Уверенно пробравшись через лесной массив к своему родному дому, поднялась на лифте до своей холостяцкой квартирки и ввалилась внутрь, на ходу стягивая жаркую кофту. Кстати, Себ, а ты знаешь что и внутри домики сплошь зеленые? Ах да, ты же выбегал на лестничный пролет... Сняла бы я кофту раньше, если бы не забыла с утра переодеть свою ночнушку - тогда это была широкая и длинная майка с красноречивой надписью: "Fuck people". Боюсь, в универе меня бы не поняли. Стащила разношенные кроссовки, еще зимой отнятые у двоюродного брата, и почти бегом направилась в душ. Хотелось поскорее смыть липкий пот и отправиться гулять, уже самой собой, чтоб восстановить душевное равновесие. Ровно пять минут, за которые я нисколько не успокоилась, продолжая прокручивать случившееся, и я на кухне. Тебя, гада обжористого кормила, между прочим! А потом - в комнату, к шкафу. Высушенные короткие волосы только расчесала, закинув подальше резинку. Черные плотные штаны, все в нашивках и с разнокалиберными цепочками, прицепленными к поясу. Майка с надписью, по доброму желающей всем спуститься в ад - как раз соответствовала настроению, - поверх теплая кенгурушка с глубоким капюшоном. На выходе - любимые черные берцы до середины икры, украшенные шипами на многочисленных обнимающих ногу застежках-липучках. Захлопнула дверь, помахала соседскому дверному глазку, у которого вечно торчит жутко вредная бабка божий одуван, и понеслась по лестнице, топая и звеня как стадо слонов в посудной лавке. И если бы кто додумался выглянуть за дверь, то увидел только непонятого пола существо, с закрытой капюшоном верхней половиной лица, жутких - по меркам остальных, не моим - штанах и высоких ботинках.

Короткий звонок двум друзьям чтобы узнать где они, единственный наушник в ухо - и почесала к более оживленной части нашего большого города. Лесами, дворами, переулками - в общем, по максимуму срезаю путь. Если бы ты знал, Себастьян, как я теперь об этом жалею... Вот что стоило пойти по оживленной улице, а? Так нет же! Времени было жалко.

Нашла на свою точку пятую приключений, аукавшихся еще несколько месяцев.

Очередной из переулков оказался не пустым. И нет бы это были мамочки с детишками! На ограде рядом с дорогой сидели двое. Пацаны. Лиц не видно из-за тени, но и не нужно было мне так уж рассматривать, зачем? Мельком на них глянула, продолжая идти дальше, и потеряла к сидящим всякий интерес. Они разговаривали, и только подойдя достаточно близко уловила его обрывок. И заледенела.

- Вон, смотри. Давай ее. Давай-давай! Спор есть спор!

- Думаешь не смогу? Смотри и учись. Эй, в капюшоне!

Медленно повернула голову. Так и есть, мне не показалось. Ну вот почему мне повстречались именно те, кого я так терпеть не могу?! Моральная сволочь Максик и один из его дружков.

Все внутри вскипело от злости. Ведь именно он, Макс Орлов, и вывел меня после последней пары. Этот гаденыш, оборзевший от вседозволенности, поставил грязный ботинок на мою тетрадь и нагло потребовал его вытереть. "Грязь должна быть ближе к грязи". Урод!

А сейчас он скалится, сидя на ограде, когда как его дружок подходит все ближе.

Единственное на что хватило сил, так это натянуть пониже капюшон. Я могла бы соврать что мне было интересно - и что дальше? Но я не люблю врать, особенно тебе. Я была напугана до смерти. Меня всегда пугала перспектива быть узнанной, и не знаю - почему. Пытаться разобраться в себе гиблое дело, так что и не пыталась. Хотелось сорваться с места и бежать, но ноги от страха совсем не слушались. Мозг так вообще отключился. Я просто стояла и молилась чтобы ничего не случилось.

Шершавые пальцы коснулись подбородка, заставляя запрокинуть голову не ожидающую такого меня, и мгновением позже что-то теплое накрыло губы. Потребовалось ровно два таких медленных удара сердца, чтобы все осознать, рассвирепеть так, как никогда в жизни, и придти в себя. Согнутое колено взметнулось вверх, кулак впечатался под дых, а ладонь другой руки добавила по хребту. Мысли лихорадочно скакали и я, недолго думая, дала стрекача, пока Максик и этот корчившийся на асфальте не пришли в себя.

Мой первый поцелуй!! Мое сокровище украдено, нагло и бесцеремонно! И кем? Ильей Васильевым, подручным прихлебателем гада Орлова?!

... Ой, прости, Себа! Я тебя не сильно сдавила, нет? Ну... ну ладно, хватит разводить тут театр одного актера. Пошли, дам я тебе поесть, дам. Заслужил. А пока будешь есть, продолжу рассказ как я докатилась до жизни такой. И, так уж и быть, без комментариев! Ну разве что когда будет совсем трудно сдержаться...

***

На следующий день в универ я шла с растрепанными чувствам и свербящим ощущением приближающейся Ж. Большой такой, песцовой Ж. Но шла. Как оказалось - не зря. Ничего не изменилось. Я все так же успешно сливалась со стенкой на своей задней парте, а остальные привычно копошились где-то впереди, меня не замечая и не собираясь замечать. В том числе и непривычно тихий Васильев... которого, впервые за день увидев, чуть не убила снимаемым с парты стулом. Так хотелось, так хотелось, но я сдержалась. Герой. Зато потом - предчувствие северного пушистого зверька до предела натянуло нервы и я оглядывалась, наблюдая за остальными и вслушиваясь в разговоры - мстительно замечала как он передвигается от кабинета к кабинету широкими, осторожными шагами. А на парах порой задумчиво так трогает болячку на нижней губе. Повезло ему. Контролируй я себя - вообще бы откусила! За все хорошее...

День пролетел незаметно, без происшествий и неожиданностей. Мне бы расслабиться, вздохнуть спокойно, но нет же. Я накрутила себя, не могла успокоиться, но это не помешало согласиться махнуть с друзьями отмечать день города. Два слова: "приезжает Хелависа" - и я куплена с потрохами. Обожаю фолк и тем боле эту певицу! Едва отсидев последнюю пару, дунула на четвертый этаж - переодеваться. Нет времени ехать домой, да и зачем - я все заранее приготовила. Навряд ли кто заметил что у серого клопа в этот раз из-под юбки в пол выглядывают подозрительные боты, а в вырезе вязанной кофты верхушка панковского ирокеза. На самом деле под юбкой еще прятались бриджи, а в сумке с учебниками соседствовала теплая безрукавка с пушистым капюшоном и перчатки без пальцев. Переодеться, а также нарисовать глаза и кровавый рот, было делом плевым. Уже ровно через пять минут моя лохматая голова выглянула в коридор, проверяя наличие народа. Таковой не был найден - этаж принадлежал программистам, а они люди тихие. Как зашкерятся рядом со своими обожаемыми компами, так и не показываются до глубокого вечера. Хотя, понимаю немного. Халявный скоростной Интернет - это вещь! Широким жестом нахлобучила капюшон и побежала к лестнице, на ходу набирая один из номеров. Нужно же было договориться где встречаться!

Четыре дня, возле таверны "Дикий Дюк" я, прислонившись к стене, ожидала прихода остальных, от скуки рассматривая прохожих. И в пол уха слушая болтовню Марийки фон Дюваль. Как ее можно описать одним словом? Эпатажная. На моей памяти она еще ни разу не показалась в одном образе дважды. То она милая розовая барышня в пенистом платье, кокетливой шляпке, с бантом на горле и кружевным зонтиком, то мертвенно-бледный гот в обрывках вечернего платья и полосатых разноцветных чулках, то... Все ее образы я помню, потому что ею восхищаюсь. Человеком, который разделяет мои взгляды, но решивший пойти по другому, нежели я, пути. Может, даже завидую немного. Я бы так не смогла. Уж лучше быть серой, чем яркой. Меньше забот.

Рассеянно покивала чтобы она знала что я все-таки что-то слушаю. Обидится ведь. Обычно я бы с удовольствием включилась в разговор - сильно тоскую днем по нормальному человеческому общению, - но сегодня день такой... да никакой день. Отвратный. И я чересчур напряжена. Не могу с этим ничего поделать - я жду. Жду... Чего? Логичного завершения дня и прихода песца, абсолютного и полного. Предчувствие редко меня обманывает.

И еще раз в этом убедилась. Только вот одного не понимаю - у нас что, такой маленький город? Почему в последнее время я постоянно на одногруппничков наталкиваюсь?