Фуллер надел очки и внимательно осмотрел красную полосу на шее девочки.

— Не от удушения, точно. Обыкновенная царапина, оставленная чем-то, висевшим у нее на шее, — скорее всего, тонкой цепочкой.

— Среди ее вещей никакой цепочки не нашли.

Фуллер откинул простыню с другого конца и поднял голые ноги покойницы, показывая Маркби пятки. Кожа на обеих ступнях оказалась содрана. Не говоря ни слова, патологоанатом накрыл ноги простыней.

— Ах ты, черт! — устало вздохнул Маркби. — Да, вижу, дело осложняется.

Судя по всему, тело откуда-то перетаскивали, причем грубо. Что отсюда следует? Ее убили в другом месте, а труп приволокли на игровую площадку и бросили в кусты, где его и обнаружила мисс Риссингтон. Да, действительно жаль, что они с Тигром затоптали все следы на влажной траве! Если там что-то и сохранилось, солнце растопило иней… Интересно, сохранятся ли следы до приезда фотографа?

— Если хотите, пойдемте ко мне в кабинет, — любезно предложил Фуллер.

Маркби не стало лучше после того, как его угостили довольно паршивым растворимым кофе. В морге повсюду чудился специфический сладковатый запах с примесью антисептика, его раздражали белый кафель и сверкающая сталь, неестественная чистота, царящая вокруг. Он боялся озираться по сторонам и разглядывать непонятное содержимое многих колб и банок.

— Кроме того, — Фуллер кашлянул, — есть все признаки того, что в последние двадцать четыре часа покойница вступала в сексуальный контакт…

— Изнасилование?

— Пока я не заметил следов применения силы, но при поверхностном осмотре иногда видишь не все. Вскрытие покажет!

— Скажите, — спросил Маркби, — вам ваша работа никогда не становится поперек горла? Это я просто так, из интереса.

— Любое занятие рано или поздно надоедает, — возразил Фуллер. — Взять хотя бы вас… Вы всегда всем довольны?

— Я стараюсь думать об успехах, а не о неудачах.

— Вот и я тоже. На все можно взглянуть с разных сторон. — Фуллер широко улыбнулся. — Никто не ждет от меня, что я стану лечить своих пациентов. Ведь все они — мертвецы!

Маркби решительно отставил в сторону остывший кофе. Пора заняться чем-то другим.

— Вы правы! Я вернусь, когда вы ее вскроете. Через десять минут я должен быть у начальства.

— Мы положим ее на холод, — по-прежнему жизнерадостно пообещал Фуллер, но потом вдруг добавил: — Я рад, что мои дочки… — Он не закончил фразу.

— Вы рады, что ваши дочки — что? — Маркби с любопытством посмотрел в лицо патологоанатому. Фуллер казался ему таким бесстрастным, что любое его проявление чувств казалось чем-то из ряда вон выходящим событием. Судя по всему, патологоанатом не задумывался о том, что трупы, которые он вскрывает, совсем недавно жили, дышали, смеялись… Понятно, почему девочка задела его за живое.

— Я рад, что мои дочки нормальные, чистые девочки, — нехотя сказал Фуллер. — А не шлюшки, какой, по всей видимости, была покойница!

— Иногда трудно бывает отнести человека к той или иной категории, — угрюмо заметил Маркби.

Он мог бы еще напомнить патологоанатому, что, как ни прискорбно, очень часто жертвами становятся именно невинные, неиспорченные. Иногда полезно напоминать прописные истины — бывает, это излечивает от излишней самонадеянности, которая может стать роковой.

Во всяком случае, дочек Фуллера Маркби неоднократно видел в гостях; обе девочки производили впечатление очень умных и уравновешенных. Маркби даже считал, что они слишком уж умны для своего возраста. Если одна из них когда-нибудь станет премьер-министром, Маркби нисколько не удивится.

Фуллер проводил его до двери. На обратном пути им снова пришлось пройти мимо стола с лежащим на нем телом. Вдруг Маркби услышал зловещий шорох. Он вздрогнул, обернулся и заметил, что край простыни, которым были накрыты ноги, зашевелился, а ноги вдруг дернулись.

— Начинается трупное окоченение, — пояснил Фуллер. — Мышечный спазм. Она в буквальном смысле отбрасывает коньки. Старший инспектор, что с вами? Вы как-то позеленели! Не бойтесь, она не встанет и не сбежит!

Хоть происшествие в морге и можно было назвать незначительным, оно все же вселило в старшего инспектора суеверный страх и надолго выбило его из колеи. В управление полиции Маркби вошел с нехорошим чувством: неприятности только начинаются.

Труп, конечно, вообще не бывает добрым знаком, но именно такой труп, с каким они имеют дело сейчас, предвещает по-настоящему черную полосу. Нет, Маркби не верил ни в астрологию, ни в гадание на чем бы то ни было. Одна из его теток любила предсказывать будущее на чаинках. Веру в теткино гадание Маркби утратил еще в детстве, после того как тетка сообщила ему, что для успешного предсказания годятся не всякие чаинки, а из «особо крупного чайного листа». Система, работа которой обусловлена чрезмерно жесткими условиями, скорее всего, является вовсе не системой, а частным случаем, стечением обстоятельств.

Тем не менее иногда у Маркби создавалось впечатление, что события словно нарочно сговорились доставлять ему неприятности. Иногда его так и подмывало поверить в астрологию. Вот и сейчас в нем нарастало ощущение дисгармонии. Явно не те чаинки!

Маркби зашагал вверх по лестнице. На полпути он услышал, что его окликают. Старший инспектор поднял голову и увидел своего непосредственного начальника. Рядом с Норрисом стояла молодая женщина с очень короткой стрижкой и напряженным выражением лица.

— Новости есть? — сухо спросил Норрис, когда Маркби поздоровался и поднялся к ним. Губы суперинтендента шевелились, но лицо оставалось совершенно бесстрастным.

Маркби невольно вспомнились самопроизвольно дернувшиеся ступни юной покойницы.

— Я только что из морга. У нее на шее царапина, происхождение которой остается неясным; кожа на пятках стерта. Судя по всему, тело тащили по какой-то твердой поверхности; скорее всего, ее волокли, приподняв за плечи или подмышки.

Глаза у Норриса сверкнули.

— Значит, ее убили не на игровой площадке!

— Почти наверняка. Когда ее нашли, туфли лежали сбоку, примерно в метре от тела. Возможно, убийца бросил туфли рядом с трупом, потому что надо же было как-то избавиться от них, а что с ними сделать, он не знал… а может, он специально пытался сбить нас со следа, чтобы мы не догадались, что туфли свалились с ног раньше. Может, он перевозил труп в багажнике своей машины? Пока я могу лишь гадать. Игровую площадку сейчас осматривают эксперты. Возможно, им удастся обнаружить еще что-нибудь интересное.

Норрис скорчил недовольную мину.

— Маркби, мы обязаны действовать быстро! Жертва еще совсем ребенок… Представляете, какая поднимется шумиха в прессе? Теперь родители будут бояться выпускать детей из дому!

— Я в курсе! — парировал Маркби.

— Фуллер пока больше ничего не может сказать?

— До вскрытия — нет. Ах да, незадолго до смерти она вступала в сексуальные отношения, но следов изнасилования вроде бы нет.

Маркби ненадолго забыл о том, что рядом с ними женщина. Когда он вспомнил, было поздно. Он украдкой покосился на женщину с короткой стрижкой. Выражение лица по-прежнему напряженное… но его слова ее, похоже, нисколько не удивили, не потрясли. Незнакомка была одета в черную юбку и пиджак в черно-бело-серую клетку. Под распахнутым пиджаком на ней был алый свитер с воротником поло. Интересно, кто она — посторонняя или… может быть, она миссис Норрис? Если да, ничего удивительного, что она держится так натянуто.

Маркби поспешил продолжить:

— Как вам известно, сейчас у меня нет Пирса, но теперь, когда на нас свалилось такое серьезное дело, мне нужен…

Норрис перебил его:

— Все уже улажено! — Он указал на свою спутницу: — Познакомьтесь с сержантом Хелен Тернер. Пока не вернется Пирс, вашей помощницей будет она.

— Отлично… — неуверенно проговорил Маркби. Ему вдруг показалось, что его голос звучит словно со стороны, и приказал себе встряхнуться. — Добро пожаловать в нашу команду… — Нет, не годится! — Очень приятно, Тернер, что вы будете с нами работать.