– Ну что же делать? – заканючила Танька и приготовилась плакать.

– А вот что. Не звони ему сама. Перетерпи. Он объявится аккурат к отъезду, – успокоила Настя.

– А я вот думаю, что надо перед его общагой с каким-нибудь парнем засветиться. Пусть поревнует! Всегда срабатывает! – предложила свой маневр Викуся. Она представила себе сцену Отелло/Дездемона.

– Он драться полезет! Помните, как вспылил на нашей вечеринке с ребятами из ШРМ? Лучше его не злить, – я включила осторожность.

Все-таки решили, что лучший вариант – не звонить. Если не проявится – тогда самой уже ехать ловить его в ДАСе.

При всей неопытности в любовных вопросах Настя угадала. Мухаммед позвонил ровно за три дня от отъезда.

– Люблю тебя! Умирая, стоя на коленях пред тобою, скажу – люблю! Богиня моя! – зашелся «араб» в литературных виршах. – Помилуй, господи, и сохрани жену мою на ее долгом пути к познанию истины!

Таня заулыбалась во весь рот. Из всего поняла только одно – любит. И не хочет, чтобы она уезжала.

– Когда мы встретимся?.. Учитель, – подкупила покорностью Таня.

– Завтра! Если я доживу до этого дня. У меня все болит, когда я думаю о тебе! Хочу тебя безумно! Ночью рву зубами простыни – вот как я тоскую по тебе!

В Танькиной литературной голове пронеслась аналогия со стихом Маяковского «Любовь – это с простынь бессонницей рваных…». Но она легко простила Мухаммеду жесткий плагиат. Ведь любит же и страдает. А простыни рвет не бессонницей, а зубами. Маяковский в азербайджанской интерпретации.

Они встретились возле метро «Профсоюзная». Мухаммед был воодушевлен и нежен. Он долго целовал ее возле подъезда дома, в который они собирались войти. Таня не спрашивала, куда он ее ведет. Она полностью доверяла ему. «Наконец-то он сам решил вопрос о месте наших свиданий», – с облегчением подумала она.

Таня поднималась по лестнице пятиэтажного дома и старалась запомнить каждый шаг. Словно это было восхождение к счастью.

– Проходи, любимая. – Мухаммед пропустил девочку вперед и закрыл за собой дверь на ключ.

Таня оказалась в длинной, как пенал, темной прихожей. Квартира была старая, с неровным паркетом и душной атмосферой, но вполне пригодная для разовых встреч. Видимо, для этих целей она и сдавалась хозяевами.

«Обои можно переклеить, помещение помыть и проветрить, цветочки расставить там-сям – и вполне сгодится. Милый, какой же ты молодец», – думала Таня, ища взглядом, куда бы пристроить портфель.

– Пошли на кухню, – взял ее за руку Мухаммед.

– Может, сразу в ванную, любимый? – проявила смелость измученная долгим ожиданием девочка.

– Не спеши! Наслаждайся и не торопи чувства! Научись получать удовольствие от ожидания, тогда и оргазм будет полнее!

У Тани от этих слов грудь налилась желанием до краев.

Она не удержалась, стянула с себя кофту, лифчик и начала страстно массировать свои груди, сопровождая действие знойными стонами.

Мухаммед тут же возбудился и схватил ее руки своими ручищами. Получился массаж в четыре руки.

Таня не могла больше терпеть. Она стала быстро снимать юбку, приговаривая:

– Бог с ним, с душем, я хочу, чтобы ты вошел в меня. На столе, на полу – где хочешь. Только трахни меня, иначе я умру!

Мухаммед торопливо пробормотал:

– Я сейчас.

И ушел в глубь квартиры.

«Наверное, в ванную», – с тоской подумала Таня, оставшись одна, голая, посередине темной кухни.

Мухаммед не возвращался.

Таня в нерешительности постояла еще, потом подстелила на табуретку кофту и села.

Прошло минут десять.

Таня замерзла. Но пойти за Мухаммедом не решалась.

Из глубины квартиры послышался легкий шум, не похожий на плеск воды в ванной. Таня, ничего не понимая, встала и пошла на звук. Гостиная была пуста, а вот дверь в спальню оказалась приоткрыта. Таня прислушалась – звуки шли оттуда. Она толкнула дверь и тихо вскрикнула. Ее Мухаммед страстно целовал какую-то обнаженную девушку…

Таня остолбенела и в ужасе уставилась на происходящее. Ее Мухаммед, которого она обожала, которому хотела стать верной женой, мечтала, чтобы он был ее первым и единственным мужчиной, в данный момент у нее на глазах облизывал другую девушку и не скрывал измены!

– Мухаммед, я здесь… – чуть слышно промолвила Таня, стоя в дверях.

Парень обернулся на нее и, ничего не сказав, продолжил так же страстно обцеловывать незнакомку.

Он словно играл спектакль, зная, что у него есть преданные поклонники и зрители. Девушка в его руках была настолько подготовлена и профессиональна, что со стороны казалось, будто они танцуют эротический танец.

Таня стояла как вкопанная, не зная – уйти или остаться. Она даже хотела сперва броситься на самозванку и оторвать ее от Мухаммеда, но интуиция подсказала, что он сам позвал сюда эту распутную блондинку.

Блондинка ни разу не взглянула на Таню. Она извивалась в руках Мухаммеда, не останавливаясь ни на секунду. Обвивалась вокруг него, трогала его за все те места, которые принадлежали только Тане. И даже целовала его туда!

Мухаммед снова вскользь глянул на подругу, потом взял блондинку за волосы и негромко сказал ей прямо в лицо:

– Я хочу, чтобы ты была моей.

– Войди в меня, – томно ответила блондинка.

Мухаммед взял девушку на руки и положил поперек кровати головой к двери. Таня не видела ее лица, зато очень хорошо видела лицо Мухаммеда, который, неотрывно глядя на Таню, подошел к краю постели, взял блондинку за ноги и рывком нанизал на свой член.

– А-а! – закричала блондинка.

– А-а! – закричала в ужасе Таня. И зарыдала.

Мухаммед словно дразнил обеих девушек. Он медленно входил, а потом выходил, демонстрируя абсолютное спокойствие и физическую мощь. Он не торопился удовлетворять блондинку и неотрывно смотрел на Таню, точно хотел объединить их чувства через это красноречивое молчание.

Таня плакала, как обиженный ребенок. Но уйти не могла – карие глаза с поволокой намертво приковали ее к месту. Он смотрел на нее, и в его глазах она читала любовь.

Блондинка стала проявлять нетерпение и требовать свое. Ногами обвивала Мухаммеда, чтобы он не выходил из нее, а потом исхитрилась закинуть ему ноги на плечи, лишив таким образом возможности манипулировать.

Но Мухаммед не собирался завершать представление. Он снял с себя ее ноги, перевернул на живот, поставил на коленки. Сам встал позади, взял рукой свое мощное достоинство и стал водить им по попке блондинки.

– В глаза смотри, – велел он Тане, видя, что она закрыла руками лицо, заходясь в рыданиях. – Смотри мне в глаза, слышишь? Я люблю тебя. Только тебя. Ты слышишь меня? – спокойно спрашивал Мухаммед, продолжая водить членом по телу стонущей блондинки.

– Я слышу, – тихо ревела Таня и сквозь слезы смотрела на милого.

– Я люблю только тебя, все остальное неважно. Ты поняла? – снова спросил Мухаммед.

– Д-да-а, – начала икать от холода и переживаний Танька.

– Ты хочешь, чтобы я вошел в нее? – спросил он, сверля глазами девочку.

– Не знаю…

– Повторяю вопрос. Ты хочешь, чтобы я вошел в нее и доставил себе удовольствие? Если ты любишь меня, то должна быть счастлива, когда твой Учитель получает удовольствие. Ты хочешь этого?

Таня молча плакала.

– Если ты сейчас скажешь мне «остановись», я остановлюсь. Ты хочешь этого?

– Нет… – едва слышно прошептала Таня.

– Ты любишь меня?

– Да…

– Сейчас мы вместе с тобой. И ты счастлива, потому что мне хорошо. Смотри и не закрывай глаза. Я хочу, чтобы ты сейчас испытала оргазм одновременно со мной.

Мухаммед взял блондинку за волосы, оттянул на себя, выгнув ее в спине, как кошку, хлестко шлепнул по оттопыренной попке и тут же резко всадил член. Другой рукой он сжимал груди девушки и зачем-то периодически совал ей палец в рот. Девушка мычала, взвизгивала, Мухаммед двигался все быстрее и жестче, а Таня как загипнотизированная смотрела на своего парня, всхлипывала и стонала одновременно. Ей стало казаться, что он в ней. Она зажала одну руку между ног, а другой крепко сжала грудь. Вдруг Мухаммед резко вышел из блондинки и с криком «Кончаю!» начал поливать ее попку белыми струйками. Таня обессиленно опустилась на пол – ей показалось, что она умерла…