- О, да! Да, ты настоящий Шерлок, Ники! Ты вообще затыкаешься когда-нибудь? - Я залпом выпиваю бокал.

- Я знаю про Эвана Брайта и тебя! - кажется, он сам испугался своих слов.

Моё сердце подпрыгнуло до самого горла, я подавился шампанским.

- Ах, ты сукин сын! - Я в считанные секунды преодолеваю расстояние между нами, и хватаю его за волосы, но он даже не вскрикивает, хотя напуган, ещё сильнее напугана Сиена, - Что ты знаешь? Кто тебе сказал?

- Моя кузина Теа Вилсон, она училась с тобой и Эваном в одном классе, она подозревала, что у вас была связь. Так это правда?

Я отпускаю его, на мгновение я будто возвращаюсь в тот страшный день, когда нам объявили, что Эван убит. Меня начинает трясти.

- Так это правда, ты любил того мальчика из своего класса?

- Заткнись! – я швыряю бокал об пол, - Ты нихрена не знаешь, слышишь, нихрена! Ещё слово, и я придушу тебя! - Я слшу стук сердца в ушах, Боже, как я зол!

Он неожиданно толкает меня.

- Так души уже, вперёд! Какого чёрта ты медлишь? Если я так бешу тебя, ты можешь запросто убить меня, никто не кинется меня искать! А хотя знаешь, что, я облегчу тебе задачу, - Ники бросается к окну, мне хватает секунды, чтобы понять, что он сейчас выпрыгнет из открытого окна. Это десятый этаж. У него нет шансов. Я единым рывком успеваю схватить его за футболку, в паре дюймов от подоконника, и оттолкнуть назад. Он снова порывается к окну, сколько же сил у этого гадёныша? И тогда, я не нахожу ничего лучше, чем прижать его к себе, упав с ним на пол, и поцеловать. Он пытается вырваться, пытается ударить меня. У него истерика. Я отстраняюсь от него, всё его бледное лицо уже залито слезами.

- Пусти меня! Ты думаешь, я слабак? Думаешь, не смогу этого сделать? Ошибаешься! – он показывает мне глубокие зашитые шрамы на руках, - Вот, видишь? Я уже был там однажды, несколько часов в реанимации! Я знаю, что такое смерть, я не боюсь умереть!

- Ты дурак!

Ники молотит ногами по полу, у него новый приступ истерики.

- Отпусти меня, сукин сын! Отпусти!

- Тише, тише, успокойся! – я снова целую его, очень глубоко и как можно более аккуратно, чувствую его несильный удар ладошкой по лицу. Не сильно-то он сопротивляется. Он прекращает так яростно вырываться, но всё ещё сильно всхлипывает, - Сиена, закрой окно!

Она послушно выполняет, - Тебе пора домой, - я обращаюсь к ней, - Я сам разберусь, завтра позвоню! - я почти рычу сквозь сжатые зубы.

Она напугана и обескуражена, покорно одевается и спешно уходит, захлопнув дверь. Ники уже почти успокоился и смотрит на меня глазами преданного щенка.

- Ну, с чего ты взял, что меня можно любить, что я вообще достоин этого?

Он пожимает плечами.

- Я не знаю, я не выбирал, это само так получилось, это как бездна, она так сильно поглотила меня, мне кажется, я схожу с ума!

- Поздравляю, я уже давно сошёл. Что ты знаешь об Эване?

- Почти ничего, Теа считает, что между вами что-то было, он нравился многим девочкам, со многими встречался, но как только ты пришёл в их класс, всё изменилось. Я так же знаю, что его убили.

Я опускаю взгляд, мне так больно это слышать.

- Да, убили, вернее, он сам сделал это, на последнем дыхании, у него не было выбора, его заставили, измучили, истерзали…

- Прости меня… -всхлипывает Ники, - Я такой придурок, просто ты стал для меня наваждением, приезжал за Сиеной, либо привозил её, такой красивый на своём мотоцикле, твои руки в чёрных клёпанных напульсниках снились мне ночами. Я так хотел попасть к тебе, я знаю, что Сиена мне говорила, что ты злой, бездушный, что ты никого не любишь… я почему-то не хотел верить… не верю и до сих пор.

- Ты ещё просто ребёнок…

- Я не ребёнок, я уже успел многое повидать, мать моя приводила разных типов домой, они либо пытали меня, где деньги, либо домогались. Я не хотел тебя шантажировать своим суицидом, прости, я правда хотел выкинуться… меня накрыла обида.

- Нахрена?

- Мне кажется, я люблю тебя!

- Опять ты за своё, ну, что это за любовь такая? Ты хоть знаешь, что это? Ты ещё найдёшь того, кого можно любить, увы, я не хочу больше ничего слышать о чём-то подобном, меня это только злит.

- Я знаю, и ничего не прошу, только не будь так жесток со мной, не относись ко мне, как к шлюхе, я обещаю, что не буду мешать тебе жить, я хочу лишь иногда узнавать, как у тебя дела… может быть, если ты позволишь, иногда приходить, как Сиена. Я обещаю, что больше никогда не устрою сцен, не буду угрожать и шантажировать тебя!

- Мне надо выпить, я как-то резко протрезвел, - я поднимаюсь с пола и иду к открытой бутылке шампанского, краем глаза пытаясь следить, чтобы он ничего не выкинул.

- Честно-честно, я обещаю, что буду очень редко звонить, мне просто надо знать, что я не такой для тебя, как все они.

- Ну, что ты такое говоришь, малыш, я не уверен, что уже завтра вспомню твоё имя, а ты хочешь быть кем-то особенным для меня?

- Нет, нет, не отказывай мне так сразу, у меня больше не будет шанса с тобой вот так поговорить, просто дай свой номер телефона, и сам потом реши, будешь ли ты отвечать на мои звонки, а я тебе напишу свой. Ты уже завтра можешь его выбросить, просто я хочу знать, что сделал всё, что от меня зависело, и не буду так мучиться вопросами.

- Боже, какие сложности!

- Нет, ни каких сложностей, просто номер телефона, - он обнимает меня, утыкается носом в мои волосы, - Прости меня… Я хочу, чтобы тебе было хорошо, я готов доказать, что готов на многое, на этот раз я не буду плакать, как девочка, делай со мной всё, что захочешь, - он пытается поцеловать меня.

Я резко хватаю его за волосы, он вздрагивает, может, я пьян, может я испытал слишком много стресса, но мне нужна разрядка, мне похер на копов, которых наверняка вызовут соседи после сегодняшней ночи.

25.

Утро. Солнце проникает между занавесками. Я не знаю даже сколько времени, но в дверь кто-то настойчиво звонит. Это наверняка копы, мы дали вчера тут жару. Я ещё сверху досыпал лёгкой наркоты, и в итоге до утра, как последнее животное, трахался с этим парнишкой. У меня болит каждая кость в организме, а голова вообще не моя. Смотрю на Ники, он мирно спит. Его ждёт не очень приятное пробуждение. Опять этот противный протяжный звонок, они решили настойчивостью меня достать. Надо открыть. Только бы они не прошли дальше, а то увидят спящего 17-ти летнего парня, и тогда меня ждут неприятности. Я нехотя поднимаюсь, как же кружится голова! Я с трудом соображаю, что я голый, да и хрен с ними, пусть любуются, на голого, красивого педика с похмелья, сволочи такие, подняли меня. Снова звонок.

- Да, иду, я иду! – с этими словами, даже не глядя, я распахиваю дверь, на пороге стоит мужчина, и я замираю в оцепенении.

- Здравствуй, Джейсон, я Эндрю Брайт, отец твоего погибшего друга или… любовника Эвана, не знаю точно, кем вы являлись друг другу.

Я понятия не имею, что ответить, стою голый, с взлохмаченными волосами перед отцом Эвана, это розыгрыш?

- Твою мать!

- Я вижу, я не вовремя?

- Да, нет, я тут… собирался ванну принять, просто как-то, даже не думал, что это будете вы! Вернее мы даже никогда и знакомы-то не были, я…

- Я могу войти? Нам надо поговорить.

- Ээээ, я…

- Джей?

Я оборачиваюсь, это малолетний придурок вышел к нам, завёрнутый в простынь и застыл посреди коридора.

- Я… ой, извините, - он быстро прячется в комнате.

Отец Эвана явно смотрит на меня, как на закоренелого преступника, по лицу Ники написано “я несовершеннолетний и меня трахали всю ночь”.

- Джей, я понимаю, что вторгаюсь в твою личную жизнь, нравится она мне или нет, это не так важно, я пришёл поговорить об Эване.

- Ладно, проходите, только дайте мне одеться и хотя бы привести себя хоть в какой-то порядок? Вы не против, подождать меня пару минут?

- Я подожду.

Я убегаю в комнату, оставив его стоять у входной двери. Что я делаю? Что происходит? Это не сон? Отец Эвана стоит на пороге, спустя пять лет после его смерти? Как он нашёл меня? Я замечаю, как уже одетый Ники виновато смотрит на меня.