— Если вы сами решительно откажетесь принимать участие в этом безумии, Грэндж осознает, что эта мысль дурацкая.

Джеймс опустился на подлокотник кресла и улыбнулся:

— Видите ли, в чем дело, моя дорогая Ромэйн, я решил, что женитьба на вас соответствует моим жизненным интересам.

— Зачем? Ведь вы и так можете получить вознаграждение, которое обещал дедушка. Уверяю вас, что оно будет таким же весомым, как и его честное слово. Чтобы требовать вознаграждения, вам вовсе нет необходимости становиться моим мужем.

— Вознаграждение не является тем единственным, на что я хотел бы предъявить права. Я спас вам жизнь, Ромэйн. Теперь вы в долгу передо мной.

Ромэйн отшатнулась от собеседника, пораженная его словами. Он спас ее. Он вел себя достойно. Ромэйн знала это и сопротивлялась только желанию Маккиннона подчинить ее своей воле и заставить выполнять свои приказания. Дедушка тоже требовал от нее безоговорочного подчинения, но его она любила и не хотела огорчать. А этого властного, самовлюбленного шотландца она не любит! К тому же Джеймс будет постоянным напоминанием о тех чувствах, которые она испытывал а к Брэдли, воспоминания о котором, как предполагала Ромэйн, будут преследовать ее до конца дней.

Девушка молчала. Тогда Джеймс мягко сказал что-то по-шотландски. Ромэйн пришла в ярость:

— Почему вы не хотите говорить по-английски? Я устала от ваших глупых речей. Вы что, хотите вывести меня из себя, обращаясь ко мне на своем варварском наречии?

— Я только хотел вас утешить, Ромэйн. Не надо плакать.

— Может быть, мои слезы убедят вас в безрассудстве ваших намерений связать наши жизни.

— Боюсь, ничто не сможет повлиять на мои чувства, — Джеймс театрально вздохнул и подошел к камину. Подбросив полено в огонь, он выпрямился.

— То, что вы говорите, не имеет никакого значения. Вы не можете скрыть, что желаете жениться на мне не больше, чем я — выйти за вас замуж. Почему вы позволяете Грэндж втягивать себя в эту игру? Вы не похожи на человека, потакающего слабостям старушек.

— Я не позволяю втянуть себя ни во что. Просто я нахожу мудрым решение вступить с вами в брак.

— Почему? Зачем?

Джеймс встал прямо перед Ромэйн и без всякого выражения отчеканил:

— Затем, что я уже послал Камерона на разведку.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Значительно большее, чем вы полагаете, — Маккиннон холодно улыбнулся. — Камерон докладывает, что оборотень, которого мы пытаемся захватить, уполз обратно в Англию и скрывается где-то на юге.

— Оборотень?

— Человек, который согласен торговать будущим Англии за горсть французского золота.

Колючие мурашки поползли по телу Ромэйн.

— Так это… поэтому вы оказались на дороге во время бурана?

— Не задавайте слишком много вопросов, Ромэйн, я все равно не смогу на них ответить.

Не обращая внимания на предупреждение, девушка спросила:

— Вам известно, кто он?

— Не точно. Но следы ведут в Англию. — И, сделав жест рукой, он предотвратил ее следующий вопрос. — Не спрашивайте больше ни о чем. Лишние сведения об этом предателе могут только повредить вам. Может статься, ваш бывший жених тоже это понимал.

Ромэйн рассмеялась:

— Вы хотите сказать, что Брэдли был замешан в этой истории? Никогда не слышала ничего более нелепого.

— Скажите, это вы предложили ему бежать?

— Нет.

— Почему же он не повез вас в Гретна Грин? Именно туда бежит большинство английских пар, чтобы обвенчаться.

— Колдстрим намного ближе к Вестхэмптон-холлу. Зачем ехать через всю страну?

— Он ничего больше не предлагал?

— Джеймс, уверяю вас, что Брэдли был абсолютно далек от политики. Его интересовали лишь охота и приятели.

На губах Маккиннона появилась кривая усмешка.

— Теперь я понимаю, почему ваш дедушка не был в восторге от ваших намерений выйти замуж за человека, который может быть полезен стране не более чем… жирная обезьяна.

— А вы полагаете, он будет более доволен, если я выйду замуж за вас?

— Не могли бы вы избавить меня от лицезрения вашего оскорбленного достоинства? — Джеймс сделал шаг к Ромэйн. Она собралась отступить, но он снова поймал ее руку. — Послушайте меня, Ромэйн. То, что я сообщил вам, является государственной тайной, и вы должны держать это в секрете. Камерон и я полагаем, что предатель удирает на юг. Мы должны преследовать его, но он, безусловно, заподозрит неладное, если мы ни с того ни с сего направимся в Англию. Но ни один человек не заподозрит ничего дурного, если внучка герцога Вестхэмптона прибудет с мужем в Йоркшир, чтобы представить последнего его светлости.

— Очевидно, вас зашибли еще в колыбели, если вы думаете, что я соглашусь на это, — отчеканила Ромэйн.

Маккиннон опустился на диван и усадил девушку рядом.

— Ромэйн, — серьезно сказал он, — я много размышлял над этим. Наш брак не будет настоящим.

— В каком смысле?

Джеймс улыбнулся:

— Используя свои связи здесь, в Нижних Землях, я раздобуду фальшивое брачное свидетельство. Оно не будет иметь никакой юридической силы, но его будет вполне достаточно, чтобы ввести в заблуждение окружающих.

— Даже Грэндж?

Нежно проводя пальцами по ее волосам, Джеймс осторожно повернул голову Ромэйн к себе. Девушка была загипнотизирована его словами.

— Вы должны употребить все свои чары, которыми вас в избытке одарила природа, чтобы убедить Грэндж и даже вашего дедушку в том, что вы моя законная жена.

— Я не могу еще больше ранить старика новой ложью, Джеймс.

— Вы поведали мне, что он герой войны. Он рисковал своей жизнью за Англию. Неужели он желал бы, чтобы вы остались в стороне, когда страна в опасности? Я прошу вас пожертвовать всего — лишь несколькими неделями. Я поймаю предателя еще до наступления лета. А когда станет очевидным ваше участие в раскрытии предательского заговора, вас будут чествовать как спасительницу Отечества.

Ромэйн отстранилась от него:

— Но… моя репутация? Если я буду обесчещена, что за жизнь будет у меня потом?

— Никто не сможет опровергнуть ваше утверждение о том, что вы вместе с Брэдли Монткрифом договорились перебраться в Шотландию, чтобы помочь мне.

— Но это ложь!

Маккиннон провел ладонь по щеке Ромэйн. Девушка вспыхнула.

— Неужели вы не можете пойти на крошечный грех, если в результате этого ваш бывший возлюбленный будет провозглашен героем королевства?

Всхлипнув, Ромэйн вскочила на ноги. Она даже мысли не хотела допускать, что Брэдли мертв. Ломающимся голосом Ромэйн прошептала:

— А что… если Брэдли жив? Вы обещали, что разузнаете о нем, когда буря утихнет.

— Я уже послал Камерона узнать все о Брэдли.

— Спасибо. — Ромэйн потерла руки и поежилась. В комнате было тепло, но она все равно дрожала.

— Если Монткриф выжил, он не перестанет хотеть жениться на вас, значит, он будет хранить тайну, которую вы сможете раскрыть ему, как только я загоню зверя.

Ромэйн глубоко вздохнула и покачала головой:

— Я так далека от полной шпионских страстей жизни, которой вы живете…

— Это к лучшему. — Джеймс поднялся. — Ромэйн, вы должны понимать, что я нахожусь в отчаянном положении, если собираюсь вовлечь вас и вашу семью в это опасное предприятие. Случай свел нас вместе. Я не могу не воспользоваться возможностью, которую он мне даровал.

— Наш брак действительно будет фиктивным?

— Да. Это будет сделкой Ромэйн Смитфилд.

Девушка невольно улыбнулась, когда Джеймс употребил это расхожее название брака по расчету.

— Не будет ли препятствий к тому, чтобы считать брак недействительным?

— Нельзя аннулировать то, чего нет. — И вновь лицо Джеймса стало серьезным. — Обещайте, что поможете мне защитить Англию от коварных замыслов предателя. Обещайте, Ромэйн, что станете моей дорогой женой.

Ромэйн впилась пальцами в плечо Маккиннона, а он скрепил их будущий союз горячим поцелуем. Девушка всмотрелась в изумрудное пламя его глаз и представила себе, будто нежится в их лучах. Закрывая глаза, она знала, что этому не бывать. Она любила Брэдли и будет оплакивать его всю жизнь. Но поцелуй Джеймса, каким бы целомудренным он ни был, пробудил в ней сладостные ощущения, каких она никогда не испытывала с Брэдли. Это было сумасшествием, но как избавиться от него — девушка не знала.