Практика — великая вещь. Уже пристрелочный снаряд наловчившихся пушкарей влетел в корму и оторвал ее напрочь. На борту не было других зарядов, кроме меланиновых, и этими самыми дорогими зарядами садили даже на пристрелку. Чтобы не терять времени, прошли впритирку к гибнущему англичанину. Он быстро осаживался на корму, бушприт смотрел уже почти вертикально вверх. Среди обломков виднелись отдельные головы, у них есть шанс выжить, если только раньше не окоченеют в холодном октябрьском море.

У экипажа второго фрегата такого шанса не было. Стреляли в борт по миделю сразу из обоих стволов, рванул боезапас, и все кончилось.

После этого англичане проявили ум или трусость, с какой стороны поглядеть. Флагман лег на юго-западный курс, пытаясь в бейдевинд доползти до берега и выброситься на мель. Второй махнул прямо на восток по ветру.

Оценив состояние машин, нормально держащих давление пара, капитан решил, что восточный беглец не имеет шансов удрать, но если им заняться первым, то флагман дотянет до берега.

Полоса удачи кончилась. Взорвалось и кормовое орудие, а у носового сломался замок. Насмешливо покачиваясь в пятистах метрах, фрегат шел к берегу. Странная парочка распугивала торговцев, которые тут же сбегали в сторону от греха подальше. На борту «Ван Наагена» из двух неисправных пытались собрать одно живое орудие.

Наконец, фрегат достиг своей цели. Было видно, как корпус дернулся, и экипаж, даже не пытаясь бросить якорь или опустить паруса, кинулся спускать шлюпки, чтобы преодолеть оставшийся километр до спасительной линии прибоя.

— Пусть бегут. — Бартоломео остановил канонира, доложившего, что единственное уцелевшее орудие готово к стрельбе. — Святой Клинтон учил, что все мы дети Единого, только мы познали Его, а иные остаются в заблуждении. Дадим им шанс, — и перекрестился.

Когда шлюпки отвалили достаточно далеко, двумя попаданиями развалили фрегат на фрагменты и кинулись в погоню за оставшимся. Когда последний английский боевой корабль превратился в груду досок, брусов, бочек и обрывков парусов и такелажа, капитан пересчитал оставшиеся заряды, выслушал доклады о мелких потеках внутри корпуса, махнул рукой, после чего «Ван Нааген» взял курс на Роттердам. Ценой своей гибели четыре фрегата спасли по меньшей мере двадцать торговцев. Голландский пароход, нареченный в честь либерала, пацифиста и правозащитника, уничтожил самое большое количество судов зараз в истории обеих планет.

В это самое время французский посол с участливо-скорбным лицом начал объезд датских, шведских, португальских и имперских представительств. Правительство Объединенных Провинций Нидерландов, которое по причине войны не имело своего офиса в Лондоне, при посредничестве посла Французской Республики выражало глубокие соболезнования в связи с случайной гибелью на Темзе торговых судов этих государств, подчеркивая опасность торговых отношений с Англией, развязавшей эту бессмысленную войну и не способной оградить ни свою территорию, ни имущество торговых партнеров от урона в результате военных действий.

Английская столица пережила в XVII веке несколько катаклизмов. Пожар уничтожил значительную часть городской застройки, а два года чумы проредили население. Тем не менее город, где родилась Великая хартия вольностей, выстоял, восстановился и развивался.

Трагедия 13 октября 1669 года поставила под вопрос саму основу существования Лондона как мирового торгового и финансового центра. Избиение более двухсот грузовых судов различного тоннажа и четырех фрегатов в течение каких-то пяти часов показало всем торговым партнерам английских компаний и, естественно, самим англичанам, что пока длится война с более сильным на море соперником, ни о какой стабильной и безопасной торговле с лондонцами не может быть и речи.

Капитан севшего на мель фрегата Питер Добсон был вызван в парламент. Он не оправдывал свою трусость и лишь обращал внимание на тот факт, что оказался единственным из капитанов, спасшим свою команду. С одного фрегата уцелело семь человек из двух сотен, два оставшихся экипажа погибли полностью. Проклятый голландец не получил ни царапины. Добсон закончил тем, что готов добровольцем отправиться рабом на плантации, если английские верфи смогут построить корабли, которые способны составить хоть какую-то конкуренцию голландским пароходам.

В совокупности с тем, что до метрополии докатились сведения о гибели эскадры с «Роял Оук» во главе и были свежи впечатления от разбоя «Ван Наагена» на южном берегу, парламентарии погрузились в уныние. Даже обычные перепалки между обеими партиями не оживили гнетущую атмосферу. Эпоха наглого безоговорочного превосходства флота, на котором строились вся внешняя политика и экономическая стратегия, безвозвратно катилась в прошлое.

Не приносили оптимизма известия из других стран. Швеция, не враждебная, но далеко и не дружественная держава, заложила первый цельнометаллический пароход, правда еще не имела доступа к скорострельным дальнобойным орудиям. Франция готовила к спуску на воду систер-шип «Ван Наагена», а первый корабль серии уже ходил под ее флагом. Не бездействовали голландские верфи. Иными словами, морские технологии, фатально опережающие уровень английского судостроения, расползаются по свету среди конкурентов.

Карл II, по прозвищу Веселый Король, оставшийся в истории Англии и Шотландии как активный августейший осеменитель, раздавший своим многочисленным внебрачным потомкам титулы и поместья, ничего не хотел слышать о каких-либо переговорах с Нидерландами. Обстрел Тауэра он воспринял как личное оскорбление. Несмотря на надвигающийся сезон штормов, он приказал мобилизовать все имеющиеся боевые корабли, временно изъять у частных компаний все, что может ходить по морю и стрелять, провести всеобщую мобилизацию всех, кто может держать в руке мушкет, в Англии, Шотландии и Ирландии, чтобы одним ударом сокрушить флот Объединенных Провинций, захватить, разграбить и сжечь Роттердам и Гаагу, а затем очистить от голландцев Нидерландские Антильские острова.

Он принял католичество. Он отправил письмо новоизбранному римскому папе Клименту X с просьбой простить английскую корону за все прегрешения перед Святым престолом, начиная с деяний Генриха VIII, и поднять весь католический мир против нидерландских еретиков. Он отправил посольства к польскому королю, португальскому королю, императору и всем князьям католических германских княжеств, к генуэзцам и к совершенно не католическому величеству Швеции с единственной просьбой: участвовать в грабительском налете на Нидерланды. Наконец, он попросил Марию Терезию отправить из Барселоны флот испанской короны в лучших традициях солидарности между католическими монархами, забыв в запале, что именно англичане сравнительно недавно отправили к Нептуну суперкатолическую испанскую непобедимую армаду, а одним из адмиралов английского флота был сын католического священника пират Френсис Дрейк.

Уютный и менее помпезный, чем Версаль, принадлежавший когда-то Ришелье столичный дворец Пале-Рояль, расположенный недалеко от Лувра, стал резиденцией президента Республики и его малого совета, а фактически — штаб-квартирой Миссии землян на Земле-2. Реже других здесь бывали Голдберг, проводящий большую часть времени в Нидерландах, Раджа, не вылезающий из своих верфей, и Джонс, вояжирующий по странам и народам. Остальные миссионеры, даже имеющие собственные офисы в министерствах обороны, образования, здравоохранения, тяготели к кардинальскому дворцу. В подвале, наиболее охраняемом месте Франции, прятался единственный генератор высоких энергий, волновод от которого вел под кровлю, где в секретном ангаре ждали неотложных заданий две гравиплатформы.

Как штаб-дворец это место предложил Олег всего за неделю до гибели. Тогда не успели перебраться в Пале-Рояль.

После трагического новогоднего происшествия на Синайском полуострове члены команды опасались собираться вновь. Но чего-то не делать из-за немотивированного страха, значит, демонстрировать врагу свою слабость, если галакты еще наблюдают за Землей-2. Поэтому решили провести встречу в Пале-Рояле, приняв особые меры безопасности, хотя большинство из миссионеров виделись между собой достаточно часто. У всех собравшихся проверили фрагменты кожи, после отделения от тела они не почернели и не испарились. Без полной уверенности, но то был единственный способ проверить на «негалактность» — не рубить же друг друга пополам.