- В том, что Гордон прыгнул с обрыва за Роном, выразилась не только его любовь к сыну. Я в этом уверена. Гордон не смог бы жить, зная, что Рон погиб из-за него. Ему пришлось бы отвечать передо мной. И это был бы конец всему, что для него имело какой-то смысл. Именно так! Конец всему! Думаю, он успел понять это. Интуитивно, но понял.
Джеф размышлял над ее словами, потом медленно кивнул.
- Возможно, ты права. И все-таки, если бы я взял на себя Сару…
- Если бы я тогда поехала, если бы Рон остался со мной дома… Если бы, если бы…
- Но ты же заболела.
- Я не болела.
Ответом был его недоумевающий взгляд из-под нахмуренных бровей.
- Просто притворилась больной. Потому что не хотела ехать. Я не смогла бы вынести…
- Но тебе же нравилось жить в палатке. Ты же всегда любила горы, природу…
Краска смущения залила милое заплаканное женское лицо.
- Но с нами должен был поехать ты. На все выходные. Ты жил бы в соседней палатке с… женщиной. А Гордон… стал бы домогаться меня. А я бы думала про тебя с другой женщиной… в другой палатке… Когда я спала с Гордоном, я представляла тебя на его месте и ненавидела себя за это. Не могла больше выносить собственную безнравственность. Меня просто мутило от подобных мыслей. Отсюда и твердое решение: не поеду! Пришлось притвориться больной!
- Не могу понять, зачем было притворяться? Ведь ты могла просто сказать, что не хочешь…
- Ох, ну пожалуйста, не перебивай, выслушай меня!
Его губы дрогнули.
- А поскольку я сказалась больной, Гордон посчитал невозможным оставлять со мной Рона. Сказал, чтобы я поправлялась, отдыхала и не беспокоилась о сыне. Мол, Рон может заразиться. Для мальчика - так сказал муж - даже хорошо побыть некоторое время с отцом и дядей Джефом. Мол, будущему мужчине нужно мужское общество. Что я могла ответить? Не признаваться же, что ты - причина всех моих проблем? Ложь вынудила сделать следующий шаг - я разрешила Рону уехать, а сама осталась дома.
- По-моему, ты приняла тогда вполне разумное решение. Стоит ли себя корить за это, если все последующие события абсолютно вне связи с твоим мнимым недомоганием.
- Как ты, однако, мягко излагаешь… мнимое недомогание… Это была ложь! Откровенная, явная ложь! Неужели не понимаешь? Мы все внесли свою лепту в то, что произошло. Естественно, никто не предвидел, как дело обернется, но тем не менее каждый внес свою долю лжи, и, значит, говорить, что ты один виновен в гибели Рона, - неправильно и несправедливо.
Он напряженно смотрел ей в глаза, все еще не веря услышанному.
- После всего, что я тебе рассказал… ты не винишь меня, Катрин? - тихо спросил он.
- Теперь ответь мне на такой вопрос: это ты положил мяч в сумку Рона?
- Я долго искал мяч. Любимая игрушка Рона. И вот все, что осталось от этих игр. А я… я ничего не мог сделать. Ничем не мог помочь. Почему-то мне показалось ужасно важным найти мяч. Это была последняя вещь, которую мальчик держал в руках. - На глаза Джефа навернулись слезы. - Прости… Хотелось, как лучше… Просто не знал, как утешить тебя. Все, что я мог, это найти мяч и сочинить историю, чтобы отвести от тебя еще один удар.
- Сейчас я ценю это, дорогой. А раньше…
- На похоронах Сара плакала не потому, что потеряла Гордона. Как и я, Сара была потрясена случившимся. Не хотела даже подходить ко мне, так же как и я не хотел ее видеть. Невозможно забыть, что мы натворили.
- И все же ты встречался с ней после этого, - сказала Катрин. Теперь-то она абсолютно уверена, что Сара Картер не случайно заметила талант миссис Гайс. - Ты знал про мой контракт еще до того, как я тебе сказала об этом.
Вспомнилось, как она собиралась удивить его тем, что самостоятельно добилась работы. Оказывается, и здесь ей помогала сильная рука друга.
- Да. Знал, - признался Джеф, как в тяжком преступлении.
- Откуда ты мог знать, что я предложу свои работы именно этому издательству?
- Когда ты спросила, куда лучше обратиться, издательство Сары первым пришло мне в голову. Хотя я знал, что ты получишь контракт в любом издательстве. - Он улыбнулся. - Ты и сама знаешь себе цену. Ты - хороший, я бы даже сказал, выдающийся художник.
- А ты - мой самый замечательный друг. - Катрин села к нему на колени, взяла в ладони его лицо, заставила посмотреть себе в глаза. Так хотелось надеяться, что в них он прочитает все, что у нее в душе. - Ты столько для меня сделал, Джеф. И так было всегда. Ты всегда помогал мне… Женщина о таком может только мечтать. Думаешь, я не понимаю этого? Не ценю? Или не люблю тебя?
- Катрин… - Надежда смыла страдания, только что искажавшие его лицо. Он вскочил, взял ее на руки, закружил по комнате. - Милая, милая, - повторял он, целуя ее волосы. - Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Все, что в моих силах.
- Я тоже мечтаю сделать тебя счастливым.
- Считай, что тебе это уже удалось.
- Постой, мне надо еще кое-что тебе сказать.
Он целовал ее и повторял:
- Я люблю тебя, Катрин. Люблю тебя, тебя одну. И всегда буду любить. Ты нужна мне. Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты была со мной…
- Наши желания совпадают, Джеф.
Его лицо засветилось радостью.
- Значит, все в порядке. Тогда чего же мы ждем?
Прежде чем Катрин успела перевести дыхание, он легко опустил её на диван. Глаза его не скрывали откровенного желания.
- Джеф, ну подожди, ты должен меня выслушать, - слабо протестовала она, - иначе я никогда не сумею этого сказать.
- Итак, мы скоро поженимся…
- Конечно, поженимся.
Он расстегнул пуговицы на ее блузке, обнажил грудь, лаская и целуя соски.
- Мистер Томпсон, если вы сейчас же не остановитесь, то…
- Но ведь тебе же это нравится…
- Да, нравится… Но сейчас ты должен меня выслушать. Я хочу видеть твои глаза.
Он наклонился к ее лицу.
- Так?
- Чутье не обмануло меня, Джеф. - Голос ее дрожал от радости. Она вдруг ясно представила себе их будущее, их семью. - Там, в «Замке Берроуза», кое-что произошло…
- Знаю, знаю, - прошептал он нетерпеливо. - Я все помню… Но сейчас будет еще лучше…
- Произошло что-то очень важное, дорогой.
Он, наконец посерьезнев, взглянул на нее.
- Что именно?
- Об этом-то я и хотела сказать тебе утром.
- Ну не тяни же, говори!
- У нас будет ребенок, - глубоко вздохнув, объявила она.
Удивление в его глазах сменилось восторгом.
- Ребенок!
- Наш ребенок.
Его ласки стали нежными, почти благоговейными.
- Я люблю тебя, Катрин! Люблю всем сердцем.
- Я тоже люблю тебя, Джеф. Всем сердцем.
- Ребенок, - тихо повторил он, как будто пробуя это слово на вкус.
- Ты будешь папой, Джеф, - сказала Катрин.
Мягкая нежность засветилась в глазах Джефа. Он улыбнулся - и столько любви было в этой улыбке!
- Это самый лучший подарок в моей жизни.
- Да, ты сделал мне этот самый лучший в нашей жизни подарок.
Он снова улыбнулся и проговорил:
- Я буду отцом…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
