- Хорошо. Тогда позвольте вас проводить.

Показывать гордость в моем положении глупо, поэтому я приняла предложение и спустя несколько минут уже сидела в иномарке с шашечками.

- Счастливой дороги.

- Спасибо.

Хотя дорога не заняла более десяти минут, мне показалось, что я еду целую вечность.

Выйдя из автомобиля, я еле дошла до квартиры, а переступив порог, сразу же направилась в спальню.

Рухнув на кровать, и оглянувшись по сторонам, на меня накатили слезы. Я взывала то к Богу, то к Дьяволу, задаваясь одним и тем же вопросом – За что мне все это?

Я с детства не переносила боль. Боялась стоматологов, как огня, да и посещала заведения медицинского характера только в крайней степени – прохождение планового медосмотра, было самым большим моим подвигом в этой области до последнего времени.

Гинекология – это другое. У меня ничего не болело, врачи просто пытались понять – Почему я не могу выносить ребенка? Я сдавала безболезненные анализы и принимала некоторые препараты, которые не влекли за собой никаких последствий. А сейчас?

Я сама себе напоминаю засушенного кузнечика переболевшего тифом.

Эта мысль заставила меня улыбнуться. Улыбка сквозь слезы, что может быть глупее.

Немного успокоившись и отдохнув, мне захотелось обойти свои владения, в которых я не бывала без малого полгода.

Все было на своих местах. Ничего не изменилось, вот только вещей Тамары, было многовато. В ванной сохнет ее белье. На кухне диетические хлопья, кола и обезжиренные продукты в холодильнике. Прямо в гостиной, на мягком уголке, красуется огненный пеньюар, а рядом с ним домашние шлепанцы на шпильке с милым пушком в цвет белья.

Выйдя на лоджию с желанием понежиться в родном с детства кресле, которое я забрала от родителей сразу же, как переехала, я обнаружила полную пепельницу бычков с губной помадой, красовавшуюся на журнальном столике рядом.

Вдохнув глоток свежего воздуха, мне захотелось вернуться в спальню, и только тогда, я заметила некие дополнения и в ее интерьере. На трюмо полно косметики, которой я никогда не пользовалась. На подоконнике, моя хрустальная ваза с букетом шикарных орхидей.

Меня бросило в жар, возможно подскочило давление, мне захотелось прилечь.

Все что я увидела, безусловно принадлежит Томе. Федя никогда в жизни не питался ничем обезжиренным и уж точно не носил такого нижнего белья, которое я видела в ванной.

- Странно, а почему это мне Тома ни разу не сказала, что частенько у нас бывает?

Вопрос возник сам собой, вот только ответ я найти не могла. Что-ж, придется дождаться либо Федю, либо Тому, и все вопросы испарятся.

Поворот ключа во входной двери. Знакомые голоса. Веселый смех.

- Федь, это ты?

Конечно я узнала его голос, но мне ведь нужно было дать о себе знать. В ответ – тишина, причем полнейшая, которая на минуту заставила меня подумать, что мне все показалось.

- Са-ша-а-а???

Спустя несколько минут в спальне появились двое – Федор и Тамара, причем ни один из них не спешил подойти ко мне.

- Ты это что здесь делаешь? – Федя мог бы этого и не спрашивать, этот вопрос легко читался на обеих лицах.

- Ты хочешь знать, что я делаю в своем доме?

- Да. В смысле нет… В смысле… Сашенька, ты ведь должна быть в больнице.

- Шурупчик, – первая подбежала ко мне Томка и сразу-же набросилась с объятьями и поцелуями. – Дорогая моя, тебя выписали! Наконец-то, тебя выписали! Они узнали что с тобой? Врачи поняли, как тебя лечить? Шуруп, ты выздоравливаешь?

Пока подруга засыпала меня вопросами, Федор тоже подошел и присел рядом. Все как всегда – я и двое самых родных.

- Да, меня выписали, вот только ничего не узнали и я, как и прежде, медленно умираю.

Я говорила это спокойно. Меня этот факт больше не пугал, тем более что иногда у меня все так болело, что я сама просила Господа забрать меня к себе как можно раньше.

- Как ты можешь так спокойно об этом говорить. Никто не умрет. Любимая моя, милая Сашенька. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Ты должна жить, и ты будешь жить!

Они по очереди зацеловывали меня и сыпали никому не нужными обещаниями, хотя прекрасно понимали, что я права.

- Том, а ты что, переехала к нам?

Устав от жалости к себе исходившей от дорогих и любимых, я решила сменить тему.

- Да. А я разве тебе не говорила? – Тома не заставила ждать с ответом. – Я у себя ремонт затеяла, ведь пока я была в Америке, квартира пустовала, и жить в ней я просто уже не могу. Она просто ужасна, ты ведь видела.

- Да. Согласна. Но почему вы ничего не сказали мне?

- Сашенька, но ведь это такая мелочь. – Федор ласково водил тыльной стороной ладони по моим впалым щекам. – Тома переехала несколько дней назад. Это я ей предложил, кстати говоря. Зачем ей снимать квартиру или номер в гостинице, если меня практически не бывает дома?

- В принципе правильно, – я чувствовала огромную усталость. – Ребят, вы меня извините, но я безумно хочу спать.

- Конечно, Шуруп, отдыхай. Мы не станем тебя больше беспокоить.

- Любимая, отдыхай.

* * * * *

Не знаю, сколько я спала, но проснуться меня заставила невыносимая жажда.

В комнате было темно. Рядом никого. Поднявшись не без усилий, я побрела на кухню, но уже в коридоре остановилась.

- Том, я не могу смотреть ей в глаза. Может, стоит признаться?

- Федя, ты что, с ума сошел? Думай что говоришь. Ей жить-то осталось не больше полугода, а ты хочешь что бы ее последние дни на этой планете стали совершенно невыносимыми?

- Не хочу.

- Тогда не стоит ее зря беспокоить. Шурупу и так в жизни пришлось не сладко. Мы ведь искренне ее любим, а тем, кого любят, не делают больно. Тем более в такой ситуации.

- Но ведь врать тоже не лучший выход.

- Не лучший. Но на данный момент единственно правильный. Федь, не спорь, я ведь лучше Сашу знаю. В крайнем случае, ее нужно подготовить и то, это на тот случай, если тебе вовсе станет невмоготу. Федь, ведь ей уже, по большому счету, без разницы.

Продолжать стоять в коридоре – сил не было. Идти на кухню – не хотелось вовсе. Я медленно, но уверенно вернулась в спальню.

- Федя-я-я!!! Федь!

Жажда была настолько велика, что прежде чем разобраться во всем услышанном мне захотелось просто ее утолить.

- Что, милая? Тебе что-то подать? Чем-то помочь?

Федя с Томой очень быстро отреагировали на мой зов.

- Да. Я очень сильно хочу пить.

- Шурупчик, сейчас я принесу воду. Как же мы не подумали оставить возле тебя бутылку или графин. Ну, ничего, мы сейчас это исправим.

Тома исчезла, а мы с Федей остались наедине.

- Ты мне ничего не хочешь сказать?

Я видела, как мой супруг виновато отводит глаза и нервно переступает с ноги на ногу.

- Нет. Ну–у–у, разве… Может тебе в туалет хочется или покупаться или еще чего, я в полном твоем распоряжении.

- Мне никуда не хочется и не нужно. Я еще в состоянии сама дойти до нужных мне мест. – На лице Федора возникла ухмылка типа «тогда зачем ты звала, что бы я воду принес». – А воды попросила просто ради того, чтобы увидеть тебя. Я в последнее время так редко тебя вижу… Скоро вообще перестану.

Я специально переводила разговор в подобное русло, а вдруг он все же решится поведать мне страшную тайну? Ведь мне хуже, точно не будет. А я ведь могу так и умереть в неведении.

- Саша, прекрати.

Ничего не вышло, просто Федор еще больше разнервничался и только.

- Вот, дорогая, держи.

Появление Томы автоматически завершило мои слабенькие попытки что либо узнать. Вдвоем, они точно будут молчать.

- Том, если ты не против, мне бы хотелось побыть с мужем. Я так давно не чувствовала рядом с собой в кровати мужа. Федь, ты же полежишь рядышком, пока я не усну. Обещаю, это не отнимет у тебя много времени, в последнее время я очень быстро засыпаю.

- Конечно Сашенька. Конечно, милая.

Федя аккуратно умостился рядышком, а Томка удалилась.