— Необходимо лишь почаще напоминать себе, что все мужчины одинаковы, — усмехнулась Долли.

Уна не скрывала восхищения молодыми, сильными и красивыми пациентами Центра, с которыми ей приходилось общаться по роду своей деятельности. Впрочем, ничего особенного в этом Долли не видела. Она прекрасно знала, что и у остальных массажисток непременно появлялись любимчики среди тех, кто попадал в их руки на массажном столе. Поэтому интерес сотрудниц «Жемчужины» к новому молодому коллеге был понятен Долли. По правде сказать, сама она тоже невольно обратила внимание на четкий профиль Николаса Хоупа, а так же на его стройную, как у всех пловцов, фигуру и широкие плечи. О Хоупе было известно лишь то, что его пригласили на место прежнего инструктора по плаванию, у которого возникли разногласия с руководством Центра, и что до этого он жил в Австралии, где тренировал профессиональных спортсменов.

Долли бросила взгляд на часы и взялась за вилку — обеденный перерыв скоро закончится, а она еще не успела поесть. Уна же, как ни странно, уже почти опустошила тарелку, хотя не переставала болтать на свою излюбленную тему — о мужчинах. Сейчас она переключилась на одного из музыкантов, игравших по вечерам в принадлежавшем «Жемчужине» ресторане, барабанщика Дена Коума. Почти все из тех, кто решил провести свободное время в оздоровительном центре, а это были практически здоровые люди, нуждавшиеся в развлечениях, предпочитали ужинать в «Шатольоне» — это название было дано ресторану в честь бессменно царившего там шеф-повара, специально приглашенного в свое время из Франции.

Посетителей привлекала в «Шатольон» не только отменная кухня и возможность продемонстрировать сногсшибательные вечерние туалеты, в ресторане можно было потанцевать и послушать музыку на любой вкус, от традиционного джаза до самых свежих рок-н-роллов. Особый восторг вызывали у знатоков виртуозные соло Дена Коума, с которыми он выступал иногда в конце музыкальной программы. Ден, казалось, тонул в бурном море им же самим извлекаемых из инструмента звуков. Лица его почти не было видно из-за рассыпающихся волос, и лишь уверенно мелькали над барабанами руки, прочерчивая воздух палочками, чтобы в следующее мгновение обрушить на слушателей каскад звуков. Неутомимо била в басовую «бочку» колотушка, приводимая в движение правой ногой Дена. Рот его при этом был открыт, как будто он отдавал всем присутствующим поток высвобождаемой энергии. Кончалось это взрывом аплодисментов публики, захваченной неистовым импровизационным порывом музыканта.

Ден по праву мог считать себя всеобщим любимцем, и именно о нем говорила сейчас Уна.

— Долл, мне хотелось бы узнать твое мнение о Дене. Как ты к нему относишься?

Долли пожала плечами.

— В общем неплохо, хотя мне не представилось случая познакомиться с ним поближе. Насколько я могу судить, он непосредственный и добродушный малый. Что же касается его музыкального таланта, о котором все твердят, то, по правде сказать, я в этом мало что смыслю, — призналась она. Уверена, ты должна знать Дена лучше меня, ведь он захаживает к тебе на массаж, — лукаво улыбнулась Долли.

Уна вздохнула.

— Денни уже давно нравится мне. — Она опустила глаза. — Только никак не пойму, что меня больше привлекает — он сам или его музыкальные импровизации. Когда я вижу его на сцене… — Уна подняла лицо, и в ее взгляде появилось мечтательное выражение, но она тут же взяла себя в руки. — Потому-то я и спросила, что ты думаешь о нем. Боюсь, что мое собственное мнение может оказаться необъективным.

— Здесь я тебе не помощник, — серьезно произнесла Долли. — Если необходимо принять какое-то решение, ты должна сделать это сама. — Она отпила глоток кофе, глядя вдаль через распахнутое окно, и продолжила, словно размышляя вслух: — Во всяком случае, Ден не женат… — Заметив, что Уна смотрит на нее с удивлением, Долли поспешно добавила более веселым тоном: — По крайней мере, насколько это всем известно!

— Можешь не сомневаться, — самодовольно заметила Уна. — Он действительно свободен. Уж эту информацию я выведала в первую очередь! — рассмеялась она. — Кстати, как ты думаешь, сколько лет нашему новому инструктору?

— Хоупу? На мой взгляд, не больше тридцати пяти. — Долли собиралась добавить еще что-то, но Уна вдруг воскликнула:

— Эй, смотри-ка! Стоило о нем заговорить, как он тут как тут! — Она кивнула в сторону окна, откуда просматривалась ведущая к бассейну дорожка, по которой шел Николас Хоуп в окружении нескольких загорелых парней в шортах.

Долли проследила за взглядом подруги.

— Похоже, он уже приступил к своим обязанностям.

— А это означает, что вскоре ты сможешь возобновить свое любимое занятие и, возможно, получишь компаньона для путешествий под водой! — подхватила Уна.

— Может быть, — коротко ответила Долли.

— Кстати, что ты делаешь сегодня вечером? Заходи ко мне — мама прислала из дома огромный кекс, и я одна с ним не справлюсь.

— Я

бы с удовольствием посидела с тобой за чашечкой чая, но у меня другие планы на сегодняшний вечер. Мне нужно позвонить в Сан-Хосе.

Уна потянулась за кофейником, чтобы подлить себе кофе.

— Готова спорить, что твоим собеседником окажется симпатичный молодой человек. Что, угадала? — хитро улыбнулась она. — Ты всегда становишься такой скрытной, когда речь заходит о твоей личной жизни, Долл. Хотела бы я быть хоть немного похожей на тебя! Мне непременно нужно с кем-нибудь поделиться…

Долли рассмешило искреннее раскаяние Уны.

— Так происходит потому, что ты еще не нашла того единственного, кто тебе необходим. Поверь, когда это случится, ты будешь помалкивать.

— Ах вот почему ты ничего не рассказываешь! — воскликнула Уна. — Впрочем, не подумай, что я стремлюсь докопаться, кому ты собираешься звонить, — тут же добавила она.

— Здесь нет никакого секрета. Мне нужно поговорить с отцом, — пояснила Долли. — Всего три месяца назад он женился вторично, а сейчас Синтия, его жена, находится в больнице, так как вывихнула ногу. Отец сильно переживает, я хочу успокоить его и узнать, как дела у Синтии.

— Понятно, — сочувственно вздохнула Уна. — Ну, мне пора бежать, — заметила она, взглянув на наручные часы. — Иначе возле кабинета соберется очередь!

— Я тоже ухожу. — Долли поднялась со стула.

Следующие три часа пролетели незаметно, если не считать небольшого происшествия, случившегося в конце рабочего дня. Долли проводила к выходу из кабинета престарелую миссис Шервуд и вернулась к столу, чтобы сделать необходимую запись в журнале. Следующим и последним в списке пациентов на прием в физиотерапевтический кабинет значился мистер Роджерс. Долли помогала ему восстановить подвижность в пострадавшем в результате перенесенной травмы колене. Мистер Роджерс владел судостроительными верфями, но в силу преклонного возраста отошел от дел и передал управление компанией мужу Флоренс — своей единственной дочери. Именно она и привезла отца в «Жемчужину Калифорнии», чтобы он поправил здоровье.

Долли выглянула в коридор, но там было пусто. Мистер Роджерс опаздывал. Уж не забыл ли старик, что ему нужно прийти на процедуру, подумала Долли, но в этот момент в дверь постучали и в кабинет заглянула Флоренс.

— Простите, мисс Пауэлл, папа, случайно не у вас? — обеспокоено поинтересовалась она.

— Нет, но я как раз жду его.

— Ума не приложу, как ему удалось улизнуть от меня! Он ведет себя, как малыш, которому не хочется идти к врачу, — бросила в сердцах Флоренс. — Постойте, я, кажется, знаю, где его искать… Сейчас приведу! — пообещала она и скрылась за дверью.

Однако прошло не менее двадцати минут, прежде чем до слуха Долли донеслись из коридора звуки словесной перепалки. Голос Флоренс звучал укоряюще, но все ее доводы разбивались о невозмутимое спокойствие мистера Роджерса.