- ****, - пожелала я.

- Значит, хорошо пошло, - удовлетворенно произнесла Марийка и снова врубила воду. Хорошо хоть в этот раз длилась пытка - а что это еще?! - недолго.

- Ты слушала его, так же, как и всех, но почему-то услышала только то, что тебе хотелось.

Я хотела ответить, но заткнулась. Крыть было нечем - это прекрасно понимала.

- Он сказал что тебя любит, - продолжала подруга, которую слушала теперь с еще большим вниманием, - но ты этому даже значения не придала. А ты вообще знаешь что признаваться трудно? Знаешь же! И что? Почему ты от него так отбрыкиваешься, ты это мне объясни? - повысила голос она и... отпустила.

Мне страшно хотелось или ударить ее, или сделать то же, что и она со мной. Поначалу, до того как Марина заговорила.

Перевернулась и присела на бортик, за который совсем недавно так цеплялась. Глаза поднимать совершенно не хотелось. Ощущение у меня плохое - кажется, что если взглядами с ней встретимся, но Марийка все-все поймет.

- Я... я... боюсь, - призналась, устав бороться неизвестно для чего. Ведь и правда - для чего весь этот бред?

И еще один очень важный вопрос: почему до меня не доходят многие вещи до тех пор, пока кто-то не объяснит? И ведь оказывается что все это я знала...

Точно загнусь, если в одиночестве буду.

Фон Дюваль мягко улыбнулась, пересела со стиральной машинки ближе ко мне и обняла. Никогда не смогу понять, почему объятия у нее выходят такие... по-матерински теплые. Совсем не хочется вырываться, как делаю обычно.

Или Васильев успел так сильно меня изменить?

- В первый раз все боятся, солнышко.

Фон Дюваль встала как ни в чем не бывало. Я долго не могла привыкнуть к ее странностям: то она как подросток ведет себя, то как женщина, и не чувствуется никакой фальши.

- Этот парень - просто золото, так долго терпеть твои заскоки и не убегать куда подальше. А ты не ценишь. - Подруга покачала пальцем. - Вот скажи, ты что, так сильно хочешь чтобы он ушел раз и навсегда? Чтобы вы стали совершенно чужими людьми? Ну посмотри на меня! - Длинные кровавые коготки убрали мою челку на бок, позволяя Марийки заглянуть в лицо. - Не хочешь, - угадала она. - Ты же тоже любишь его. Делай выводы. - Коготок царапнул по кончику носа, и фон Дюваль выплыла в коридор.

- А, да, - прокричала она издалека. - Послезавтра третий день феста, я буду выступать, так что мы зайдем ровно в пять. Будешь не готова - вытащим в чем будешь. Бай-бай!

Хлопнула дверь, показывая что гостья ушла, разбередив душу и оставив наедине c мельтешащими мыслями.

***

Мрачно глянула в зеркало и натянула на нос капюшон безрукавки. Сегодня хоть погода радовала - солнце после обеда брызнуло сквозь сизые тучи и быстро их разогнало по краям небосвода. Не так уж и тепло было, но задвинутая в дальний угол ветровка и надетая жилетка, пусть и меховая, дарила иллюзию приближения лета. Главное - руки когда ветер дует не поднимать...

Многочисленные блюдца луж ловили отражение лазурного неба, крон лип, дубов, зданий и редких прохожих, мчащихся под своим делам. Что отразила очередная лужа, когда я проходила мимо нее и опустила глаза? Да что-то черное, безликое и жалкое, м-да. Больше смотреть не хотелось, хотя мне нравилось до этого разглядывать отражения в воде. "Это как смотреть чужими глазами", - однажды заметила фон Дюваль, и я с ней согласилась с внезапным осознанием что так оно и есть. Но, блин, бывают моменты, когда смотреть не хочется. Чтобы не увидеть нечто опротивевшее. А мне в данный момент... нет, вру - в последние два дня противна собственная рожа. В ней я не так давно тщетно пыталась найти ответы на мучавшие вопросы. Нашла, но кто сказал что они мне понравились?

Мой приговор после дня доставших раздумий - я влюбилась не просто по уши, а по самую маковку. И ничего не сделаешь с этим. Вот если бы спохватилась недельки полторы назад, то да - можно было что-то изменить. Сейчас уже поздно дергаться.

Я поняла, полдела сделано. Осталось только перестать быть заячьим хвостом и намотать волю на кулак, чтобы не сбежала в самый неподходящий момент...

Ноги несли меня куда-то, куда именно - я не знала, дала им полный простор. Мне бы просто подышать свежим воздухом... Если бы знала, к чему приведет такая самодеятельность - вообще из дома не выходила. Некоему Максу Орлову, с которого все и началось, тоже вздумалось погреться на таком редком солнышке. Именно на той дороге, куда занесло и меня. Идет, башку к небу запрокинул, локти выставил... На его умиротворенную физиономию враз появилась аллергия и страстное желание дать мимоходом под дых. Но сдержалась. Сегодня я не в том состоянии, чтобы разборки устраивать.

Только у поганки-Судьбы на меня в этот вторник были иные планы. И фиг она посоветовалась со мной!

Капюшон не спас. Вот интересно, и когда этот человек умудрился так хорошо меня рассмотреть? Дорогу загородили вытянутые руки и туша, возникающая перед носом всякий раз, когда я делала шаг или вправо, или влево.

- Суворова, - констатировал Орлов со смесью удивления и мрачного удовлетворения. Заставил задуматься тон.

Вздохнула и задрала голову.

- Здрасте, - невежливо поздоровалась и попыталась поднырнуть по руку. Фиг.

- Какая встреча.

- Взаимно, - не стала отрицать и своей "радости", и отступила на два шага назад. Мне моя шея пока дорога. - Чего надо?

Орлов сделал свое профессиональное выражение а-ля крутой мачо-боксер.

- Все то же самое. Отстань от Ильи. Из-за какой-то задрипанной девки не хочу терять своего лучшего друга.

А меня пробрало, под удивление со стороны Максика, на ха-ха. Лучший друга, да? Оно и видно. "Допустим и друг, но далеко не лучший. Вспомнить хоть слова Васильева", - едко заговорила во мне ревнивица, и очень разумно.

- Лучший? - недоверчиво, давясь смехом. - А он-то хоть знает об этом?

- Мне все равно, что он думает обо мне, - сразу окрысился Орлов. - Главное что я его считаю лучшим другом!

От этого заявления брови полезли к волосам. Мозг щелкнул, как несмазанный механизм заскрипел, начал активно работать. И выдвинул предположение:

- Неразделенная любовь?

Неволей подалась назад, пусть и не от страха, а больше от нежелания соприкоснуться с кипящим Орловым.

- Я нормальный!! - от этого рева, казалось, и ветки на деревьях прогнулись. Или это просто ветра порыв? Некоторые прохожие бросали на Максика опасливые взгляды, и спешили дальше.

- Да-да, - устало отмахнулась и предприняла новую попытку уйти. Просто поняла, что этот разговор теперь уж точно ни к чему не приведет. Так что пошли в баню все эти Орловы с их странными заскоками. Успешную попытку - когда Макс вернулся в этот мир, я уже отошла.

- Эй, ты, а ну стой! Мы не договорили.

Предугадала попытку схватить меня за руку.

- Слушай, Макс, - позволила смертельной усталости отразиться в голосе. - Я вообще без понятия, что тебе от меня надо. Оставить в покое Васильева, этого придурка? Да ты это ему скажи, понял? Он мне не брат и не парень - совершенно чужой человек. И никаких прав я на него не имею. Надеюсь, доступно объяснила? Тогда оставь меня в покое. Не в настроении я сегодня.

Получилось как-то ломано, скомкано, даже местами и проглянула тщательно запрятанная грусть. Оказывается когда влюблен - все же хочется иметь, эти права.

Орлов изобразил удивление, превратившее его, вкупе с рыжей шевелюрой, ну просто в деревенского простачка. И его я год назад побаивалась?

- Разве ты не его девка?

- Девки тебе буду за стойками. Достало повторять - я Та-ню-ха. И нет, ты ошибся, - холодно опровергла. В груди зажгло...

- Тогда какого он... - Тут лицо Максика поменялось и этот чел чуть ли не набросился на меня. - Слышишь, ты, играешь с ним, да? Нравится, когда...

- Остынь, - вскинула руку. - Если так интересно узнать о наших взаимоотношениях... ах, прости, это такие длинное для тебя слово... просто о наших отношениях - спроси своего обожаемого лучшего друга. Все. Отбой.