С самого начала дня гудение флуоресцентных ламп сводило меня с ума. Лоретта, моя секретарша, выключила их, принесла обычную настольную лампу и поставила на стол. Она была настоящей амазонкой. А еще она всегда носила с собой пистолет. Никто не мог попасть в мой кабинет, если я этого не хотел. Вместе с лампой она принесла каталог офисной мебели и сказала, чтобы я выбрал любые лампы, какие мне понравятся. Тогда они будут у нас уже завтра.

 Если завтра я буду все еще здесь. У меня всего один день, чтобы проявить себя. Я снова посмотрел на черную коробку. Наверное, я просто пытался не думать о работе. Я открыл коробку и стал вертеть в руках диск. Это была запись с моим «вступлением» в мир, где платят долги. Мое первое изнасилование в цифровом качестве. Я включил DVD-плеер в комбинированном режиме, так что на экране оказалось несколько оранжевых зеркальных отражений. Зазвучала расслабляющая музыка. Я нажал «стоп» и выключил плеер. Мне не нужно было это видеть. Воспоминания были гораздо яснее, чем картинка на маленьком золотистом диске.

 Я прижал ко лбу дрожащую руку. Запястье ныло. Думаю, либо оно все-таки сломано, либо я потянул какое-нибудь сухожилие. Я уже два раза прикладывал к нему лед и наглотался аспирина, но боль не проходила. Закрыв глаза, я откинулся на спинку кресла, невидящим взглядом уставившись в потолок, и на меня нахлынули воспоминания.

 Я лежал на животе в кабинете Уилбера прямо у огня, греясь, пока он просматривал какие-то документы. Он глубоко вздохнул и закрыл папку. Затем вытащил красную ручку, перечеркнул обложку и бросил ее на пол.

 - Гот-бой. – Я обернулся и поднял на него глаза. Восседая в кожаном кресле, он походил на старого уставшего короля. Тени от газового камина плясали на его лице. – Чтобы чего-нибудь добиться в этом мире, нужны не знания, а люди. Я был полон амбиций. Многое умел. Ты бывал на Сборе долгов, ты знаешь, на что я способен. А я способен и на много, много худшее, мой мальчик. Но все навыки и рвение никуда бы меня не привели без достойного покровителя. Стоило найти нужного человека, и из вышибалы я превратился в распорядителя. Я никогда не оглядывался. Жалость и сочувствие – это слабости, а при нашей работе просто помехи.

 - Ты пожалел меня. – Я перевернулся на спину.

 - Не путай жалость с собственническим инстинктом, малыш. Ты бросил мне вызов. Бросил вызов моему авторитету и потому привлек мое внимание. А когда ты привлек мое внимание, я просто должен был тебя заполучить. Тощему сопляку с большими серыми глазами хватило наглости бросить мне вызов из-за крохотного долга. Не спорь со мной. По сравнению с другими, то, что задолжал твой отец, просто ничто.

 - С чего ты решил об этом вспомнить?

 Уилбер показал на папку на полу.

 - Видишь красную метку? Она означает, что человеку конец, вот только он пока об этом не знает. Я заберу все. Его дом, машину, банковские счета, его жену, дочь. Семье было бы легче, если бы он застраховался и умер. Но вместо этого он потянул с собой всех, кто был ему так дорог.

 Я сел.

 - Ты пошлешь их в бордель?

 - Не думай, что то время, что ты провел со мной, хотя бы немного похоже на то, что происходит в борделе, Брант. Мало кто выходит оттуда. А те, кто выходит, остаются инвалидами на всю жизнь.

 К горлу начинала подступать тошнота.

 - Организация получит свои деньги с процентами, малыш. Даже если кто-то не сможет расплатиться, деньги ко мне вернутся. Считай, что я тоже подписываю контракт, когда одобряю заем. Я получу деньги от них, или Организация получит их от меня. У меня заберут место, ценные бумаги, любую собственность. А если этого окажется недостаточно, они заберут тебя. Если ты здоров, пересадка органов – очень прибыльный бизнес. – Он взял виски и сделал большой глоток. – Поэтому я курю и пью, Гот-бой. Однажды я могу совершить ошибку. Пусть лучше меня убьют, чем разберут на запчасти.

 Я сидел и смотрел на него, пока он глядел в огонь.

 - Что произошло с твоим покровителем?

 - Он совершил ошибку. Одобрил не тот заем. Если бы он попросил помощи, я бы отдал ему все, что у меня было. Но он просто исчез. – Уилбер наклонился ко мне: - если когда-нибудь я позвоню тебе и скажу бежать, я хочу, чтобы ты исчез как можно быстрее. Не оглядывайся. И никогда не возвращайся.

 Уилбер был пьян. Я отошел от огня и опустился на колени перед его креслом, положив голову ему на колени. Он стал гладить меня по волосам как котенка.

 - Я не хочу смотреть, как тебя режут на части, Брант. И не хочу, чтобы ты видел подобное. Ты слишком невинный, чтобы участвовать в этом.

 Наверное, это был третий раз, когда я видел Уилбера пьяным. Он тяжело опирался на меня, когда я помогал ему подняться по лестнице и укладывал в постель, и обнимал меня словно подушку, пока не заснул. Я отодвинулся. Да, он явно был в пьяном оцепенении, иначе проснулся бы и притянул меня обратно. Я собрал все бумаги и запихал их в его кейс - все, кроме файла, перечеркнутого красной чертой.

 Он позволял мне читать свои бумаги раньше. Я пролистал папку. Виски Уилбера все еще стояло на журнальном столике. Я проглотил остаток, резко втянул воздух и закашлялся, казалось, что виски выжгло мое горло до самого желудка. Он сказал «жена и дочь». Я знал, куда они попадут. Слезы потекли по лицу. Жалость была помехой в его бизнесе. Но Уилбер все еще испытывал ее, хоть и отрицал это. Зачем еще ему было спасать тощего, черноволосого мальчишку от смерти?

 Зачем он сегодня напился?

 Почему так нежно обнимает меня во сне, прижимая к себе, словно пытаясь защитить? Я сунул папку в кейс, выключил камин и поднялся в его комнату. Я забрался в постель позади него и прижался к его спине. Уилбер тяжело приник ко мне. Он работал на организацию, но все еще оставался хорошим человеком где-то глубоко. Иначе с какой стати ему так напиваться? Я всю ночь обнимал его, предлагая хоть какое-то утешение.

 Из размышлений меня вырвал голос Лоретты.

 - Мистер Уильямс, здесь Карл Дуллет.

 Я шмыгнул носом и потер глаза.

 - Спасибо, Лоретта, проводите его.

 - Сэр, мистер Броуден сказал, что пришлет за вами машину в пять.

 - Еще раз спасибо, Лоретта. – Я взглянул на часы. Без пятнадцати пять.

 Дуллет оказался нервным мужчиной. Его кожа от природы была смуглой, но сейчас казалась почти бледной от напряжения и как будто истончившейся. Точная копия моей ситуации. У его жены был рак. Счета поступали и поступали. Дом был заложен дважды. Трое детей, дочь и двое сыновей – все с разницей в девять месяцев. Мистер Дуллет был в отчаянии.

 Я встал и протянул ему руку. Он вошел в кабинет и нервозно улыбнулся.

 - Мистер Дуллет, я хотел поблагодарить вас за то, что пришли сегодня.

 - Я ждал звонка. Вы одобрили мою заявку?

 Меня сейчас стошнит. Я залез в кейс и вытащил упаковку антацидов, которые купил во время похода по магазинам. Забросил две штуки в рот и разжевал таблетки. Если эта работа станет для меня постоянной, то они понадобятся мне тоннами.

 - Ваша заявка была рассмотрена и, возможно, будет одобрена.

 - Возможно? Я не понимаю.

 - Имущество, которое вы предложили, не покрывает суммы займа. Одни только проценты придется выплачивать еженедельно.

 - Вы не понимаете… Хэлен нужно лечение.

 - Я понимаю больше, чем вы думаете, мистер Дуллет. Вот только боюсь, что вы не заглядываете в будущее. – Я пригласил его сесть и повернул к нему экран. – Организации понадобится страховка.

 - Страховка?

 - Гарантия того, что сумма будет выплачена, даже если вы не сможете выполнить свои обязательства.

 - Какого рода гарантия? Я перечислил все, что у меня есть.

 - Смотрите на экран, мистер Дуллет. – Я включил DVD и услышал мучительные стоны. Я весь покрылся потом, как же мне хотелось скинуть телевизор на пол и расколошматить экран к чертовой матери. Что угодно, лишь бы этот ребенок перестал плакать от боли. У меня задрожали руки. Захотелось забиться в угол и спрятаться.