Первым городом, куда я сунулся была Тула. И нас так там хорошо приняли, что Тула для меня до сих пор как счастливый талисман. Там всегда нас хорошо принимали, мы потом там еще 6 раз были. Группа-то легкая на подъем была — договорились и поехали на двух-трех машинах. Но так, конечно, мы ездили в ближние города. Самое дальнее, куда на машинах ездили — это Самара, а в дальние регионы добирались на поезде или на самолете. Побывали и в Хабаровске, Новокузнецке, Петропавловске-Камчатском, Комсомольске-на-Амуре, Красноярске — в тех городах, куда раньше «Сектор» еще не приезжал. Помню, как в Красноярске трудно было пробиться. Я звоню тамошнему директору, а он мне отвечает — мы, дескать вашу группу не знаем, пришлите нам предоплату за аренду зала. Ну, мы прислали, приехали, афиши дали, что вот такая рабоче-крестьянския группа выступать будет. Приняли нас на «ypa», аншлаг полный был! Даже мэр города на концерт приехал. Потом, через 9 месяцев, мы еще раз приехали и еще 1300 человек собрали. Вот, мы нынешней осенью туда снова решили съездить, но видишь как получилось — не судьба…

В Казани был интересный случай — Юра туда все время боялся ездить. Говорил, там бандитизм, убийства, людей похищают. Но я его уговорил, помню, сидели мы на кухне у Самариной, и я его долго уговаривал тур татарский устроить. Ну, Хой, в конце концов, согласился, правда, поставил условие, что бы его ОМОН охранял. А мы без охраны никогда и не выступали — все время на стадионах или в ДК были омоновцы. потому что каждое выступление "Сектора Газа" всегда сопровождалось беспорядками и вакханалией. И до гостиницы нас всегда охрана везла, а уж потом — каждый занимался своим делом.

Много неохваченных городов осталось — в Тольятти, например. «Сектор» вообще ни разу не выступал. Были случаи, когда нас вообще запрещали. Например, в Волгоград и Ульяновск нас не пускали — по причине того, что "имидж группы не соответствует моральным устоям города". Серьезно! Ну, мы убеждали, надавливали через какие-то структуры — как было в том же Красноярске было…

А в тех городах, где мы часто бывали, ребята вели строгий учет, записывали — где выступали, когда и даже с какой песни начинали концерт что бы во второй раз не повторяться. Сначала такая тетрадка была самого Хоя, потом этим занимался Ушаков, а когда Леха ушел, то снова Хой стал записывать… Вообще, мы использовали любую возможность, чтобы как-то обновить программу. Писали на афишах — "Сектор Газа" с новыми песнями, новыми участниками, новым имиджем. Дескать, раньше на сцену выходили пять человек, а теперь — трое… Но, по правде говоря, имидж группы никакой роли не играл. Это раньше Хой выступал в драных джинсах, а потом, как повзрослел, стал в черных джинсах и рубашке выступать. Последнее время у Юрия даже пунктик такой был — в чем приехал, в том и на сцену шел. Говорил — а на фига переодеваться? И состав «Сектора» мало кого интересовал — народ-то только на Хоя приходил. А так. последний состав — с Аникеевым и Глуховым — самым лучшим был. Хороший коллектив был.

Вообще. Хой хорошим мужиком был. Нормальным. Я. как узнал о его смерти, у меня аж руки опустились… Первые два дня вообще ничего не соображал. Потом отдыхал… а сейчас вот снова вхожу в работу.

… Для одних она — последняя и, может быть, самая яркая любовь Юрия Хоя, для других — дрянь и наркоманка, которая подсадила любимого на иглу и свела его в могилу. И последних гораздо больше. Потому что Оля Самарина на самом деле дрянь. Но что-то Юра ведь нашел в ней, черт возьми, не из-за одного же траха он с ней жил столько-то лет?!

В прихожей меня встречает портрет Хоя, написанный масляными красками в стиле как бы примитивизма. Портрет стоит почему-то полу. Убогая кухня, на дверцу холодильника магнитом пришпилена фотография Хоя в вампирском прикиде и старое расписание концертов. (Москва, Сочи, Геленджик…) Мы сначала пьем кофе на кухне, потом просыпается Олина бабушка. У Оли на попечении осталась старенькая бабушка у которой отнялись ноги. Время обеденное, но бабушка очень стесняется в присутствии незнакомого человека появляться на кухне. Оля, извинившись, отправляет меня в их с Юрой комнату, а сама кормит бабушку кашей. Практически все пространство маленькой комнаты занимает огромных размеров кровать, натуральное сексодромище. Вместо подушек — плюшевые мишки и драконы. Вообще, мягкие игрушки разнообразнейших форм и расцветок валяются буквально повсюду. В углу телевизор и видеомагнитофон. В общем, не комната, а конгломерат глянцево-забугорного каталога про "сладкую жизнь" и отечественной хрущобы. Жилище настоящих раздолбаев. Собственно, такими раздолбайскими и были их отношения…

Познакомилась я с Юрой в Лужниках. Там концерт был большой, ни ступало много команд. А у подружки мама в Лужниках работала, вот нас и провела бесплатно. На концерт мы пошли втроем: я и две моих подружки из ПТУ — я тогда еще, наверное, только в училище поступила на кондитера… Ну, стоим, музыку слушаем. А тут подходит парень — девчонки, хотите познакомиться с "Сектором Газа"? А я ж тогда и не знала ничего про «Сектор», Юрка только — только в Москве появился, это 1991-й шел… Ну, мы с подружками переглянулись — а чего делать-то все равно нечего… Вобщем, познакомились. А там какие-то совершенно левые ребята оказались, как мне потом Юрка рассказал. Он их взял просто так, за компанию. Вот, а потом мы — нас трое и он с другом — пошли погулять по Москве. Ну, проводил он меня до дома, а через день была Пасха — это 6 апреля или 7 апреля, не помню уже. Вот, Юра и говорит: "В Воронеже я на Пасху всегда хожу на кладбище, к деду с бабкой. А в Москве у меня никого нет. Давай встретимся, хотя бы в церковь сходим…Ну, мы встретились, в церковь сходили, по Арбату погуляли. А тогда он записывался в гостиница «Орленок» — там у них студия была. Мы и туда заехали. Там еще Дельцов сидел… И те парни, что тогда в Лужниках были. А у меня 13 — го aпреля день рождения был. И их всех — всю группу — к себе пригласила. Ну, короче, на день рождения пришла вся левата. В смысле — те «левые» ребята. А я спрашиваю: где Юра? И мне один парень говорит — да мы в «Макдональдсе" потерялись. А помнишь — он тогда только открылся, и очереди там были в три вилюшки. И только вечером мне сказали, что он в Воронеже. Он заболел. Ну, мне его жалко стало — все бухают, а он… Вот а потом он выздоровел, снова приехал в Москву, позвонил… Начали встречаться. Разницы в возрасте я вообще не чувствовала. Но чувствовалось, что он избалован женщинами. Там у него и квартира была, и звонки какие-то… Первый месяц там девок была целая куча… А однажды прихожу к нему в гости, а там — бардак, бутылки пустые валяются… И только парень какой-то сидит, не помню уж кто. Он мне и говорит: блин, замучили совсем, вчера Савин приехал, девок притащили, всю ночь бухали, трахались, бегали куда-то… Я в шоке! Ну, я потом вечером приезжаю к Юрке. Ну, мы пошли погуляли, целый день гуляли. А к вечеру сели поужинать. Немножко выпили и у меня все вскипело — значит так. Юра! Я так не могу — когда ты баб приводишь, трахаешь их там… И ты мне больше не звони! И я повернулась и стала уходить… Вот, а он меня догнал, говорит: "Оля, я ж просто не знал, что ты такая серьезная, даже и не думал…" Вобщем, уговорил он меня остаться. Да, я знала, что он женат… Но на тот момент они почти разошлись. Она уехала к себе в Воронеж и сказала Юре: "У тебя гастрольная жизнь, ты уезжаешь, а мне такое на фиг не надо…" Вобщем, дело шло к разводу. Юра мне сказал: В жизни у меня была одна ошибка. И все — больше я такиx ошибок повторять не буду… И Танюха Фатеева мне рассказывала — мы с ней общались. Я, говорит тоже знала, что у них все — конец… Они не жили вместе уже больше полугода. А родители мои спросили — что ж ты с артистом связалась?! Они ж, мол, все такие… А потом, когда мама Юрку поближе узнала, то сказала — ладно, живите…

А Юра он всем нравился. Он очень простой, отзывчивый, добрый и настолько общительный! Так он этими своими душевными качествами москвичей очень отличается… А насчет Москвы… Было время, когда я эту столицу и москвичей ср… просто ненавидела! Особенно ребят — за все эти пальцы растопыренные, за все эти понты бандюковские… А у Юрки была простота и отзывчивость. Все знакомые его звали — Юрец. Ему бы нос задирать — «звезда», туда-сюда… А он был обычным. И, по мере того, как он жил в Москве, он видел все эти обманы, что все друг друга обманывают, Савин его внаглую обманывал. Юра копейки получал, а они покупали себе квартиры и машины… А он не любил вспыливать, разбираться… Он вообще был однолюбом. Общается — значит общается, порвал — значив порвал. Он был человеком творчества, а финансовыми делами ему некогда было заниматься. Да что там деньги… Он и своим внешним видом не особо-то хотел заниматься. Он ведь раньше постоянно ходил в джинсах, джинсах, джинсах… Я его спрашиваю — как же ты в них не паришься? А он — а чего еще одеть — то?1 А знаешь, в чем дело-то? За Юрой никто никогда не следил что он носит, как одевается. Одет и ладно. И вот мы как-то заехали на рынок в «Измайлово», а там — шелковые рубашки, штанишки легкие… И я уговорила его примерить. Он одел и говорит — как легко, мне нравится. И с тех пор летом только в них и ходил. И на концертах даже не переодевался, говорил, что «Сектор» слушают из-за песен, а не из-за внешности… Потом он стал и жилеточки носить, и джемперочки…