Кларк ждал от нее ответа.

— Я беспокоюсь потому, что существует некто, кто хочет вбить клин между мной и Родериком. А я не хочу, чтобы это случилось.

Кларк опустил руку и сделал шаг назад. В его глазах застыла обида, но он пожал плечами и цинично заявил:

— Да. Вероятно, самое лучшее для тебя — быть с Родериком.

— Вот именно.

— Пожалуй, будет лучше всего, если я уеду и не стану больше придавать значения анонимкам, — снимая фартук, сказал Кларк.

Господи! Неужели свершилось?! Оливия быстро кивнула.

— Видимо, так.

— Тогда все плохо, ибо я не готов уехать.

9

Вечером, когда Эрик уже лег спать, Кларк листал записную книжку брата. Его поразило, что он не обнаружил ни одного женского имени. Там не было даже номера Оливии. Возможно, Родерик помнил его наизусть. Возможно, но определенно в их отношениях что-то не так. Не похожи они на влюбленных, ни одной лишней минуты они не проводили вместе.

«И их что-то связывает...» Эта фраза из анонимного письма не давала Кларку покою. К сожалению, все старые приятели и знакомые, которых он методично обзвонил, утверждали, что им ничего не известно об анонимном письме, и Кларк склонен был им поверить, поскольку им вовсе не было нужды скрывать имя загадочного автора письма.

А вот Родерик... Не мог ли его брат прислать это письмо, чтобы расстроить собственную свадьбу? Если аноним — Родерик, тогда почему вдруг поворот в совершенно обратном направлении? Почему ему не согласиться с Кларком, что это была неудачная затея, и не сказать об этом Оливии?

Вернулся Родерик. Кларку представилась прекрасная возможность спросить его прямо. Кларк подождал, пока брат переоденется и присоединится к нему в гостиной. Но Кларк не успел завести разговор об анонимном письме, первым заговорил Родерик:

— Хочешь знать, что еще я планировал сделать на этой неделе?

— Не могу себе представить, — рассеянно отозвался Кларк.

Мысль о том, что Родерика и Оливию что-то связывает, преследовала Кларка подобно назойливой мухе. Он должен заставить их отменить свадьбу. На мгновение Кларку показалось, что это в нем говорит ревность, но он отказался от этой мысли. Он не может позволить себе думать, что любит Оливию. Это просто сексуальное влечение.

— Мне нужно, чтобы ты помог папе перекрыть крышу на сарае.

Кларк встал с дивана.

— Нет уж. Отец наверняка начнет поучать меня, как правильно держать молоток, а мать будет бегать вокруг сарая и причитать, чтобы я не свалился.

Высказавшись, Кларк направился в кухню за пивом. Родерик последовал за ним.

— У тебя появится возможность спросить родителей, не посылали ли они тебе это письмо.

Что-то Родерик слишком усердствует, отметил Кларк. Остановившись у холодильника, он обернулся и пристально посмотрел на брата.

— Ты думаешь, что они имеют к нему отношение?

Родерик пожал плечами.

— Пару недель назад мама сказала, что очень скучает по тебе. Я подозреваю, что эту мысль ей подал папа.

— Да, если только они давно перестали ссориться.

Родерик вскинул брови.

— Ссориться? — Он покачал головой. — Они живут душа в душу. Давненько я не слышал, чтобы они повышали голос друг на друга.

— А что же произошло? Мама наконец-то выполнила свою угрозу и врезала папе по голове сковородой?

Родерик едва заметно улыбнулся.

— Кларк, я считаю, что ты должен нанести им визит. И твоя помощь папе не помешает. Он стареет.

— Я подумаю.

— Да уж, подумай. Но недолго. Оливия приедет завтра в восемь утра, чтобы забрать тебя и Эрика. Захвати его купальные принадлежности, ладно? Эрик хочет пойти на речку. — Родерик зевнул. — Запри дверь, Кларк. Я иду спать.

Черт побери! Придется завтра отправляться в гости к родителям, подумал Кларк. Он приехал в Черч-Уэстри с конкретной целью и меньше всего рассчитывал встречаться с кем-то еще, кроме Родерика и Оливии. Но он уже встретился и с Фредерикой, и с Нейлом, и с Майком Форманом, и еще со многими людьми, так что действительно задолжал родителям визит.

После разговора с братом Кларк засомневался, что Родерик тот самый аноним, которого он ищет. Его братец, похоже, вовсе не рад его видеть.

Но тогда кто прислал проклятое письмо? Родители? Кларк сомневался в их авторстве, но спросить у них не помешает.

На следующий день, проклиная все на свете, Кларк сдирал старую дранку с крыши отцовского сарая. Солнце пекло нещадно, и он с завистью поглядывал вниз, где в протекавшей за домом речке плескался Эрик, а Оливия и его мать нежились в шезлонгах, потягивая холодный морс. Работа не клеилась, и не только из-за жары. Кларк то и дело ловил себя на том, что смотрит на Оливию, любуется тем, как солнечные блики играют на ее волосах, как она смеется какой-то шутке его матери, но не забывает время от времени поглядывать на Эрика, проверяя, все ли с мальчиком в порядке.

Эрик, похоже, тоже очень привязан к Оливии. Выйдя из воды, мальчик побежал прямо к ней, а не к бабушке, чтобы она вытерла его полотенцем. Потом все трое скрылись в доме. Кларк проводил их задумчивым взглядом.

У него было такое чувство, что Эрик и Оливия принадлежат друг другу. Возможно, его отношение к ее браку с Родериком неверно. Возможно, дело не в том, будет ли Оливия счастлива с Родериком, а в том, что Оливия нужна Эрику. Кларк вдруг почувствовал, что запутался. Он намеревался нарушить планы своего брата и Оливии ради счастья каждого из них, но рядом с Эриком Оливия и выглядела счастливой. Возможно, подумал Кларк, ей следует стать матерью моему племяннику. Возможно, я совершаю нечто дурное.

— Своим взглядом ты не заставишь их выйти из дома. Почему бы тебе не сделать небольшой перерыв? Иди в дом и посмотри, чем они занимаются.

Услышав голос отца, Кларк вздрогнул и чуть не выронил из рук инструмент.

— Я вовсе не смотрел.

— Но ты и не работал. Чем ты тут занимаешься? — Аластер подмигнул сыну. — Жаришься на солнце?

Раз уж отец не возражает, Кларк решил сделать перерыв. Кларк подумал, что раньше отец ни за что не разрешил бы ему отдохнуть, пока работа не была бы выполнена. Похоже, отец изменился. Подобрел, нашел подходящее слово Кларк.

— Я нахожусь здесь, потому что хочу сообщить тебе, отец: я сожалею, что не был хорошим сыном в последние годы.

Аластер окинул его долгим испытующим взглядом.

— Выходит, Родерик не заставлял тебя приехать сюда, чтобы помочь мне?

Кларк многозначительно ухмыльнулся.

— Разве Родерику когда-нибудь удавалось заставить меня что-то сделать?

Они дружно рассмеялись. Аластер приблизился к Кларку, обнял его одной рукой и утвердительно кивнул.

— Извинения приняты, сынок. Мама будет довольна. Тебе следует знать, что, когда ты уехал, нам было очень жаль, но еще мы чертовски гордимся тобой.

Кларк почувствовал в горле комок, чего с ним уже давно не случалось. Родители гордились его достижениями. Черт побери, это приятно.

— Нам было обидно, что мы нечасто видели тебя в последние годы, — продолжал Аластер, — но мы всегда понимали тебя. Ты другой, Кларк. Твои мечты всегда заставляли тебя думать, что тебе предначертано нечто большее, чем прозябать здесь.

— Не могу не согласиться с этим, — сказал Кларк. — Именно так я и думал.

— Хочу задать тебе вопрос: тебе хорошо?

Кларку не хотелось отвечать. Сердце его пело всякий раз, когда он чувствовал, что статья получилась, что он хорошо сделал свою работу. Было бесполезно отрицать, что ради этого стоило уехать отсюда. И все же...

— Я могу ответить утвердительно. Но станет ли мне лучше? — Кларк покачал головой. — Ничего лучшего я пока не нашел, папа.

— Вероятно, сынок, и не найдешь. — Аластер бросил долгий многозначительный взгляд на полянку, где вновь появились Оливия, Эрик и его жена Нора. — Думаю, твое «лучше» находится там, внизу, и, судя по дошедшим до меня слухам, ты вернулся домой потому, что знал это и хотел вернуть ее.