Когда Сашка окончил школу, Анна предложила оплатить его учебу в любом институте, который он выберет, но сын все сделал сам. От денег матери отказался, без всякой посторонней помощи прошел тестирование на выпускных школьных экзаменах, одновременно считающихся и вступительными, и вскоре был зачислен на первый курс технического вуза, где была и военная кафедра. Анна, которую порой пугала эта самостоятельность, с облегчением перевела дух. По крайней мере, сын не пойдет в армию, а ведь у него, хватит ума отправиться добровольцем в одну из горячих точек и пострелять уже не по стеклянным бутылкам. Она чувствовала, что парень с трудом подавляет в себе агрессивность. Его характер нельзя было назвать легким и простым. И вот он учится в институте, и ничего плохого не случилось.

У сына было мало друзей, он сторонился девушек, а из домашних ближе всего сошелся отчего-то со Стасом. Анну пугала эта дружба, но Шацкому она доверяла, как себе. Если тот дал слово, то непременно его сдержит. В середине лета Сашке исполнилось восемнадцать. И это было еще одно знаменательное событие в их семье.

Восемнадцатилетие Александра Австрийского обитатели особняка отмечали уже не в комнате с камином, а в саду, около бассейна, куда принесли мангал и большую кастрюлю с маринованным мясом. Анна позволила себе расслабиться и медленно плавала в прохладной воде. В доме теперь было трое мужчин, и каждый из них отстаивал свое право жарить шашлык. Сходились в одном: приготовление этого блюда не терпит женских рук. Наконец волшебный запах жарящегося на углях мяса поплыл над садом. Анна почувствовала острый приступ голода.

Был июнь месяц, уже отцвела сирень, но в саду распустился жасмин, солнце стояло высоко-высоко. Ни ветерка, ни облачка… Анна страдала в бассейне, красные как раки Сашка, Денис и Стас паслись у мангала, карауля мясо, чтоб не сгорело.

— Мужики, а может, хватит? — наконец не выдержала Анна. — Оно же сутки в маринаде пролежало! Сырым можно есть!

— Мама, мясо должно как следует прожариться.

«И откуда в Сашке такая методичность и пунктуальность? Любое дело обязательно доведет до конца!» — вздохнула Анна и прокричала ему в ответ:

— Вот и прожаривай себе, именинник! А я с кровью люблю.

Денис снял с мангала шампур.

— А что, вполне готово! — одобрительно сказал он, срывая зубами большой кусок мяса.

— Дэн! Горячо! — ахнула Анна. Сын тут же нагнулся над мангалом, словно не хотел, чтобы она увидела выражение его лица.

— Так. Шампанское сюда! — закричала Анна, вылезая из бассейна. Дэн заботливо подал ей махровое полотенце. — Послушайте, в ведерке давно уже не лед а горячая вода!…

— Остальные бутылки надо засунуть в бассейн, — высказался Стас.

— И тебя туда же, — заметил Дэн, открывая пробку. — Ну, подставляй бокал, именинник! — Белая пена тут же обильно полезла из горлышка, руки у него сразу стали липкими.

— Слово нашей замечательной маме! — потребовал Стас.

— Да. — Анна подняла бокал и посмотрела на Сашку: — Ребеночек ты мой дорогой, дитятко мое ненаглядное!

Высокое мускулистое дитятко внимательно смотрело на мать. Анна так и не могла понять, что же в этом взгляде: сожаление, разочарование или простое любопытство?

— Саша! За твое счастье, за твою долгую жизнь Все. Длинно говорить не умею. — Она глотнула тепло шампанское.

— Спасибо, мама, — сын тоже отпил из бокала и посмотрел на остальных: — Ну я так думаю, что все присутствующие желают мне здоровья?

Бабушка, тетенька, Стас и Дэн подняли бокалы. Стас не удержался и добавил нечто несуразное:

— Да, и помни, что главное, это найти себя: не деньги, не славу и даже не ту женщину, которая родит тебе детей, а себя. Женщина потом сама найдется. Главное чтобы ты не потерялся. Понял?

— Нет, — честно ответил Сашка.

— Ну и ладно. — Шацкий одним махом выпил шампанское.

— Стас, по-моему, ты глупость сказал, — вздохнула Анна. — Пойди, окунись, у тебя голова на солнце перегрелась.

— Нет, даже здесь меня не понимают! В этом доме, который словно создан для спасения души! Нешто и впрямь остается только босиком по России? Эх! — И Стас взвыл и с разбега бултыхнулся в бассейн…

…Наверное, это был последний счастливый день в жизни Анны. Она давно уже привыкла ждать неприятностей, особенно во времена затянувшегося благополучия. Она ждала, что теперь непременно явится кто-то и внесет в ее размеренную жизнь тревогу и сумбур. И думала, что скорее всего это вновь будет Малиновский.

Но объявился всего лишь Ваня Панков.

Спустя несколько дней после того, как в семье отпраздновали восемнадцатилетие Сашки, Панков позвонил в офис «Эсмеральды» и спросил госпожу Анну Австрийскую. Когда его попросили представиться, ответил секретарю:

— Скажите, что звонит Иван Панков.

Молоденькая хорошенькая Леночка тут же соединилась с Анной:

— Анна Александровна, вас спрашивает господин, который представился Иваном Панковым. — Анна так и застыла в кресле, не найдя слов. Леночка подождала минуту:

— Так что, сказать, что вы уехали?

— Нет, не надо. Соединяй.

Панков был вежлив, но настойчив. Анна слушала его голос и понимала, что до сих пор так и не научилась говорить ему «нет». А стоило бы.

— Что ты хочешь, Иван?

— Аня, почему я должен от тебя что-то обязательно хотеть? Просто позвонил узнать, как дела, как Сашка. Ему ведь сегодня восемнадцать исполняется?

— Исполнилось три дня назад.

— Да? Как жаль, что я перепутал!

— Как ты меня нашел? — холодно спросила она.

— Ну ты же теперь важная птица! Слухами земля полнится. Наша фирма недавно подписала контракт с «Эсмеральдой», и я совершенно случайно услышал фамилию владелицы рекламного агентства. А потом поинтересовался ее именем и отчеством. Иногда начинаешь радоваться тому, что существуют семейные традиции. Я уж думал, что хоть второй муж заставил тебя взять свою фамилию. А ты по-прежнему Анна Австрийская!

— Просто он был очень умным человеком, — невпопад сказала Анна.

— Был? Интересно. А куда же он делся?

— Умер, — коротко ответила она.

— Значит, ты опять не замужем?

— С каких пор тебя стало это интересовать? -Анне начинал надоедать этот разговор. — Вот что, Иван, говори, зачем ты позвонил, и дай мне спокойно работать.

— Я хотел поздравить сына. Лично.

— Я тронута.

— Тогда отвези меня к нему. — Он сделал вид, что не заметил иронии.

— С какой стати?

— Я ему отец.

— Ну да, ему же восемнадцать исполнилось. Теперь у тебя перед ним никаких материальных обязательств.

— Аня, неужели ты все забыла? Мы с тобой прожили вместе восемь лет! — В его голосе звучала растерянность.

— И десять прожили отдельно.

— Аня, я клянусь, что только поздравлю мальчика и больше не появлюсь. У меня нет других детей. По крайне мере, я ничего об этом не знаю.

— Как им повезло!

— Ну что? Где мы встретимся? Я оставлю на работе машину, тем более что она сломалась, и поеду на метро, а потом ты меня отвезешь на своей.

— Ты уверен, что она у меня есть?

— Ты же хозяйка такого процветающего агентства!

— И это главная причина, по которой ты позвонил, — усмехнулась Анна.

— Ну не совсем. Это не телефонный разговор. Я все готов рассказать тебе при встрече, ты многого не знаешь. Тут такая история… — И он начал мяться и тяжело вздыхать.

— Ладно. В шесть часов у метро «Маяковская». Мне по пути.

— В шесть? Я до семи работаю!

— Работаешь? — удивились Анна. — Ты вроде не умел раньше этого делать.

— Жизнь заставила.

— Не сомневаюсь. Так вот, освободись пораньше и приезжай туда к шести, я хочу, чтобы ты успел до наступления темноты уже убраться из моего дома.

— Хорошо, — вздохнул Панков. — Я все-таки надеюсь, что ты еще передумаешь.

Анна положила трубку. «Вот оно! Милый Ваня решил, что старая любовь — она проверенная. Интересно, что там за перемены в его жизни, если он так засуетился? Ехать или не ехать? Если Панков берется за дело, он все равно не отцепится. К тому же так хочется на него посмотреть! Поеду», — решила Анна, доставая из сумочки зеркальце.