— Я слышал, что хлороформ вырубает не сразу, — не унимался Андерсон. — Тогда почему они не сопротивлялись? Нет никаких следов…

— Может, он был крупнее? Он мог их держать, пока хлороформ не подействует, — предположила Костелло. — Обе весили килограмм по шестьдесят, не больше… И обе — невысокие, а это значит, что их вполне могли удерживать. А кто занимался хлороформом?

— Я, — ответил Малхолланд. — Я проверил все источники в округе — никаких заявлений о пропажах или краже. Я сделал запрос через поисковую систему Министерства внутренних дел, но и по стране тот же нулевой результат по всем зарегистрированным источникам.

— Что подтверждает сведения старшего инспектора Дункана, — пробормотал Макалпин. — Проклятие!

Из темноты раздался голос детектива Дональда Бэрнса, сохранившего свой мягкий гебридский акцент:

— Был один-единственный удар. Чтобы его нанести, нужна сила, и немаленькая. — В тихом голосе чувствовалось уверенность, которую дает знание предмета. — Кожаный ремень был разрезан лезвием — для этого удар должен быть очень точным, а нож — очень острым.

— Он знает, как им пользоваться и куда направлять, — согласился Андерсон. — Есть данные на эту тему?

— Не знаю, попробую поискать, — отозвался Вингейт, делая в блокноте пометку.

— Тогда запиши: выявить всех, кто умеет управляться с ножом. Прежде всего — кто? Мясники? — предложил Макалпин.

— Хирурги?

— Фермеры? Забойщики скота? Повара? — подхватила Костелло.

— Я хочу, чтобы квартиру пропылесосили и собранную пыль просеяли, — продолжал Макалпин. — Даже если там есть всего одна частичка перхоти, она мне нужна! И старайтесь думать, как Элизабет-Джейн. Старайтесь во всем представить себя на ее месте, понять, кому она могла открыть дверь. — Макалпин поднялся и через секунду продолжил: — А теперь расскажи нам о Трейл.

— Я? — Костелло посмотрела по сторонам.

Макалпин кивнул:

— Я хочу, чтобы и я, и Андерсон, и Малхолланд были в курсе абсолютно всего.

— Линзи Трейл, как я ее понимаю… — Костелло помедлила, собираясь с мыслями. — Возраст — тридцать четыре года, домохозяйка, тело найдено в парке «Виктория-гарденз», — она ручкой показала на карте, где именно. — На ночь ворота в парк запираются. За ним присматривает любовник Линзи, Ян Ливингстон, который живет совсем рядом, на Виктория-кресент. Ограда парка высокая, через нее невозможно перетащить тело, не оставив следов. Ее нашли в кустах — значит, убийца имел ключ. А все ключи мы проверили?

— Да, — отозвался Литлвуд. — Ты же знаешь — на это ушел не один день.

— Да, я знаю. — Костелло помедлила. — В любом случае оба места преступления расположены недалеко друг от друга. Вингейт проверил — семь минут пешком. Последний раз Линзи видели живой в одиннадцать часов в субботу шестнадцатого. Ее засекла камера скрытого видеонаблюдения на вокзале Глазго после похода в театр с друзьями. — Луч света переместился на зернистую фотографию: толпа людей, среди которых хорошо была видна Линзи, оживленно с кем-то разговаривавшая. Ее собеседника полностью загораживал более высокий мужчина. — Друзья рассказали, что они собирались доехать вместе до Пейсли-гилмур-стрит. Но потом ее кто-то окликнул, кто именно — они не видели, так как кругом было полно народу, но считают, что это был мужчина. Линзи остановилась с ним поговорить и махнула рукой, чтобы ее не ждали, и те решили, что ее подвезут. — Костелло показала на снимок. — Ее подруга…

— Аннетт Рафферти? — спросил Малхолланд, роясь в пачке бумаг.

— Она самая. По словам Аннетт, она знала, что у Линзи был роман, — по нашим сведениям, она единственная, кто был в курсе, — и решила, что они случайно встретились и Линзи захотела остаться. Аннетт прикрыла подругу, сказав остальным, что все в порядке. Но это было не так. Местный житель, выгуливая собаку рано утром в воскресенье, нашел тело с распоротым животом. — Костелло попросила перевести луч на снимок раны Трейл. От вспышки черно-белая картина вскрытой плоти выглядела нереальной. — Тот же почерк, те же раны, как и в случае с Элизабет-Джейн Фултон, но не такие глубокие. Тело Трейл лежало в той же позе, что и Элизабет-Джейн. Абсолютно! По словам О’Хары, она была жива, когда убийца уходил. Он… просто оставил ее истекать кровью среди рододендронов.

— До смерти напугав бедолагу с собачкой, — добавил голос из зала.

Костелло продолжала:

— Линзи, возможно, старалась производить впечатление счастливой супруги. Ее родители, сестра, друзья — за исключением Аннетт, все они считали, что брак у нее крепкий, но она просто решила какое-то время пожить одна, так как устала. Она снимала квартиру в Пейсли. — Костелло теребила прядь волос за ухом — верный признак, что ее что-то беспокоило. — Стюарт Трейл, судя по всему, не особо волновался, принимая ее «странности» за ранний кризис среднего возраста. Сынишке Барри сказали, что мама должна поухаживать за больной подругой. Линзи приезжала, когда надо было проводить его утром в школу и встретить после уроков. А днем, хотя соседям и было сказано, что она работает в благотворительной лавке и ухаживает за больной, она крутила роман. И ее абсолютно не волновало, что такие появления и исчезновения в любое время дня и ночи казались соседям подозрительными.

— И как все это обставлялось? — спросил голос из темноты.

— Она выключала сотовый; помогала, когда хотела, в благотворительной лавке, без зарплаты и обязательных часов присутствия… Ее могла прикрывать Аннетт… Все это не так трудно. Родители, сестра, брат, семья мужа — все клянутся, что понятия не имели о происходящем. Но я в это не верю… — Костелло замолчала.

— Так что нам известно о ее любовнике? — спросил Макалпин.

— Как я уже говорила, Ян Ливингстон живет неподалеку на Виктория-кресент. Мы проверили и его, и мистера Трейла. Оба чисты.

— И нас ничто не смущает? — спросил Макалпин.

— Мы перепроверяли их не раз и не два, — повторила Костелло. — Много раз. Железное алиби: и на время когда Линзи была на вокзале и когда нашли труп.

— И Ливингстон был в шоке, он точно не притворялся, — добавил Бэрнс.

— Он виновен, он, — пробормотал Литлвуд.

— Притворяться так невозможно. Он позвал священника. — Бэрнс покачал головой. — Они даже прочли молитву вместе.

— Тогда точно виновен.

— Он очень старался помочь, — добавила Ирвин. — И кажется неплохим парнем. Ну, это мое мнение… если кому интересно.

— А как с мужем? — спросил Литлвуд.

— Был на работе. Работает по ночам, и его смена перекрывает время убийства.

— Как удобно! Проверьте еще раз, — распорядился Макалпин.

Костелло вздохнула.

— Сын? Маленький Барри? — не унимался Литлвуд.

— Был дома один. И не в первый раз, — сказала Костелло, не скрывая своего отношения к этому факту.

— Значит, и тут мы вынуждены принимать слова на веру, — подвел черту Андерсон. — Элизабет-Джейн пустила в квартиру человека, которому доверяла. Линзи уехала с вокзала ночью в компании с кем-то, кого она знала и кому доверяла, — и это не был ни муж, ни любовник.

Макалпин встал и положил руку на плечо Костелло.

— Мы продолжим копать. Второе убийство показывает, что место — не случайно. — Он помолчал и обвел взглядом комнату. — Линзи жила в Пейсли, но много времени проводила в Уэст-Энде. Ее любовник жил здесь. Она помогала в лавке на Байрз-роуд, она делала покупки. Но лавка и любовник — единственные ниточки, которые связывают ее с этим местом. Значит, должна существовать какая-то связь между ними и Элизабет-Джейн. Должна! Мы должны выявить все ее связи в Уэст-Энде, всё, что сможем найти. С кем, например, она работала в лавке? И постарайтесь тщательно проверить алиби. Надо также заняться прошлым Элизабет-Джейн. Ее квартиру недавно подновляли — она въехала туда всего несколько месяцев назад, а до этого все время жила с родителями. Почему? Мы разослали по всей стране информацию с описанием способа убийства, но пока ничего подобного нигде не было. Значит, ответы лежат у нас под носом — больше им быть негде. Костелло едет со мной выражать соболезнования, а остальные — за дело.