– И вы там, у себя в Департаменте, считаете, что мы клюнем на такую туфту? – Майор потряс листком в воздухе, затем бросил его на стол. – Совсем нас за идиотов держите?!

– Я ничего не считаю, – ответил Ким. – Мне просто было некуда идти. И я пришел к вам.

– Положим, ты пришел не сам, а тебя задержали, – уточнил майор. – И лучшее, что ты можешь сделать – это рассказать, какое именно задание тебе дали. Для тебя это единственный шанс сохранить жизнь.

– Да нет у меня задания! – Ким начал злиться. – Я шел к вам, шел к принцу Седрику. Мне некуда больше идти!

– О! – Майор поднял палец. – Это уже кое-что. Итак, ты шел к принцу Седрику. С какой целью?

– Я офицер Департамента, – сказал Ким. – Бывший офицер. Я считал, что могу быть вам полезен. Вы воюете с Империей, Империя является и моим врагом. Так что же здесь непонятного?!

– Здесь много чего непонятного. – Майор с улыбкой смотрел на Кима. – И со всем этим нам теперь предстоит разобраться. Будет лучше, если ты перестанешь лгать и честно ответишь на все вопросы следствия. В камеру его…

Киму грубо заломили руки за спину и вывели из комнаты. Когда захлопнулась дверь, майор открыл ящик стола и достал изъятые деньги.

– Думаю, не стоит приобщать их к материалам дела? – Он протянул капитану часть тысячных купюр.

– Разумеется, – капитан кивнул и взял деньги. – Кстати, сегодня у Клариссы намечается вечеринка. Ты пойдешь?

– Ну разумеется… – Майор спрятал деньги в карман, устало зевнул. – Кларисса удивительно мила.

* * *

Шпион оказался не столь представителен, как ожидал Седрик. К тому же над ним основательно поработали – лицо пленника распухло от побоев, левый глаз совсем заплыл. Правой рукой он поддерживал левую, его слегка покачивало.

– Это и есть твой шпион? – Седрик не смог скрыть разочарования. – Измельчал нынче шпион, измельчал… И в чем его обвиняют?

– Шпионаж, Ваше Высочество, – отозвался Фирс. – Шпионаж и покушение на царствующую особу. На вас, то есть.

– В самом деле? – Седрик вскинул брови. – Приятно знать, что о тебе не забывают.

Пленник молчал. Молчал и Седрик, задумчиво разглядывая стоящего перед ним человека. Потом протянул руку к столу, взял бокал с апельсиновым соком – в этих местах сок был редкостью. Отхлебнув пару глотков, сладко причмокнул. Удивительный вкус.

– Итак, что ты можешь сказать в свое оправдание? – Седрик снова взглянул на шпиона.

– Мне не в чем оправдываться, – ответил шпион. – Я действительно бывший офицер Департамента, но к вам я пришел сам. Хотел помочь, хотел быть вместе с вами.

– Я был о Департаменте лучшего мнения. – Принц снова отхлебнул из стакана. – Слишком грубая работа.

– Неужели вы не можете допустить, что я говорю правду? – Шпион пошатнулся, но удержался на ногах. – Неужели нельзя просто поверить? Как человек человеку?

– Ну почему же… – Седрик пожал плечами. – Я могу допустить, что вы говорите правду. Может быть, вы действительно честный человек и настоящий патриот. Могу допустить это, но поверить вам я просто не имею права. Вдруг вы и в самом деле шпион, а я склоняюсь именно к этому? Речь идет о государственных интересах, и я не могу рисковать.

– Не хотите рисковать, – поправил его шпион.

– Пусть будет так. – Седрик благосклонно кивнул. Его забавляла эта беседа. Интересно поговорить с человеком, который скоро умрет. И вполне можно простить ему некоторые вольности. – Да, я не хочу рисковать. У нас полно патриотов, в честности и преданности которых я абсолютно уверен. Так зачем мне нужен перебежчик? Тот, кто предал один раз, вполне может сделать это снова. Я вам поверю, а вы при первой возможности воткнете мне нож в спину?

– Вы могли бы проверить меня. Ведь это не так сложно. Я не прошу доверять мне секреты, не прошу места рядом с вами. Отправьте меня на любой рубеж, подальше от вас, и вы убедитесь в моей преданности.

– Да, это можно… – Принц задумчиво почесал затылок. – Но все равно хлопотно. Кто-то должен за вами наблюдать, докладывать… К тому же я хорошо знаю Департамент – там ничего не пожалеют, лишь бы добраться до меня. Они легко пожертвуют несколькими жизнями, чтобы вы продемонстрировали свою преданность. Вы всегда будете представлять потенциальную опасность. А мне не нужны неприятности.

– Вы ставите возможные неприятности выше человеческой жизни? – голос шпиона стал громче. – Вам проще убить человека, чем попытаться поверить в его честность?

– Что-то в этом роде, – кивнул Седрик. – Ваше начальство ошиблось, направив вас сюда. И вы тоже ошиблись.

– Да, – произнес шпион. – Я действительно ошибся.

– Рад, что вы это понимаете. – Седрик допил сок и отставил пустой стакан. – Уведите его…

Два конвоира подошли к шпиону, взяли его за руки.

– Мне жаль вас, Седрик, – произнес шпион, прежде чем его вывели за дверь. – Но ещё больше мне жалко тех, кто пошел за вами. До встречи в аду, Ваше Высочество…

Седрик сжал зубы – он хорошо разглядел презрительный взгляд этого человека. Червяк, ничтожество. Он еще смеет над ним издеваться!

– Прикажете расстрелять, Ваше Высочество? – Фирс участливо заглянул в глаза повелителя.

– Да, – процедил Седрик сквозь зубы. – И немедленно…

* * *

Шел дождь. Кима вели два конвоира, уже другие. На обоих были непромокаемые плащи, один из конвоиров, что постарше, даже ухитрялся курить, пряча сигарету в широком рукаве плаща.

По лицу текли струйки воды, Ким слизывал их языком с разбитых губ. Было странно понимать, что эти капли для него – последние.

Тропинка вела к лесу, если можно было назвать лесом гнилые покосившиеся стволы. Под его босыми ногами чавкала вода, водой было пропитано всё вокруг. Бережно поддерживая сломанную руку – насколько позволяли наручники – Ким медленно шел, удивляясь тому, что не думает о побеге. Да и куда бежать, а главное, зачем? Он действительно ошибся, прилетев сюда. Седрик оказался ничем не лучше Чалми.

Конвоиры не торопили его, и Ким был им за это благодарен. В сущности, что он мог поставить им в вину? То, что они работают на Седрика? Они просто делают свою работу – так же, как он когда-то делал свою. Чуть позже один из них выстрелит ему в затылок. Потом они пойдут назад. Когда кончится рабочий день, вернутся к женам и детям. Всё просто и буднично.

Сюда его привезли на глайдере. Обычная полицейская модель, когда-то Ким сам не раз возил на таких преступников. Странно, что его куда-то ведут, могли бы просто выкинуть из глайдера над болотом и подождать, пока его засосет. Впрочем, им дан приказ расстрелять его. А приказ есть приказ, всё должно быть строго по уставу. Начни он сейчас тонуть, и они вытащат его. Чтобы потом расстрелять.

Вода уже залила щиколотки, Ким подумал о том, что дальше идти нет смысла – слева и справа от тропинки простиралось болото. Словно соглашаясь с ним, раздался голос старшего охранника.

– Стой…

Ким остановился. Вот оно…

Младший конвоир снял с него наручники. Это Киму тоже было понятно – упади он в болото, и казенная собственность будет потеряна.

Он поднял голову – и вспомнил одного осужденного. Того, что хотел умереть стоя. Тогда, в камере, осужденный смотрел на лампочку. Она напоминала ему о солнце.

Здесь солнца не было. Одно лишь хмурое небо – Ким вгляделся в свинцовую пелену облаков. Капли больно хлестали по лицу, но Ким был даже рад этому. В конце концов, это последняя боль в его жизни. Сейчас все кончится…

Он услышал тихий щелчок выстрела, но боли не ощутил. И тут же подумал о том, что так и должно быть. Только почему он не падает?

Ким медленно оглянулся. Старший конвоир держал в руках пистолет, капли с шипением падали на горячий ствол. Промахнулся?

Вряд ли. Конвоир аккуратно спрятал оружие в кобуру, потом взглянул на Кима.

– Пойдешь прямо по тропинке. Никуда не сворачивай, а то утонешь. Где-то через километр увидишь справа на ветке пивную бутылку. Свернешь в этом месте направо, там еще километра три. Далеко, но надо дойти. Там тебя встретят. Если увидишь глайдер, прячься, наши здесь не летают, – повернувшись, конвоир медленно пошел обратно, его молодой напарник двинулся следом.