Марина ужаснулась бестактности Антона и с силой дернула его за полу пуховика. Разве можно женщину вслух называть бабушкой? Тем более, самому Антону до полтинника осталось максимум года три.

Антон не ожидал нападения, дернулся, наступил Вове на ногу. В результате на полу в прихожей образовалась куча мала. Марина испуганно созерцала наделанное безобразие. К тому же, мужики, падая, захватили с собой вешалку со всем содержимым, а из стены вывалился кусок штукатурки.

От стыда кровь прилила к щекам, Марина прижала руки к груди и принялась извиняться.

А хозяйка улыбалась. Происходящее ее забавляло.

— Не беспокойтесь, — обратилась она Марине, — вешалку прибьем. Разве это проблема? А что до имени, так я сама прошу называть меня бабой Стешей. Когда родился внук, мне очень понравилось быть бабушкой. Правда, больше нравиться сейчас, когда мы с внуком вместе ходим в ресторан, и там он при всех называет меня бабушкой. Видели бы вы лица официантов!

Она задорно рассмеялась. Марина не смогла удержаться и тоже улыбнулась. Действительно, мудрая женщина! Какой комплимент может быть более искренен, чем неподдельное удивление и восхищение людей, когда они сверяют внешность с возрастом по паспорту.

С шутками-прибаутками мужчины приладили вешалку на место.

— Кушать будете или только чай организовать? — спросила хозяйка, а затем добавила: — Какая же я глупая, спрашиваю здоровых мужиков, не голодны ли они! Разве существуют не голодные мужчины?

И баба Стеша направилась на кухню. Марина засеменила следом, помогать

У бабы Стеши все получалось быстро, весело и как-то само собой. Вскоре они накрыли стол в гостиной. Баба Стеша доставала из холодильника кастрюльки, миски, перекладывала их содержимое в салатники, а Марина таскала все это на стол. В конце были извлечены бутылка вина и графин с водкой.

— Прошу к столу, — радушно пригласила хозяйка, — Чем богаты, как говорится.

За столом разговор, перескакивая с темы на тему, тек легко, будто сам собой. Ни о чем конкретном и обо всем важном. Марина расслабилась, раскраснелась от выпитого вина и теплоты приема. Она была очарована бабой Стешей — такой естественной, такой простой. К моменту, когда перешли к чаю и разрезали торт, баба Стеша уже была в курсе всех неприятностей, свалившихся на голову Марины.

— Вы правильно сделали, что привезли Марину ко мне, — сказала баба Стеша. — Еще чего не хватало, в гараже ночевать! В сочельник! Мариночка, мы проводим мужчин, а потом посидим, поговорим, я карты раскину. Думаю, найдем способ тебе помочь. Кстати, ребята, помните моего соседа — Петра? Он ведь какой-то начальник милицейский. Завтра я его в гости зазову, посовещаемся.

Марина испугалась, она заерзала на стуле, не в силах сдержать приступ волнения. Вова сидел рядом, и Маринино ерзанье его сильно раздражало. К тому же, она нервно дергала ногой и ему, несчастному, пару раз крепко досталось. Видимо, побоявшись получить более серьезные увечья, Вова положил свою руку на ногу Марины и зашептал на ухо:

— Ты мне синяк поставила, между прочим! Чего дергаешься, как преступник перед допросом? Петька — мужик, что надо, ему можно доверять.

Марина повернулась и тоже зашептала:

— Но я же в розыске! Кроме того, мы сегодня проникли в офис, незаконно, между прочим. Это тоже преступление. Думаешь, он станет мне помогать? Меня он не знает. Говоря о знакомых в милиции, я говорила о хороших знакомых, с протекцией.

— А разве баба Стеша не протекция? Кроме того, в офис проникал Валя, а не ты. Тебя там, вообще, и близко не было. Если сама об этом не расскажешь — Петьке никто не скажет.

— Кстати, Валя додумался лицо прикрыть, когда в офис лез? — спросила баба Стеша.

Марина с Вовой переглянулись. Вова недоуменно пожал плечами, будто говоря, что он тут ни при чем, он ничего никому не рассказывал. Марина воззрилась на Валю с Антоном, но они сидели не менее удивленные.

— Мы ничего… — начал Валя, но баба Стеша не дала ему закончить.

— Просто у меня слух хороший, — сказала она. — А что не расслышу, то пойму по губам. Я же ведьма!

Баба Стеша рассмеялась.

— Может, тогда стоит рассказать вам все, по порядку и без утайки? — робко поинтересовалась Марина.

— Еще успеем наговориться, — ответила баба Стеша и подлила чаю в кружки мужчин. — Вы пока кушайте.

Выпив еще по чашечке чаю, мужчины поднялись. Марина и баба Стеша вышли их провожать.

Уже стоя в прихожей, Марина обняла поочередно своих друзей, расцеловала их. И так грустно, так тоскливо стало на душе! Как будто она прощалась с самыми дорогими, самыми близкими людьми. Навсегда.

— Как бы ни закончилась эта история, — сказала Марина, — мы обязательно будем видится, собираться где-нибудь, чтобы выпить водки из пластиковых стаканчиков. Как я счастлива, что в моей жизни появились вы!

— Да ладно, — расчувствовался Антон. — Как будто навсегда прощаемся. Мы завтра забежим, узнать как дела. Правда?

— Правда, — подтвердили Вова и Валентин.

Вова подошел и поцеловал Марину в щечку:

— Удачи тебе, — сказал он. И столько сочувствия, подлинного переживания и тревоги отразилось в его глазах!

— Спасибо, — пробормотала Марина, сдерживая подступивший к горлу комок.

Мужчины ушли.

— Пройдем в комнату или посидим по-свойски, на кухне? — спросила баба Стеша после того, как они с Мариной убрали со стола и вымыли посуду.

— На кухне, — выпалила Марина, и стушевалась от своей бестактности. — Вообще-то мне все равно, как вам будет удобнее.

Баба Стеша засмеялась.

— Мне еще не приходилось встречать русского человека, который для душевной беседы выбрал бы гостиную. А нам предстоит разговор по душам, я правильно понимаю? Ты ведь не только о своих неприятностях желаешь поговорить?

— Не только, — призналась Марина.

Расположившись к бабе Стеше всей душой, Марина, действительно, захотела ей рассказать и описать не только то, что происходило в ее внешней жизни — поступки, побеги, неприятности, но и то, что происходило в жизни внутренней — жизни ее души. О навязчивых снах, о маме…

Прошли на кухню. Марина, в очередной раз окинув взглядом помещение, подумала, что название "кухня" к нему не подходит. По квадратным метрам комната была ненамного меньше гостиной, и в ней спокойно разместились: кухонный гарнитур, плита, холодильник, круглый стол с четырьмя стульями, а также диван, тумба с телевизором, сервант с праздничной посудой и кадка с красивой раскидистой финиковой пальмой. Причем, несмотря на такое количество мебели и бытовой техники, свободного пространства в комнате осталось еще достаточно.

Марина села за стол и задумалась, а баба Стеша, будто догадавшись, что перед задушевным разговором ее гостье необходимо побыть наедине с собой, сказала:

— Мариночка, я вас ненадолго оставлю, вы уж не грустите.

И мудрая женщина вышла из кухни.

А Марина осталась, наедине с бурей, разыгравшихся чувств. Она думала о том, что, несмотря на постигшие ее несчастья, благодарна этим дням. За то, что они открыли для нее другой мир — мир настоящих людей. Взять, хотя бы, бабу Стешу. Марина пришла в гости к незнакомому человеку, и она приняла ее, как доброго друга. Ни подозрительности, ни мыслей о том, кто такая Марина? Вдруг она воровка? Вдруг у нее темные помыслы? Нет, баба Стеша сразу, априори, поверила ей и протянула руку помощи. Так же поступили Вова, Валя, Антон. Простые работяги. Они верили в людей, в их чистоту, потому что сами были чисты. Промасленная, пропахшая потом спецодежда скрывала их добрые души и отзывчивые сердца.

Еще Марина думала о том, как она была не права. Раньше она видела мир в отражении кривых зеркал, сверяла искаженные ценности с фальшивым эталоном. Карьера, деньги, респектабельность были мерилом хороших, в ее прежнем понимании, людей. Но вот произошло с ней несчастье, и что? Марина не смогла обратиться ни к кому из ее прежнего мира. Она даже не позвонила, хотя бы просто пожаловаться, ни Вере, ни Тамаре.