- Ну хорошо - допустим, я возьму вас. Как далеко вы готовы пойти?
- Это решать вам. Я лично не вижу для себя каких-то ограничений.
Брат Фредерик едва заметно кивнул, задумчиво потер виски - похоже, в эти мгновения решалась моя судьба. Наконец он снова взглянул на меня.
- Хорошо, брат Ирвин, я подумаю над вашим предложением. Вы можете идти.
- Благодарю, брат Фредерик, - ответил я, вставая с кресла. - Да, и вот еще что. Мне обязательно ходить на эти глупые молитвы?
- Обязательно. - Фредерик улыбнулся. - Не стоит нарушать местные традиции.
- Хорошо... - Я устало вздохнул. - Всего хорошего, брат Фредерик...
Добравшись до своей кельи, я лег на кровать и задумался. Тактику я выбрал правильную, теперь все зависело от того, как воспринял мои откровения брат Фредерик. Глупо рассчитывать на то, что он однозначно мне поверил, этот человек не столь прост. Даже если он скажет, что поверил мне, я в любом случае буду находиться под постоянным присмотром - по крайней мере первое время. Если мне удастся войти в число приближенных Фредерика, я получу доступ на верхний этаж - девять из десяти, что Крест именно там. До прибытия Алисы у меня есть почти пять дней по земному времени, или чуть меньше - по местному. Не так уж много, за это время мне надлежит выяснить, где находится Крест и как его можно умыкнуть. Далее надо разобраться с системой охраны, узнать, как можно отключить электронных снайперов. Наконец, выяснить, как добраться до места встречи с Алисой. Сложно? Сложно. Так потому за это дело и взялся именно я...
Впрочем, размышлять слишком долго мне не пришлось - дверь моей кельи открылась, в комнату вошли два мрачных монаха, еще двое маячили в коридоре. Их внушительные габариты и угрюмое выражение лиц не сулили мне ничего хорошего.
- Идите с нами, брат Ирвин, - сказал один из вошедших монахов. Судя по всему, он был главным.
- Можно узнать куда? - спросил я, натягивая башмаки. - Я только что говорил с братом Фредериком, и он сказал, что...
- Это не имеет значения. Поторопитесь, брат Ирвин...
Пришлось подчиниться. Выйдя из кельи, мы спустились
вниз, вышли в холл. Я было решил, что мы пойдем к лифту, вместо этого мы свернули в одну из боковых галерей, затем по узкой и довольно крутой лестнице стали спускаться вниз. И чем дальше мы шли, тем меньше мне все это нравилось.
Лестница кончилась, я увидел тяжелую металлическую дверь с маленьким окошечком в центре. Шедший впереди монах постучал, окошко открылось, в проеме показалось чье- то лицо. Взглянув на монахов, охранник молча открыл дверь, на меня пахнуло сыростью.
Идти вниз не хотелось, меня охватило предчувствие чего- то плохого. Ненавязчиво оглянувшись, я взглянул на шедших позади меня конвоиров, однако их вид и количество заставили меня отбросить всякие мысли о побеге. Да и куда бежать?
Пришлось идти дальше. То, что я увидел, напоминало обычную тюрьму - узкие мрачные коридоры, стальные двери камер с маленькими зарешеченными окошками. В некоторых камерах кто-то определенно был, я слышал чьи-то стоны, кто- то громко ругался и проклинал брата Фредерика. Я было решил, что одна из этих камер предназначена для меня, но все оказалось гораздо хуже.
Место, куда мы вскоре пришли, вызвало у меня весьма неприятные ассоциации. Это была большая комната с низким сводчатым потолком, на стенах висели цепи и кандалы, в дальнем углу в очаге тлели угли. Посреди комнаты стоял вмурованный в землю металлический стул, чуть поодаль расположился сверкающий никелем стол. А на столе...
На столе лежал человек. Точнее, то, что от него осталось: трудно было назвать человеком эти окровавленные лохмотья. То, что человек был мертв, не вызывало у меня никаких сомнений. На моих глазах два находившихся здесь монаха в заляпанных кровью кожаных фартуках подняли его со стола и отнесли в соседнюю комнату. Оттуда послышался тихий лязг металла, скрип двери, потом монахи вернулись. Один из них, высокий и сухощавый, снял со стены длинный шланг, открыл кран и стал смывать со стола потеки крови. Я завороженно смотрел на то, как стекают и исчезают в расположенном под столом сливном отверстии розовые струйки.
Наконец монах закрыл кран, снова повесил шланг на стену. Потом подошел ко мне.
- Ложись... - Он деловито ухватил меня за руку и подвел к столу. - Давай, у меня мало времени...
- Слушайте, это ошибка... Я бы хотел поговорить с братом Фредериком...
Договорить мне не удалось, второй монах и пара моих конвоиров подхватили меня и довольно жестко уложили на стол. Лязгнули кандалы, приковав мои руки и ноги к столу, я впервые за последнее время почувствовал себя глубоко несчастным. Похоже, на этот раз я и в самом деле вляпался основательно.
- Позовите брата Фредерика! - закричал я, тщетно пытаясь вырваться из оков. - Я хочу поговорить с ним!
- Перестань, у брата Фредерика есть более важные дела, - ответил высокий монах. - Ты расскажешь нам все и без него. Начнем, брат Винсент? - С этими словами монах быстро и ловко зажал мне нос и рот ладонью. Все произошло так неожиданно, что я даже не успел приготовиться.
Понять, что такое воздух, может лишь тот, кому его не хватает. Нет, я пытался себя контролировать, но это мало помогало. Прошло чуть больше минуты, и я понял, что больше не выдержу. Попытался вывернуться - не помогло, монах отлично знал свое дело. Я задергался, замычал, перед глазами поплыли круги. Попытался укусить монаха за руку, не вышло и этого. Кровь бухала в висках, мне казалось, что глаза мои вот-вот вылезут из орбит. Я уже готов был закричать, что все скажу, что заранее со всем согласен, а проклятый монах все не отпускал меня. По телу пошли судороги, содержимое желудка отчаянно просилось наружу. Это было ужасно, я понял, что вот-вот потеряю сознание. Отчаянно замычал - и жадно вдохнул животворный воздух...
Впрочем, наслаждаться им слишком долго мне не пришлось. Дав мне глотнуть воздуха, монах слова зажал мне рот.
- Кто тебя послал? - проникновенным голосом спросил он, глядя мне в глаза. - Зачем ты здесь?
Я не отвечал, да и как бы я мог это сделать с зажатым ртом? В животе у меня снова начались спазмы, я отчаянно задергался. Доведя меня до предела - а этот человек отлично понимал мое состояние, - монах снова позволил мне дышать.
- Я жду, - напомнил он.
Я торопливо кивнул - в том смысле, что все скажу, только дайте отдышаться...
Пока я дышал, в голове у меня крутилась одна-единствен- ная мысль: если мне удастся выбраться, то я больше никогда в жизни не подпишусь на подобные авантюры.
- Итак? - Монах пытливо заглянул мне в глаза.
- Послушайте... - тихо ответил я. - Это ошибка. Я пришел сам, меня никто никуда не посылал. Я говорю правду!
Меня и в самом деле нельзя было упрекнуть во лжи. Я действительно пришел к ним сам.
- Зачем ты здесь?
- Я хочу служить ордену. Хочу помогать брату Фредерику...
- Ложь. Брат Фредерик не нуждается в помощниках. - Монах повернулся к напарнику. - Брат Винсент, начинай...
Кивнув, второй монах подошел к очагу и достал из него раскаленный металлический прут. Мой высокий друг быстро и ловко оголил мне грудь, сдвинул в сторону подаренный Алисой крест.
- Итак? - спросил он, глядя мне в глаза. - Будешь говорить правду?
- Я говорю правду! - выкрикнул я, со страхом глядя на раскаленный металл в руках второго монаха. - Позовите брата Фредерика!
Хуже всего было то, что сказать им правду я не мог, это было равносильно смертному приговору.
- Мне жаль тебя, брат, - сказал моцах и кивнул напарнику. Улыбнувшись, тот деловито прижал раскаленный прут к моей груди.
Нельзя сказать, что я кричал слишком долго - не прошло и секунды, и я потерял сознание. Это не так уж сложно - для знающего человека. Основную ошибку в такой ситуации совершает тот, кто борется с болью, пытается ее вытерпеть. Это глупо - арсенал пыток бесконечен, попытки контролировать боль в лучшем случае приведут к сумасшествию. Поэтому лучший способ - перехитрить боль. Надо испугаться ее, надо признать ее совершенно невыносимой. Отдайтесь ей, усильте ее своим воображением, почувствуйте настоящий животный ужас. Мгновение - и вы проваливаетесь в спасительное ничто...
