Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В воскресенье рыбный рынок буквально плыл в реке дождевой воды – прилежащие к нему улицы, заполненные лавками, магазинами, ресторанами, и его огромные ангары-склады с контейнерами, тюками и коробками всевозможных форм и размеров, пакеты, мешки, – все будто никогда и не бывало сухим. На грузчиках – боты, клеенчатые фартуки, резиновые перчатки. На лицах медицинские маски. Часто капюшоны, повязки на голове, шапки. Отовсюду течет, как ни прячься. Вереницы ножей на витринах покрыли пленкой. Пахло водорослями и дымом. В суши-бары все равно стояли очереди, сквозь которые пытались продраться тележки, подъемники, мотоциклы и велосипеды.

Танака зашел в один из них через кухню. Здесь какое-то время работал муж сестры, и семью Танака в баре знали. Хозяин кивнул ему и с криком выскочил выстраивать очередь, перегородившую всю улицу. Внутри туристам старались навязать комплексный обед, чтобы не путаться. Били в спины тех, кто засиделся слишком долго. Бар был длинным и узким, как вагон поезда. Танака пролез к стойке, сильно прижимаясь к стене и все равно задевая спины уже сидящих. Сама стойка была шириной не более двадцати сантиметров. Ему подвинули стул рядом с кассовым аппаратом. Официантка лет шестидесяти с сильно накрашенными губами похлопала его по плечу. Говорить было бесполезно, в баре было шумно. Кричали повара, их пытались заглушить посетители, и еще шеф включил свою любимую радиостанцию. Чтобы согреться, Танака заказал мисо-суп с ракушками шиджим и трехсотграммовую бутылку горячего саке. Мальчик-уборщик потащил на улицу пакет с мусором, и в проеме дверей совсем близко запузырился дождь. Танака задумался о том, какой все-таки удивительный материал вода, такая пластичная, что даже надувается в пузыри. Он давно уже хотел заняться ею всерьез, одно время даже начал собирать вырезки из газет и журналов, но потом забросил, а сейчас вспомнил об этом опять, и захотелось, не откладывая, включиться в изучение физики этого чуда еще раз, более глубоко, по-настоящему... И, может, даже сделать какое-нибудь открытие или еще чего...

После обеда Танака забрал у знакомого торговца не слишком жирный кусочек тунца, деревянную коробочку с икрой морского ежа, полупрозрачное филе форели и четыре крупные креветки. Сложил все в небольшой контейнер с вкладкой из льда, потом забежал в аптеку за упаковкой влажных салфеток с экстрактом алоэ и имбиря. Молоденькая девушка в униформе, что стояла рядом с аппаратом, упаковывающим мокрые зонты в пластиковые пакеты, поклонилась с улыбкой и назвала его по имени. Он с трудом узнал в ней дочь своего одноклассника по прозвищу Краб – за вечно шершавые и красные руки. Время уже даже не бежало, оно пролетало, как пейзаж в окно Шинкансена. Танака стало стыдно, что он так и не решился ни на женитьбу, ни на детей, думая о себе как о вечном подростке...

Но несмотря ни на что, у Ичиро Танака настроение было приподнятое – на завтра метеорологи обещали солнце.

Дома он проверил по списку, все ли готово к столь важному путешествию. Остался доволен.

Вечером уложил все в дорожную сумку. Еще небольшой термос для кипятка с широким горлом, чтобы в нем можно было разогреть саке, которое он приобрел еще на прошлой неделе, в дорогом магазине Гинзы. Сам напиток, в коробке с мелкими серебряными звездочками на крышке, с атласной зеленой внутренностью – с двумя изящными чашечками на ножках такого же нежного фарфора, что и сама бутылка.

Другой термос, совсем небольшой, специально для кипятка, чтобы можно было сделать Гьеккуро. Не забыл маленькую коробочку душистой заварки. Чайничек. И коробочку кусамоти – на десерт.

Ночью Танака не спал. Все прислушивался к дождю. Ему казалось, что тот не только не стихает, а становится все сильнее и сильнее... Наверное, льющийся шум ему скорей всего снился, так как с рассветом он обнаружил, что дождя не только нет, но и дорожки подсохли.

Он тщательно умылся, оделся, взял сумку и вышел из дома. Во дворе наткнулся на соседа Чосокабе Ютака, который вел свою собаку, маленького рассел-терьера Почи, тренироваться на улицу, пока там нет людей. Вечером Чосокабе развлекал туристов, играя с Почи в футбол, – собака изображала голкипера, для чего Чосокабе одевал ее в специально сшитый на заказ комбинезон цвета миланской сборной. Почи стоял на самой кромке газона перед каменным бордюром пешеходной дорожки, а Чосокабе пинал ему мяч метров с тридцати. Почи этот мяч брал. Главный трюк состоял в том, чтобы собака никогда не выходила за границы газона, не приближалась к хозяину. Чосокабе старался бить не слишком вразброс, а когда Почи уставал, пытался и вовсе попадать в собаку. Мяч был мягкий – терьер брал его легко. Публика стонала от восхищения.

У них вообще какой-то странный райончик. Тут у всех питомцы. У всех, кроме Танака. Даже кафе, в которое он сейчас зашел выпить кофе, жили кошки. Три – Чиби, Момо и Беру. Все белые в коровьих разноцветных пятнах. Они воевали между собой за место на машинке для подогрева салфеток. Стульчики в кафе невысокие, в спинке углового маленького дивана за подушкой – кошачий лаз на улицу. Пока Танака ждал кофе, подошла Чиби, громко мяукая и глядя в угол. Танака пошарил за спиной, отвалил подушку и выпустил счастливую кошку, а когда услышал глухой плач, так же впустил ее обратно.

По телевизору над барной стойкой закончился бейсбол. Началась трансляция борьбы сумо. Пары усаживались друг напротив друга, оттопырив зады и раздвигая в сторону усы-палки, висящие на талии. Сталкивались и быстро расходились. Комментатор с кривыми зубами говорил о том, как много теперь в сумо иностранцев. Раньше такого не было. Танака вздохнул. Где это видано – сумоист с темно-русыми волосами... Тоже напомаженные и сложенные в прическу, и даже с классическим гребешком на темечке. Но светлые! И он еще к тому же побеждает! Перерыв – побежали по кругу рекламы: люди-флаги на ножках. «Макдональдс» в большинстве. Но чего ждать от мира, если даже он, Ичиро Танака, вот уже несколько лет по утрам пьет... кофе!

За окном текла зеленая река в каменных парапетах со спасательными кругами. На противоположном берегу перекликались окна большого массажного салона. В ряд стояли столы, покрытые длинными голубыми полотенцами. Рядом окно – там делают маникюр, но сейчас нет никаких посетителей. Девушки-маникюрши сидели, развалясь в креслах, и курили.

Переключили канал. Теперь там обсуждали то ли рыбку с ручками, то ли морскую саламандру – розовую, полупрозрачную... Потом хозяйка принесла и поставила перед Танака яйцо в чашке с маленькой ложечкой, копченую рыбу, мисо-суп и соленья. Сладкие мандарины. Это десерт. Когда женщина наклонялась, в разрезе рубашки болтались плоские груди. Танака отвернулся к стеклу.

Над массажным салоном засветилось узкое окно – там видны были середины двух мужских торсов. Ходили очень странно. Будто вытягивали что-то с пола. Стояли то напротив друг друга, то оба с одной стороны. Наклонялись, заглядывали вниз. По очереди появлялись их отекшие профили. Наконец один, видимо, встал на колени. Пришел третий – огромный и широкий, с полотенцем в руках в темно-синем кимоно. Загородил собой тех двоих. Потом поднял с пола четвертого. Мертвенно-бледного с голубыми венами... Теперь понятно, почему они так странно ходили – через лежащего переступали. Опять положили его на пол. Теперь нагнулись все. Пытались что-то сделать. Явно растеряны. Один посмотрел на часы. Наверное, ждут врачей. Опять всех загородило кимоно с длинными прорезями под мышками. И широкий пояс. Опять мелькнули лица. У большого огромное темное лицо и седые волосы. Теперь все встали. Видны были растопыренные руки. Переложили бледного на стол. Засунули скрученные полотенца под голову... Напрасно. Не нужно было поднимать ему голову... Танака проходил курсы первой медицинской помощи как работающий в отеле, но бежать туда и вмешиваться в ситуацию – значит точно опоздать на поезд. И тогда уже какое Ханами... Муж хозяйки принес счет. Танака расплатился, выглянул в окно опять, но в проеме никого не было видно.

11
{"b":"162206","o":1}