* * *

Шел седьмой час вечера. Чалми удобно устроился в своем любимом кресле, в зубах у него, как всегда, была сигара. Напротив сидел его заместитель генерал Моррис, верхняя пуговица его кителя была расстегнута, потная лысина блестела в свете скрытых светильников.

– У тебя здесь слишком жарко. – Моррис с досадой взглянул на Чалми. – Надо открыть окно.

– Я не люблю сквозняков, – отозвался Чалми. – И отопление здесь включили специально для меня.

– Я так и понял. – Моррис уныло кивнул, понимая, что спорить с шефом не приходится. – Но вернемся к нашему разговору. Я по-прежнему считаю, что он не подходит для этой работы. Слюнтяй и размазня. Как его вообще приняли…

– Да, он слюнтяй и размазня, – согласился Чалми. – Но в наших силах сделать из него человека.

– А смысл? – Моррис явно был не в духе. – Зачем возиться? Что, других офицеров мало?

– У него хорошая нейрограмма, к тому же он достаточно умен. Ты же знаешь, нам не хватает толковый людей.

– Знаю. – Моррис в упор взглянул на Чалми. – Но с ним у нас ничего не получится. Он слабак.

– Ты не прав. Это как с самоцветом – сначала это может быть бледный, грязный, вроде бы никуда не годный камень. Но если его как следует обработать… – Чалми стряхнул пепел с сигары и улыбнулся. – Немножко работы, и он засверкает всеми гранями. У Кима есть талант, и это главное. А недостатки можно исправить.

– Я смотрел его нейрограмму, – кивнул Моррис. – Ты забываешь о том, что люди этого типа склонны к суициду. Пока это не проявляется, из-за его слабости. Но в будущем могут быть проблемы.

– У него есть недостатки, как и у всех нас. – Чалми выпустил в сторону Морриса облачко дыма. Моррис не переносил сигар, и Чалми это хорошо знал. – Но в его случае они суть продолжение его достоинств. Если он не ценит свою жизнь, то чужие не ценит и подавно. Он ведь довольно легко стал Исполнителем. Что, к слову, лишь подтверждает его таланты.

– Ну не знаю… – Моррис еще больше нахмурился. – Боюсь, что с ним будет слишком много проблем.

– Вот тебе и придется проследить, чтобы этих проблем не было. Аккуратно, постепенно. Сначала книги, видео. Потом пусть Голан покажет ему свой инвентарь. Ведь все очень просто, не мне тебя учить.

– Я сделаю все, что нужно, – ответил Моррис. – Но все-таки мы делаем ошибку.

– А вот об этом, мой дорогой Себастьян, предоставьте судить мне. – Чалми вновь выпустил облачко дыма и улыбнулся.

* * *

Ему нравилась Шейла. Глядя на девушку, Ким никак не мог понять, почему она до сих пор его не бросила. Ведь стоит ей захотеть, и весь мир будет валяться у ее ног. Но вот она здесь, лежит рядом с ним, ничуть не стесняясь своей наготы. Разве он достоин её?

Ким медленно провел ладонью по девичьему бедру, Шейла мягко улыбнулась.

– До чего же ты странный, Ким, – тихо сказала она. – Не такой, как все.

– Да, – ответил Ким с невольной грустью. – Таких, как я, действительно очень мало.

– Таких плохих – или таких хороших?

Она чувствовала каждый нюанс, каждую нотку в его голосе. Ничто и никогда не ускользало от ее внимания.

– Не будем об этом, – попросил Ким и поцеловал девушку.

– Значит, не будем… – Шейла снова улыбнулась, потом запрокинула голову и закрыла глаза, когда руки Кима коснулись ее груди.

Утро выдалось пасмурным, моросил мелкий дождь. Включив для безопасности радар, Ким вел глайдер и думал о том, что на словах оно, конечно, все хорошо, но вот как всё будет обстоять на деле… Сама мысль о том, что ему придется изучать технологию пыток, казалась Киму кощунственной. Да, они в ответе за человечество, с этим никто не спорит. Но как совместить одно с другим, как убедить себя в том, что пытки людей, пусть даже самых отъявленных негодяев, могут пойти человечеству во благо? К тому же не берут ли они на себя слишком много, заявляя о своей ответственности за человечество?

Ким не знал ответа на эти вопросы. Чем больше он думал, тем больше запутывался и в итоге пришел к выводу, что надо просто верить Чалми. Это казалось самым простым и логичным.

Посадив глайдер на посадочную площадку, Ким спустился на десять этажей и направился в кабинет Морриса. Но увидеть своего начальника в этот день ему не пришлось – повернув в нужный коридор, он едва не столкнулся с Фельдманом.

– О, а я как раз к тебе собирался. – Рик сунул ему в руки стопку книг. – Это Моррис тебе передал. Иди в семьсот десятую, там для тебя все приготовлено. Вот ключ, у тебя на всё три дня. Прочтешь все от и до, видеозаписи тоже просмотри полностью, ничего не пропускай. Тебя могут проэкзаменовать, так что будь внимателен.

– Да, Рик, я понял. – Ким взял карточку ключа.

– Вот и умница. А сейчас извини, у меня дела…

– Постой… – Ким остановил готового было уйти напарника. – Я хотел спросить… Тот человек, который был в подвале. Он всё рассказал?

– А куда бы он делся, – усмехнулся Фельдман. – Правда, Голану пришлось потрудиться.

– Он жив?

– Сдох этой ночью. Исполнителям меньше работы будет. – Фельдман снова усмехнулся, затем похлопал Кима по плечу. – Не переживай, на наш век этого добра хватит. Всё, мне пора… – Рик повернулся и быстро пошел по коридору.

Ким задумчиво смотрел ему вслед, придерживая левой рукой книги, а в правой сжимая ключ. Когда Фельдман скрылся из глаз, Ким взглянул на карточку. Итак, семьсот десятый кабинет…

Нужный ему кабинет оказался в тихом полутемном коридоре. Разглядев номер кабинета, Ким провел карточкой по замку, открыл дверь и вошел внутрь.

Здесь было тихо и довольно уютно. Покрытый зеленым сукном стол, удобное кресло. Напротив стойка с видео. У самой стены примостился небольшой диванчик.

Ким положил книги на стол, здесь уже лежали три кристалла видео. Вместо надписей на кристаллах были лишь порядковые номера – очевидно, просматривать их тоже следовало по порядку. Ким представлял, что на них могло быть, поэтому начать решил с книг. Так ему будет проще.

Через минуту он понял, что книги тоже пронумерованы, поэтому нашел первую, сел за стол и углубился в чтение.

Эта книга не содержала в себе ничего особо страшного и носила скорее просветительский, общеобразовательный характер. В ней давались философские и моральные основы допроса с пристрастием, ясно и логично обосновывалась его необходимость в современном цивилизованном обществе. Рассуждения неизвестного автора сопровождались реальными примерами из жизни Отдела Дознаний, Ким с интересом читал подробные комментарии к происходившим когда-то событиям. И все больше убеждался в том, что Чалми был прав. Особенно ему понравился один довод автора книги, там говорилось о том, что преступнику совсем необязательно терпеть боль, ведь он в любой момент может рассказать правду и этим закончить допрос.

На эту книгу у Кима ушло почти два часа, за это время он устал от доводов и размышлений, а потому был рад, когда взял из стопки новый том.

В этой книге рассматривались вопросы физиологии и медицины, причем уже в сугубо практическом русле. Ким узнал, как надо вести допрос, чтобы пациент не потерял сознание от боли – оказалось, что для этого существовала не только специальная техника допроса, но и особые препараты, так называемые стабилизаторы. В обычных условиях человек способен переносить боль до определенного предела, затем сознание отключается, спасая человека от мук. Стабилизаторы позволяли держать пациента на гребне боли неограниченно долго, что весьма положительно сказывалось на результатах допроса.

Вторым важным типом препаратов являлись активаторы. Сюда входили вещества, активирующие жизненные функции организма, в результате даже после весьма интенсивного допроса, сопровождаемого большими потерями крови, травмами тела и внутренних органов, пациент сохранял жизнеспособность. А значит, появлялась возможность продолжать допрос до получения нужного результата.