Дэнни раздражала не только звездная слава Мадонны, но и то, что ему приходилось делить с ней меня. На протяжении всей нашей совместной жизни он требовал, чтобы я уделял ему все свое внимание, и обижался на всех, кому доставалась хоть малая его толика. В некотором роде Дэнни был похож на Шона. Как и Шон, Дэнни ненавидел официальные ужины, терпеть не мог клубы и предпочитал уединяться со мной дома.
Неудивительно, что и Мадонна, и я решили разделить свои жизни с совершенно одинаковыми мужчинами. Ведь мы были братом и сестрой и всегда были очень похожи. Но если отношения Мадонны с Шоном расцвели и увяли, мы с Дэнни прожили вместе больше десяти лет, скорее всего, потому, что он всегда играл роль Генри Хиггинса, а я был его Элизой Дулиттл. Когда мы встретились, я был деревенщиной из Мичигана, двадцати трех лет от роду, который беспомощно барахтался в океане Манхэттена. Дэнни же был настоящим жителем Нью-Йорка — культурным горожанином. За годы нашей совместной жизни он научил меня всему. Я узнал, что такое простыни от Пратези, серебро от Кристофеля, белужья икра и шампанское «Кристалл». Несмотря на свою нелюбовь к Мадонне и обиду за то, что она отвлекает мое внимание, Дэнни бросил работу у Фьоруччи и стал моей правой рукой. Он взял на себя все домашние обязанности, благодаря чему я смог полностью сосредоточиться на работе. Рядом с ним я всегда чувствовал себя защищенным. Да и сексуальная жизнь наша всегда была идеальной.
8 января 1986 года Шон, Мадонна и я вылетели из Лос-Анджелеса в Гонконг готовиться к съемкам «Шанхайского сюрприза». Как сообщали журналисты, за этот фильм Шон и Мадонна должны были получить по миллиону долларов. Мы поселились в отеле в Коулуне. Я сразу же вышел на балкон, чтобы полюбоваться мерцающими огоньками Коулунского порта. Я сфотографировал вид и отправил снимок отцу, написав, что это напомнило мне тот азиатский пейзаж, который висел в нашей столовой в Мичигане. Впрочем, скорее всего, мне просто хотелось показать ему, как далеко мы с сестрой забрались.
Однако при дневном свете картина оказалась не столь привлекательной. Залив был ужасно грязным. Молодая женщина купала ребенка, а рядом плавали дохлые крысы. Я прогулялся по городу. Повсюду сверкали рекламные вывески и яркие огни. Гонконг показался мне одним гигантским кварталом красных фонарей. Город напоминал огромный торговый центр, только гораздо более грязный, чем обычно. Гонконг — самый грязный город из всех, где мне доводилось бывать. Повсюду шныряли огромные крысы. Вспоминая это, думаю, что мне следовало догадаться: крысы — дурное предзнаменование.
Прочитав сценарий, я сразу же понял, почему Мадонна согласилась играть роль Глории Тэтлок. «Шанхайский сюрприз» построен по образцу комедий 30-х годов. В таком фильме вполне могли бы играть Джин Артур, Джин Харлоу или Джуди Холлидэй. А вот решение Шона поставило меня в тупик. Роль афериста Глендона Уэйси совсем ему не подходила — мелкая, неинтересная, не представляющая никаких сложностей. Я думаю, что он согласился сниматься только потому, что Мадонна захотела, чтобы он был рядом с ней. Ей нужна была поддержка во время дебюта в большом коммерческом кино. Шон Пени решил сделать ей подарок, и я был тронут его поступком. Еще большее впечатление на меня произвело то, что Шон выучил китайский язык — просто для того, чтобы подготовиться к роли. Потом я понял, что он зря потратил силы, потому что персонаж, которого ему предстояло играть, был обычным американцем.
Мадонна была в восторге от возможности побывать на другом континенте — да еще так далеко от Америки и Европы. Больше всего ее возбуждала мысль о том, что ей впервые предстоит сниматься в настоящем художественном фильме. Шон анализировал характер Глории Тэтлок, а Мадонна ловила каждое его слово. И я внезапно понял, почему моя сестра влюбилась в этого человека: для ее карьеры было крайне необходимо иметь в своей команде человека, владеющего системой Станиславского и готового в любой момент преподать ей урок актерского мастерства. Иногда я удивлялся, почему сестра не играет в шахматы. Уверен, она стала бы настоящим мастером.
Я понимал, что Мадонна решила доказать всему миру, что она — настоящая актриса. И тогда ее стали бы воспринимать серьезно. Она уже покорила музыкальный мир и теперь намеревалась покорить мир кинематографа. Она мечтала, чтобы «Шанхайский сюрприз» стал по-настоящему успешным фильмом. Впрочем, мечты эти были не настолько страстными, чтобы Мадонна согласилась расстаться со своим гламурным образом, выкрасить волосы в каштановый цвет, надеть очки с толстыми линзами и сниматься без макияжа, что гораздо больше подходило бы для роли миссионерки. Напротив, она приложила все усилия к тому, чтобы в каждом кадре выглядеть ослепительно прекрасной.
Погода стояла холодная, сырая и ветреная, что было весьма некстати, потому что действие фильма происходило летом. Мадонне приходилось постоянно дрожать от холода в легких летних платьях. Гонконг и другие города выглядели, словно построенные декорации — фильм снимали в пасмурную погоду, а для того, чтобы создать ощущение лета, включали яркое освещение.
Подобный фильм вполне можно было снимать в голливудских декорациях, но тогда мне не удалось бы побывать в Гонконге вместе с Мадонной и Шоном.
Я выполнял роль помощника и компаньона — договаривался о встречах и покупал все, что было нужно Мадонне: как правило, американские картофельные чипсы, которые она обожала, но не могла найти в Гонконге. Занятий у меня было немного. Чаще всего я просто сидел в нашем лимузине и по спутниковому телефону звонил Дэнни на Манхэттен.
Мадонну, Шона и меня пригласили в пару гонконгских ресторанов. Но настоящая китайская еда резко отличалась от той, к которой мы привыкли на Манхэттене. Она по-другому пахла и имела другой вкус. Поэтому мы предпочитали ужинать в итальянском ресторане, который принадлежал одному англичанину.
Продюсерами фильма были Мадонна, Шон и бывший «битл» Джордж Харрисон. То, что Мадонна и Шон предпочли работать с английской компанией «Handmade Films» и с Джорджем Харрисоном, доказывает глубокое уважение, которое оба испытывали к Джорджу и к британскому кинематографу в целом. Мадонна четко понимала, что Британия — один из основных ее рынков. Казалось, она забыла о том холодном приеме, какой нам оказали в Лондоне и Манчестере всего несколько лет назад. И действительно, ее популярность в этой стране превзошла все ожидания.
Шон был настоящим актером «метода», то есть системы Станиславского. Поэтому, хотя роль Шанхая 30-х годов в фильме изображал Гонконг, Шон настоял, чтобы мы обязательно побывали в настоящем Шанхае. Снимать там мы, конечно же, не могли. Мы должны были до начала съемок побывать в Шанхае, чтобы почувствовать атмосферу этого города и представить, каким он мог быть в 30-е годы.
Мы втроем вылетели в Шанхай в сопровождении трех китайских правительственных чиновников, которые следили за каждым нашим шагом. Мы остановились в «Метрополе» — отеле 30-х годов в стиле арт-деко. Шелковые шторы в отеле были настолько старыми, что буквально рассыпались у нас в руках, стоило лишь к ним прикоснуться.
Мы с Мадонной каждое утро начинали с пробежки. Не могу сказать, что это было очень приятно, потому что в городе было семь градусов мороза. Мы были единственными бегунами на улице. Было так холодно, что замерзало даже белье, вывешенное для просушки. Закутанные по уши китайцы ездили по улицам на велосипедах.
После завтрака мы отправлялись в город. Хотя Мадонну в Китае еще никто не знал, прохожие обращали на нее внимание — наверное, просто потому, что она была блондинкой. Осмотревшись вокруг, мы заметили, что все вокруг одеты в зеленые стеганые пальто до колена с воротниками из искусственного меха. Мы же были одеты в синие пальто, которые выделило нам правительство. Европейские черты лица, одежда другого цвета и светлые волосы Мадонны — все это делало нас в глазах китайцев настоящими уродами.
