А если это как раз тот случай, когда жертва с убийцей совсем незнакомы? Или знакомы шапочно? Тогда это длинная цепь совпадений. Соня идет одна по открытой безлюдной дороге, встречается с незнакомцем или с малознакомым человеком. Возможно, беглого контакта достаточно, чтобы он остановил машину, предложил подвезти. Потом убил. Зачем? Не то чтобы подобного никогда не бывало. Вероятные мотивы — секс или ограбление.

Мередит почесала в затылке, испустила недовольный вздох. Допустим, Хью говорит правду, но для чего Соне, скажите на милость, гулять в поздний час у железной дороги? В ее распоряжении вся ферма Хейзлвуд. Открытая дорога не место для тайных свиданий. Почему не согласиться с нынешней полицейской теорией, что Соню убили в другом месте, а потом привезли тело к насыпи? Хорошо. Если исключить ферму и прилегающую территорию, возникает вопрос: далеко ли она обычно уходила во время прогулок? Убежала из дома рассерженная и расстроенная…

— Пошла с кем-то повидаться, — вслух заключила Мередит. — Бросилась кому-то пожаловаться на возникшие проблемы.

Одна из ближайших подруг — Бетан Толбот. Но Бетан уже не живет с Саймоном Франклином, и Соня была вынуждена искать другого конфидента.

Мередит медленно вела пальцем по карте. Если Соня пустилась в дальнюю прогулку, то могла дойти до соседней фермы Черри-Три. И даже до кучки построек, которые местные жители, как известно, называют Лисьим углом. Определенно могла. От фермы Хейзлвуд не более двух миль по автомобильной дороге, а если срезать путь через фермерские угодья, еще ближе. Ночью в среду луна очень ярко светила.

Кончик пальца остановился на точках, отмечающих постройки. Поскольку там живет не один человек, есть шанс, что Соню видели в Лисьем углу во время ее гипотетического визита.

Мередит допила чай, выключила камин, оставила диван в полном распоряжении кота и отправилась в Лисий угол.

К счастью, когда добралась, дождик кончился. Поставила машину под деревьями на обочине, пошла между разбросанными коттеджами. Вид пустынный, заброшенный. Кругом гуляет ветер, треплет волосы. Большой кусок земли прямо у поворота зарос сорняками и чертополохом, торчащим на кочках. Когда-то его отделяла от проезжей дороги проволочная ограда, которая теперь порвалась, проржавела, обвисла на покосившихся стойках. Похоже, здесь когда-то стояло большое строение. Чуть дальше пара коттеджей, через дорогу еще два соседних, потом один отдельный. За ним обширный каменный амбар с деревянной табличкой. Больше ничего, кроме бетонного павильона автобусной остановки.

Лисьему углу посчастливилось очутиться на автобусном маршруте. Впрочем, пожелтевшее расписание под листом пластика извещает, что автобус проходит лишь дважды в день: рано утром из Бамфорда в Чертой и в конце дня обратно. По пути заворачивает в Лисий угол и окрестные деревушки. Интересно, скоро ли маршрут признают неэкономичным и окончательно отрежут разбросанные поселки от остального мира?

Везение кончилось — вокруг никого, в двери стучать нет резонного повода. Мередит дошла до каменного амбара. За ним, до тех пор скрытый из вида, стоит крошечный домик с такой низенькой дверцей и миниатюрными окнами, что он сгодился бы для крупной куклы Венди. Возможно, размеры вполне соответствовали его прежним жильцам, усохшим от тяжелой работы и плохого питания. Хотя, если подумать, вряд ли супружеская пара вырастила бы большую семью в таком домике. В нынешние времена тут поместится только один человек, и то если не возражает всякий раз крючиться, как Квазимодо, пролезая в низкую дверь.

Она переключила внимание на амбар, кажущийся гигантом рядом с соседом карликом. Он превращен в мебельную мастерскую, и там кто-то есть. Изнутри слышен стук молотка.

Вошла в широкие ворота, попав в загроможденное внутреннее пространство. Кругом законченная и незаконченная мебель, к стенам прислонены длинные доски, верстаки завалены инструментами, стружкой, банками с лаком. Спиной ко входу стоит мужчина, доделывая почти готовый стул. Мередит кашлянула и, не дождавшись реакции, громко провозгласила:

— Добрый день!

Мужчина резко развернулся, выронив деревянную колотушку. Моложавый, растрепанный, в пыльных джинсах, клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Вытаращил обезумевшие глаза, потом выдавил:

— Не слышал, как вы вошли…

— Простите, — извинилась Мередит. — Не хотела застать вас врасплох.

Мужчина с усилием взял себя в руки:

— Да что вы, ничего страшного. Просто увлекся работой. К сожалению, мне это нравится.

— Мне тоже. — Она огляделась. — Заехала спросить. У меня старомодная кухня, хотелось бы приобрести буфет. Совсем простой: внизу полки за двумя дверцами, наверху два ящика. Желательно в викторианском стиле. В магазинах не нашлось ничего подходящего. Вы не могли бы изготовить что-нибудь подобное?

Мастер отошел от верстака, вытирая тряпкой руки:

— Надо подумать. Только не сейчас. Выполняю другой заказ.

— Время терпит.

Кивок в дальнюю часть мастерской:

— У меня там контора. Могу показать образцы. Пока посмотрите, кое-что тут закончу, если не возражаете.

Проводил ее в неопрятную комнатку, вытащил из ящика засаленный каталог:

— Взгляните. Я сейчас.

Мередит села на стул, положила альбом на стол, сдвинув в сторону горы бумаг, принялась листать страницы, разглядывая детальные рисунки. Стулья, столы, буфеты, комоды, детская люлька, садовые жардиньерки, книжные полки. Модели простые, но изящные, без вычурности и показухи. Она вовсе не соврала. Действительно искала буфет, не нашла желаемого и выбросила эту мысль из головы. Вот такой был бы идеальным.

Оставив страницу открытой, она внимательно осмотрелась. Жуткий беспорядок. Если мебельщик работает один, тогда нет ничего удивительного. Кто-то должен являться пару раз в неделю, заниматься конторской работой. Вряд ли в Лисьем углу найдется подходящая кандидатура.

Послышались шаги, вернулся хозяин.

— Нашли что-нибудь?

Мередит показала рисунок:

— Нечто в этом роде. Сколько будет стоить?

— В зависимости от дерева. Сосна — триста… скажем, триста тридцать, чтобы не ошибиться.

— Триста фунтов? — невольно воскликнула она.

— В городской мастерской с вас возьмут ровно столько же за сосновый буфет массового производства, скорей всего, низкого качества из непросушенной должным образом древесины. А я предлагаю индивидуальную вещь из добротного материала с любой фанеровкой или в натуральном виде. Хорошая отделка, лак, политура. Никакого сравнения.

— Да, пожалуй. Замечательно. Можно подумать?

— Конечно. Все равно прямо сейчас не смогу приступить. Взгляните на готовую мебель, оцените стандартный уровень. Я не хвастаю. — Мужчина выдавил слабую улыбку. — Я честный.

За это время она успела его разглядеть. Усталый, озабоченный, с вымученной улыбкой, щеки ввалились, под глазами серые тени… Когда в последний раз ел досыта? Хотя что-то в нем… В мозгу вдруг щелкнуло.

— Извините, — пробормотала она, — мы раньше с вами не встречались? Я знакома с Джейн Брейди. Вы, случайно, не тот самый Питер, бывший…

Неловкий момент. Кто бывший?..

Тем не менее столяр кивнул:

— Тот самый. Питер Берк. Прошу прощения, я вас не помню.

— Мередит Митчелл. Мы лишь однажды виделись мельком. Вы вовсе не обязаны меня помнить.

Она говорила очень осторожно, поскольку Питер Берк изменился до неузнаваемости после той самой встречи. Помнится совсем другой, крепкий, бодрый, приветливый молодой человек.

— К сожалению, не припоминаю, — извинился он. — У меня плохая память на лица, тем более на имена и фамилии. Как ни прискорбно, светского лоска мне тоже недостает, несмотря на усилия Джейн превратить меня в более общительное животное. Фактически я счастлив только среди мебели, когда работаю руками или занимаюсь дизайном. — Питер кивнул в сторону мастерской. — Этого вполне достаточно. Соседей мало, имеющиеся занимаются собственным делом. Один старик толчется вокруг, однажды чуть меня с ума не свел, хотя он абсолютно безвредный. Я его называю «памятником старины». Всего два автобуса в день, больше практически никто не ездит.