в панике побежать за матерью, потом рассудила, что умеет делать все то же, что и Алисия.

— Вот тебе и изысканность чувств и манер, - сказала она себе, глядя на забрызганную кровью ночную рубашку.

Кровотечение постепенно утихало. Юдифь послала служанку за плесневелым хлебом, посыпала рану порошком окопника, мысленно задавая вопрос, как бы красавица Алле де Клэр справилась с подобной ситуацией. Мысль о придворной фаворитке вызвала желание истерично хохотать.

Однако, юмор улетучился, когда представила на своем месте Розин, дочь Мейдока, мать ребенка Гайона.

Служанка принесла хлеб. Юдифь подобрала волосы и принялась за работу, орудуя иглой и нитью. Меч фламандца полоснул по внутренней незащищенной части бедра. Рана была небольшая, но глубокая. Если бы клинок попал на несколько сантиметров выше, ни ей, ни ему не пришлось бы больше переживать за изысканность их отношений. Юдифью снова овладело желание рассмеяться. Примостившись у ног Гайона, она созерцала во всей красе то, что раньше приводило ее в содрогание. С трудом сдержала истерический порыв. Теперь он в ее руках. При желании можно оставить его истекать кровью, пока жизнь не покинет тело. Но она отбросила эту мысль и продолжила работу.

Залатав основную рану, насколько хватило умения, осмотрела тело Гайона на предмет других ранений.

Ее удивило, что при всей своей смуглости, он не имел густого волосяного покрова, лишь немного на груди и внизу живота. До сих пор она стеснялась смотреть на его наготу, а он, чувствуя смущение юной жены, редко представал перед нею без одежды.

Юдифи никогда не приходило в голову, что его тело может быть привлекательным. Источник боли и насилия — таково было ее представление. Теперь, почти замирая от восторга, она проводила пальцами по его груди, животу, под бородку.

Гайон застонал и открыл глаза. Юдифь отдернула руку.

— Котенок, — слабо прошептал он. — Насколько это серьезно?

Юдифь видела, как билась жилка на его шее, и пот стекал к ключице.