Боже, даже сдержанная и сердитая, она прелестно выглядит, правда, держится как напыщенная старая дева.

– Джейн!

Константин удивленно повернулся на каблуках. Он был так поглощен леди Роксдейл, что не заметил появления крупного темноволосого мужчины. Тот широким шагом вошел в комнату и остановился, завидев Константина.

Леди Роксдейл быстро и взволнованно заговорила, словно ее застали за чем-то дурным:

– О, Бекнем! Позволь представить тебе лорда Роксдейла. Милорд, граф Бекнем, мой дальний родственник.

Когда Константин отвечал на поклон графа, у него возникло четкое ощущение, что его оценивают. Строго говоря, граф не был настроен враждебно. Скорее, настороженно.

Итак, лорд Бекнем не относится к тем джентльменам, кто демонстративно избегает его. Константин не позволил себе вздоха облегчения. Плевать он хотел на то, что думает Бекнем или кто-нибудь другой.

Конечно, граф вправе ожидать объяснений уединения Константина с его родственницей. Странно, что он этого не просит.

Вместо этого Бекнем сосредоточил взгляд встревоженных темных глаз на Константине.

– Вы не присутствовали при чтении завещания Фредерика.

– Нет. – Он не хотел появляться на публике и подливать масла в огонь и без того полыхающих сплетен.

Заложив руки за спину и похлопывая одной рукой по другой, Бекнем зашагал по комнате.

– Тогда вы не знаете.

Константин почувствовал укол тревоги.

– Что?

Следы какой-то внутренней борьбы промелькнули на лице Бекнема.

– Самое неудачное… – Бекнем замолчал и кашлянул, – это мне давать вам советы.

Значит, новости плохие. Конечно. Чего и следовало ожидать.

– Ваши объяснения сейчас весьма уместны. – Лучше выслушать неприкрашенную версию, чем витиеватую юридическую бессмыслицу, которую вольет ему в уши поверенный Фредерика.

Константин скрестил руки и приготовился слушать. В душе он в очередной раз удивлялся собственному глупому оптимизму. Жизнь всегда макала его головой в дерьмо в тот самый миг, когда он лелеял надежду выбраться наверх.

Джейн внимательно присматривалась к Константину Блэку, но не сумела заметить ни малейшего неудовольствия от слов Бекнема. Конечно, такая беззаботность, должно быть, всего лишь фасад. Его это не может не беспокоить.

Но почему Бекнем смотрит на нее так мрачно? Ее вдовья доля наследства в безопасности. Монфор в свое время оговорил это в брачном договоре. Герцог тогда приложил усилия, чтобы объяснить ей все в деталях. Про него никто бы не сказал, что он недооценивает женский ум.

Бекнем огляделся и увидел кресла у камина.

– Может быть, сядем?

Прикусив губу, Джейн устроилась на софе. Константин с явным облегчением уселся в кресло напротив и закинул ногу на ногу. Бекнем остался стоять, сжав спинку стоявшего впереди кресла, его напряженно вытянутые руки казались параллельными прямыми.

– Прежде всего позвольте сказать, – заговорил Бекнем, – что со стороны Фредерика это скверно. Действительно скверно. Если бы он спросил меня, я бы стал возражать.

– Против чего? – требовательно спросила Джейн. – Бекс, ты говоришь загадками. Мы все знаем, что поместье ушло. По майоратному наследованию вся собственность перешла к новому барону, но есть моя вдовья доля и выделенные другим суммы.

– Вовсе нет, – покачал он головой. – Видишь ли, отец Фредерика перед смертью убедил его нарушить майорат. Это дало Фредерику полную свободу распоряжаться поместьем, как он пожелает.

Бекнем сосредоточил взгляд на ней.

– Не считая других мелких сумм, Фредерик оставил все свои средства, ценные бумаги и золото тебе, Джейн. Он сделал тебя очень богатой женщиной.

У Джейн было такое чувство, будто гигантская рука схватила ее мир, перевернула вверх дном и как следует встряхнула. Конечно, она ожидала, что ее вдовья доля будет значительной. Но богатство такого размера… ошеломляло.

– Это означает весьма серьезные последствия для поместья. – Бекнем снова переключил внимание на Константина. – Коротко говоря, Фредерик оставил вам, лорд Роксдейл, все земли, принадлежащие титулу, но не оставил средств, чтобы содержать собственность.

Джейн уловила сдавленное проклятие, вырвавшееся у Константина Блэка. К горлу подкатывала дурнота.

– Что?! – сказала она. – Но он не мог это сделать!

Содержание поместья обходилось в астрономическую сумму. Вечно требовалось ремонтировать и перестраивать дома арендаторов, покупать новое сельскохозяйственное оборудование. Не говоря уже о главном доме. Одна плата слугам…

Джейн поднесла руку ко рту, потом уронила.

«Ох, Фредерик! Как ты мог подумать, что я этого хочу?»

Но конечно, покойный сделал это не из-за нее. Он сделал это, чтобы наказать Константина Блэка.

Скрестив руки, Константин откинулся на спинку кресла.

– Это все?

– К несчастью, нет. – Бекнем вздохнул. – Поместье обременено долгами, ткацкая фабрика заложена. Мистер Гринслейд объяснит вам детали, но я уверен, что со смертью Фредерика долги полезли вверх. У вас меньше двух месяцев, чтобы уладить дело, иначе вы лишитесь фабрики.

Джейн взглянула на Константина Блэка. Его красивое лицо оставалось бесстрастным, однако зеленые глаза горели яростью. Она не хотела его присутствия здесь – она почти уверилась, что терпеть его не может, – но внутри у нее все сжалось от сочувствия. Он ожидал унаследовать головокружительное богатство, а не удавку на шее.

– С этим ничего нельзя сделать? – спросила она.

– Наверняка Фредерик не хотел так ободрать поместье, – одновременно с ней сказал Константин.

Бекнем снова зашагал по комнате.

– Не знаю, Роксдейл. Вам нужно посоветоваться с собственным поверенным. Вероятно, вы можете подать иск. Но такие дела тянутся годами, если не всю жизнь, не говоря уже о том, сколько это стоит. Не слишком практичное решение.

– А как насчет Люка? – спросила Джейн. – Фредерик позаботился обеспечить его?

Бекнем шумно выдохнул.

– Боюсь, что нет. Но это не самое худшее.

– Что? – Она вскочила. – Говори.

– Фредерик отдал Люка под опеку лорда Роксдейла.

Это был удар под дых. Джейн схватилась за подлокотники кресла. Казалось, она не может дышать. О Господи! Так Фредерик ее, оказывается, ненавидел? Почему он это сделал?

Какой нормальный человек счел бы Константина Блэка подходящим наставником для шестилетнего мальчика? Наверняка что-то можно было сделать, чтобы спасти Люка от такой судьбы.

Протест гудел в ее голове.

– Нет! – выпалила она. – Этот… этот прохвост – опекун Люка?

Поднявшись, Константин уставился на нее.

– Позвольте напомнить, мэм, что я еще в комнате, – ледяным тоном сказал он. Его взгляд впился в Бекнема. – Будьте добры объяснить, кто этот Люк и почему я должен стать его опекуном.

– Люкас Блэк – шестилетний мальчик. Он дальний родственник Фредерика и ваш тоже, Роксдейл. Он попал сюда младенцем после смерти родителей и с тех пор живет здесь.

– Вы не можете взять его, – с отчаянием в голосе обратилась Джейн к Константину. – Я заберу его с собой в Харкорт.

Роксдейл нахмурился.

– Не думаю, – холодно возразил он. – В конце концов, я впервые вас вижу. Откуда мне знать, что вы подходящая персона, чтобы присматривать за ним? – Константин повернулся к Бекнему: – Полагаю, мой кузен не предполагал, что мальчик останется у нее.

Бекнем молча покачал головой.

Константин, наклонив голову, разглядывал леди Роксдейл.

– Интересно, почему?

Ярость и боль кружились в ней. Вскочив, Джейн шагнула к нему.

– Фредерик был безумен, вот почему! Наверняка даже вам понятно, что он не рассуждал здраво, составляя завещание. Об этом свидетельствует то, как он распорядился поместьем. Вы должны отказаться от опеки и назначить вместо себя меня!

Константин выдержал ее взгляд.

– Нет.

Джейн смотрела в его глаза и видела в них непримиримую убежденность. Страх сдавил ей грудь. Он удержит Люка просто назло ей? Наверняка даже Константин Блэк не может быть таким черствым.