– Почему вы так уверены?! – с обидой выкрикнул президент. – Может… он не догадается! Невозможно, чтобы один Джокер оказался умнее нас всех, включая покойного Аткинса!
Генерал Ли метнул в сторону Рамиреса исполненный ненависти взгляд.
Президент Рамирес стал землисто-серым.
– Я… я могу выступить с обращением к народу… – пролепетал он, бессмысленно вытаращив глаза.
В этот момент бегущая строка NOW WOW! на одном из мониторов выдала сообщение:
NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW!
Что-то скучно на планете, обезьяне, последние пятнадцать минут. Только астрофизики-любители подняли дебош в своей тусовке. Типа, со спутниками творится туманная дрянь. Сошли они со своих орбит и колбасятся как им вздумается.
Хоть бы наш любимый президент выступил с каким-нибудь обращением – давненько не смеялись мы с вами. Пусть отрабатывает доверие! Не для руководства ж мы его выбрали!..
Ладно, развлечем вас вестями из Буферной зоны. Ходят слухи, будто Ченг Паяльник ее больше не контролирует. Задолбался. Закрылся на своих островах и никого туда не пускает. Стреляет ракетами по всем, кого не звал. Бедненький наш президент! Как же он будет летать на свое ранчо под пальмами?..
Президент сделался бордовым от гнева, издал какой-то нервный писк и стукнул кулаком по столу.
– Требуйте опровержения! Немедленно! У меня нет ранчо в Буферной зоне!
– Ни у кого нет, – флегматично успокоил его Буллиган, – а за родственников мы не в ответе. К тому же ранчо можно снять или в гости к друзьям… Бу-га-га!
Шеф Бюро по информационному надзору издал свой фирменный смешок, нагло и хамовато подмигнув президенту.
Рамирес стал малиновым, но промолчал. Он нервно огляделся по сторонам. Было видно, что президент очень хочет сменить неприятную для него тему.
– Где личностный аналитик Барбье? – он нажал кнопку конференц-связи с секретарем: – Пусть Мишель немедленно вернется!
Отто Крейнц, все это время сосредоточенно слушавший чей-то доклад по биофону, подошел к общему экрану, ввел код и сказал:
– Вам лучше на это взглянуть.
Присутствующие некоторое время молча наблюдали, как военные спутники один за другим сходят со своих орбит.
Мишель вошла и села на свое место так же тихо и незаметно, как выходила.
Президент Рамирес, синевато-бледный, как прокисшее молоко, спросил у генерала Ли:
– Это Джокер? Это он делает?
В ответ Ли удостоил его таким взором, что президент вжал голову в плечи.
Генерал обратился к Мишель Барбье:
– Как вы думаете, почему он не выдвинул никаких требований?
Мишель кашлянула в кулак и заговорила ровным, лишенным всяких эмоций голосом:
– Я считаю, что Джокер не выдвигает требований, потому что пока не понимает своих новых возможностей и не адаптировался к своему новому состоянию. Его действия хаотичны, что свидетельствует об отсутствии какого-либо плана…
– Черта с два! – перебил ее Буллиган. – Он всегда так поступает! Я этого подонка хорошо знаю! Фокусничает вразнобой, кажется, ничего системного, а потом раз! И все складывается! Спецслужбы в д… в неприятностях! Думаете, его просто так десять лет поймать не могли? Постарше и поопытней аналитики зубы ломали…
Его перебил президент:
– Я бы попросил быть с мадемуазель Барбье повежливее…
– Грубость мистера Буллигана слишком известна, чтобы принимать ее всерьез, – ответила Мишель и едва заметно улыбнулась.
Генерал Ли склонил голову набок, так что его шейные позвонки хрустнули.
В помещении моментально повисла мертвая тишина.
– Все, что я понял, – процедил сквозь зубы генерал, – что этот мутант сейчас в Сети как рыба в воде. Резвится, выпуская наши ракеты по нашим же базам и уводя с орбит спутники. И чем скорее мы его уберем – тем меньше проблем в ближайшем будущем нас ожидает. Если кто-нибудь знает способ быстро уничтожить эту тварь, доложите.
– Я согласен отдать приказ о перезагрузке Сети, – тут же поспешно вставил президент Рамирес.
Отто Крейнц поднял руку.
– Это исключено, – сказал он, – ущерб, который принесет хайтек-пространству перезагрузка, сложно оценить даже приблизительно! Мы же видели, что произошло в Эдене, когда отключился его главный компьютер! Полный коллапс! Мгновенно! К тому же, чтобы перезагрузить Сеть целиком, нам понадобится несколько суток. Мы будем абсолютно беззащитны перед лотеками и пиратами Буферной зоны в это время. Не говоря уже об информационных и финансовых потерях корпораций.
– Плевать!.. – начал было Буллиган.
Но Крейнц перебил его, повысив голос:
– А главное – перезагрузка нам ничего не даст! Сеть выключится не сразу. В ней слишком много передаточных устройств. Она будет гаснуть сектор за сектором! Джокер сможет сохраниться на одном из стыковочных узлов Сети, сохраниться, а затем снова войти в виртуальное пространство после перезагрузки «Ио»! Перезагрузка Сети – крайняя мера! Я повторяю – крайняя! Разумеется, на нее придется пойти, если другие меры окажутся неэффективными… Задача номер один, на мой взгляд, – понять, что такое Джокер теперь, что он может и чего нам потенциально опасаться. Я бы выпустил «сонгов». Гончих, столько, сколько смогут создать серверы упредительной полиции, информационного бюро и Интерпола, объединив свои усилия.
– И что это даст? – поинтересовался Буллиган. – Если я правильно понял, он знает внутренний код «Ио», а значит, ему ничего не стоит заблокировать гончих, как и любые другие программы защиты. Через генеральную программу «Ио» Джокер может проникнуть всюду. Теперь Сеть против нас, как ни печально. И чем раньше мы это признаем – тем лучше. Перезагрузка – единственный выход.
Отто отрицательно качнул головой:
– Если вы помните, один из основных принципов Сетевой репликации – сохранение физических свойств. Иными словами, Джокер не может мгновенно стать умнее или сильнее, чем он был до перехода в цифровое пространство… – тут Отто замялся.
Его слова подхватила Мишель:
– Офицер Крейнц прав, мы должны понять, каковы возможности Джокера.
Чушь! – возразил Буллиган. – Чтобы обрести новую возможность в его нынешнем состоянии, ему достаточно просто поверить, что она у него есть!
Мишель Барбье не сдалась:
– Как раз это, мистер Буллиган, для человека сложнее всего. Как говорил Аткинс, «чтобы возможность появилась – в нее надо поверить. Все остальное лишь вопрос способа»
– Аткинс был шарлатаном, – сердито пробурчал Буллиган.
Крейнц возразил ему, причем с таким возмущением, словно собирался ринуться в драку:
– Аткинс был величайшим ученым и философом всех времен!
– Бросьте, – отмахнулся шеф Бюро информационной безопасности. – Я признаю его заслуги как инженера, но вся эта его философия… «Возможно все!» Что за ерунда?! Если я поверю, что могу летать, это совсем не значит, что тут же полечу.
– Разумеется, – холодно согласилась с ним Мишель, – если вам надо полететь, вы сядете в самолет, на параплан, в дирижабль. И будете летать! Потому что кто-то до вас поверил, что человек может летать, а затем просто нашел способ осуществить это.
Президент Рамирес не удержался от мелкой мести.
– Я не думал, что в наше время еще кто-то может воспринимать Аткинса столь буквально и примитивно… – произнес он глубокомысленно.
Одержав убедительную победу над Буллиганом, Мишель продолжила:
– В сложившейся ситуации доктор Синклер единственный, «естественный», если можно так выразиться, враг Джокера. Их вражда длится слишком долго и уже превратилась в одну из главных доминант поведения…
Тут Буллиган не стерпел:
– Вы серьезно?! Вы что, хотите выпустить в Сеть второго мутанта? И вместо одного монстра в Сети, который ворует наши спутники и взрывает базы, их станет два?
Генерал Ли приложил палец к губам.
– А почему бы нет? – медленно проговорил он. – Если мы выпустим в Сеть Синклера, возможно, он расправится с Джокером…
