За дверью стоял Максим Чернышевский собственной персоной...

Глава 7 Часть первая

НЕЛЬЗЯ СНАЧАЛА УБИВАТЬ,

ПОТОМ ШЕПТАТЬ: "Я НЕ НАРОЧНО!!!"

НЕЛЬЗЯ ВСЕ ВРЕМЯ ПРЕДАВАТЬ

ПОТОМ МОЛИТЬ: "ИСПРАВЛЮСЬ! ТОЧНО!"

НЕЛЬЗЯ СНАЧАЛА ПРИНИЖАТЬ,

ПОТОМ ПРОСИТЬ: "ПРОСТИ ЗА ШУТКУ!".

НЕЛЬЗЯ ТРУСЛИВО УБЕГАТЬ,

СКАЗАВ, ЧТО "ВЫШЕЛ НА МИНУТКУ!"

НЕЛЬЗЯ ВЕРНУВШИСЬ СДЕЛАТЬ ВИД –

ЧТО ВСЕ КАК ПРЕЖДЕ ОСТАЕТСЯ.....

ВЕДЬ ЖИЗНЬ НА МЕСТЕ НЕ СТОИТ!

ЗА ВСЕ... ВСЕГДА... ВСЕМ... ВОЗДАЕТСЯ!...

Анна

С минуту я смотрела на него, широко открыв глаза, а затем, сообразив, что к чему, хотела закрыть дверь, но было поздно: Максим просунул ногу и не дал двери захлопнуться перед его носом.

Он резким движением руки распахнул ее и окинул меня, с ног до головы, пронзительным взглядом карих глаз, в которых отразилось презрение, когда он, наконец, встретился с моими, наверняка широко распахнутыми от удивления.

-Что? Решила перепрыгнуть с моей постели на чужую от охватившего тебя горя? Или же, невинная ласточка, захотела отомстить таким образом?

Слова резали уши и врывались в сердце, как остроконечные ножи, причиняя тупую боль. Но вместе с тем, эти же слова распаляли мою злобу и гнев, которые я запрятала внутри себя, не желая уподобляться Максиму.

Мои руки сжимались и разжимались от ярости, ноздри раздувались и, мне казалось, что еще минута и из меня начнет полыхать пламя, сжигающее все изнутри.

Моя рука, занесенная для удара, была мигом схвачена и вывернута за спину. Боль пронзила все тело, а сама рука начала пульсировать.

-Что ты делаешь? Отпустите меня, - слова вырывались из горла вместе с болезненными всхлипами, но Максим даже не собирался меня слушать. Подняв меня на руки, он захлопнул дверь и понес меня в сторону гостиной. Хорошо, что он не знает, где находится спальня.

Я не пыталась вырваться. Да и зачем? Я хорошо понимала, что не смогу мериться с ним силой.

Мериться силой с человеком, который 3 раза в неделю ходит в спортзал и упорно занимается несколько часов подряд? Увольте, я не такая глупая!

Пройдя в гостиную, Макс опустил меня на пол, рядом с искусственным камином, и уставился задумчивыми глазами. На нем был деловой костюм серого цвета и черное пальто, накинутое сверху. Подняв глаза на его лицо, я безумным взглядом начала изучать знакомые черты, удивляясь тому, как он изменился за время нашей разлуки.

Впалые щеки и резко обозначившиеся скулы говорили о худобе, мешки под глазами и растрепанные волосы – о беспокойстве и бессонных ночах. Неужели...

Нет!

Может...

И снова я отвергла свои мысли, даже не попытавшись их прояснить. Нечего надеяться и желать невозможного. В отношении Макса это совсем противоестественно. Такой человек не может переживать за кого-то, скучать по кому-то. Человек, который изменил своей жене и использовал меня, не может что-то чувствовать. Жаль, что я поняла это только недавно. Не поняла, что у Максима Чернышевского, делового магната и бизнесмена, нет сердца.

Его молчаливый взгляд, прожигающий до глубины души и вызывающий отклик во всем теле, начал действовать мне на нервы и я, гордо подняв подбородок, ничего не выражающим голосом, спросила:

-Что тебе надо?

Пусть мое тело и предает меня, отзываясь на присутствие этого человека нервной дрожью и ускоряющимся ритмом сердца, я не позволю разуму идти у него на поводу.

На мою попытку сопротивляться ему, Макс лишь ухмыльнулся и приподнял левую бровь. По позвоночнику поползла нервная дрожь. Знаю я эту его манеру... Она не предвещает ничего хорошего.

Под предлогом того, что мне холодно, я отошла от него, ближе к камину и, собрав всю свою волю в кулак, решила бороться до конца. Ему не одолеть меня, хоть сердце и сжимается от одного лишь взгляда на его красивое и мужественное лицо.

-Я пришел за тобой, Роза.

Слова, произнесенные тихим шепотом, не обманули меня. Я сумела различить в них оттенки злости и... Ревности.

Ну, конечно! Ведь Максим яростный собственник и не уступает своего никому. Только вот, он немного ошибся и поздно спохватился.

Я никогда не была и не буду ничьей собственностью. То, что я многое прощала ему и не пыталась расспрашивать о чем-то личном, говорило лишь о том, что моя любовь является чистой и преданной. О том, что моя любовь являлась настоящей.

Я горько ухмыльнулась и попыталась быть честной сама с собой: Я ДО СИХ ПОР ЛЮБЛЮ ЕГО.

Люблю этого мерзавца, который не видит вокруг ничего, кроме себя. И не могу с этим что-то сделать.

Я хотела бы руками вырвать свое сердце, отплясывающее пляс по нему, если бы он не захватил в плен еще и душу.

-Ничего не скажешь?

Я вздрогнула, услышав его голос так близко от себя. Горячее дыхание обожгло ухо и пронеслось электрическим разрядом по всему телу. Резко обернувшись, я пронзила его уничтожающим взглядом и прошипела:

-Просто потеряла дар речи от твоей наглости, - я отстранилась от него и, туже затянув пояс огромного халата, продолжила, - что я, по-твоему, могу сказать? Ты и так выразил свою точку зрения, которая соответствует действительности.

Не успела я договорить последнее слово, как была прижата к холодной стене. Его мощное, излучающее огонь тело, впечаталось в меня всем весом и не давало двинуться ни на шаг. Глаза, пропитанные гневом и каким-то странным сиянием, изучали мое лицо на признаки выявления лжи. Не найдя там того, что хотел найти, Максим нервно пождал губы, а затем грубым голосом, пропитанным ядом, спросил:

-Это правда?

Я сделала невинное лицо и ответила вопросом на вопрос, не отводя глаз:

-О чем ты?

-Не притворяйся дурочкой, Розабелла. Ты знаешь, о чем я, - Максим поднял руку, и его шершавая ладонь пробежалась по моим распущенным волосам, каким-то отчаянным движением, - Но, если ты хочешь, чтобы этот вопрос был озвучен, я исполню твое желание.

Минуту он гладил мои волосы и щеки, прослеживая собственную ладонь почти, что черными глазами, и, наконец, задал свой коронный вопрос:

-Ты изменила мне?

Я не могла смотреть на него. Не могла видеть лицо мужчины, которого выбрало мое сердце, но, который уже был занят.

За эти недели меня посещали много мыслей... я прошла через много чувств и эмоций, и одним из всего, что мешало мне спокойно спать, было ощущение собственной вины.

Она медленно поглощала все мои мысли, терзала душу и проникала в сердце мелкими иголочками, причиняя больше боли, чем все остальное.

Вина за то, что я стала причиной разлада в семье. Стала той, которая чуть не разрушила судьбу ни в чем неповинной женщины. Именно эта вина не давала мне покоя все это время, губя час за часом, день за днем...