В 81-м году Gem Records объявляют о завершении своей коммерческой карьеры, и группа «по наследству» достается RCA. Это было началом конца этого состава Samson, а фактически, началом забвения команды Пола Самсона. Занятые серьезным делом извлечения прибылей из музыки поп, дельцы из RCA ну никак не могли себе позволить тратить время и деньги на промоушн никому не известной рок-банды из Англии. В итоге «Shock Tactics», самый зрелый из первых трех альбомов Samson, на котором их вокалист, по его признанию, «впервые пришел к своей собственной манере пения», оказался без поддержки, как марьяж без прикрытия. Удрученные таким положением дел, музыканты увольняют свой менеджмент и выясняют, что сели играть за зеленое сукно с шулерами. Весь расклад оказался не в пользу молодых людей: на все оборудование группы наложили лапу вчерашние управленцы. Даже гонорар за выступления музыканты, связанные кабальными условиями контракта, не могли теперь получать официально! Это был буквальный конец пути.
Усугубляли ситуацию трещавшие по швам взаимоотношения между Полом, склонявшимся в сторону более блюзового и ZZ Тор’овского стаффа, и фронтмэном, желавшим играть более агрессивный heavy metal. В последний раз «ранний» Samson предстал перед публикой в августе 81-го на ежегодном рединговском фестивале. Это было роскошное выступление, удостоившееся «брависсимо» от прессы и критиков, и даже! Даже от самой г-жи Миллар. В 90-м году запись того концерта, сделанная Тони Уилсоном для «Friday Rock Show» и ремикшированная модным Крисом Цангаридисом, была выпущена Rock Hard Records под названием «Live At Reading ’81». Это был прекрасный финал, потому что, спускаясь по ступеням со сцены Рединга, вокалист уже знал, что больше с Samson он на одну сцену не выйдет. Он твердо решил уйти. Не знал он только одного - что его ждало за сценой. А ждали его Род Смоллвуд и Стив Харрис, прилетевшие на один день из Франции с единственной целью - посмотреть Samson.
Выйдя из-за кулис концертной площадки Рединга, посвященный в верховную ложу английского рока попадал на зеленую травку, отгороженную от глаз фэнов каре пивных тентов. Смоллвуд и Певец стояли в самом центре этого квадрата в полном одиночестве, и казалось, сотни глаз сверлят бе- зустальными буравчиками, слепят прожекторами, высасывают жадными комариными хоботками каждое движение их лиц, каждое чуть-чуть громкое слово. «Ты уверен, что нам стоит говорить именно здесь?» С лица Рода можно было ваять мраморное античное безразличие, которого добивается от зеркала безукоризненной красоты женщина, решительная заполнить своей недосягаемостью сколь угодно большое мужское общество. Как мог знать Певец, что говоривший с ним был всего лишь словами Харриса, словами,
противными его воле?
«Мы готовы дать тебе шанс. Приходи на прослушивание». Певец не верил зеркалам, Певец не верил, тем более обществу мужчин. Певец верил одному себе. «После того, как закончится прослушивание, я получу работу. Меня интересует, что будет после этого». - «Поедем с нами в отель, обсудим».
Певца звали «Брюс Брюс» - глупая кличка, никогда не возбуждавшая ее обладателя, позаимствованная в одной из нетленных философских притч Монти Пайтон1, пристала к нему с легкой руки кого-то из менеджеров. Покинув Samson, он вновь стал урожденным Полом Брюсом Дикинсоном, появившимся в этом смехотворном мире по иронии судьбы 7 августа 1958 года в измазанном угольной пылью шахтерском городке Уорксопе на севере Англии. Выпачканная пошлым гримом физиономия здешней жизни гнусно оскалилась Брюсу еще в детстве. Он не любил называть себя своим первым именем - в знак несогласия с родителями. В день, когда родители перестали быть детьми и стали родителями, им было... Восемнадцать... Или семнадцать?.. Да кто ж теперь упомнит!
Псевдоним группы авто ров скандально известного скетча «Жи тие Брайана». Кроме «Жития...» эта ре жиссерская группа выпусти ла ряд более или менее удач ных комедий в жанре «соци альной утопии».
...Гость молитвенно сложил руки и прошептал:
О,как я угадал! О, как я все угадал!
МЛ. Булгаков. Мастер и Маргарита
Глава 9
BORN IN 58'
Долго еще? Делаю вид, что не слышу ничего. Конспираторы хреновы. «Samson... shat on us... [19]Они содрали нашу вещь!» Ерунда! Род, а кто приг- лашал-то? Все равно возьмете! Потому что это моя группа. Я БУДУ В ЭТОЙ ГРУППЕ ПЕТЬ. Весь вопрос в том, где поставить точки. Я БУДУ В ЭТОЙ ГРУППЕ. Точка. ПЕТЬ. Точка. Концовка смазана. А вот так. Я. БУДУ В ЭТОЙ ГРУППЕ ПЕТЬ. Вот! Так убедительно. Уорхолл прямо. Я и Точка! Э-эх, видел бы сейчас дед.
Дед! Ведь ему еще пятидесяти не было, когда я в школу пошел! Мужчина в расцвете лет! В этом возрасте в самый раз быть отцом. А отец где был? А отец был в Шеффилде. «Мы, сынок, уезжаем далеко». Им, значит, надо было arbeiten3, а я, выходит, был «внеурочным занятием». A-а... А как дед меня в школу готовил? Уроки бокса! «Если кто-то в школе скажет хоть что-то про тебя, сразу же лупи ему в фэйс, понял? Никогда никому не давай спуска. Ты должен уметь за себя постоять». Чем все кончилось, спрашивается, а? Тем, что в первый день в школе я начал лупить всех подряд! А на второй уже был отправлен домой! И слушал лекцию о том, когда надо лупить, а когда нет!
Е-е-е-ю... Пол все, уже отдыхает. Как же, очень хорошо я помню тот концерт в Music Machine, когда Samson после Maiden выступали. Просто агенты клубные обделались. А на Maiden пришла вся их тусовка из Ruskin Arms, и народ висел на люстрах. Я тогда себе сразу сказал: «Мать! Я хочу петь в этой группе! Даже не хочу, я буду петь в этой группе. Вот это мое. А не Samson. А Пол все равно не вписывался: местами он выглядел действительно гениально, а местами весьма кисло. А помнишь эту жабу, не вылезавшую из нашей гримерки, «Фланелевые Титьки»?! Могла она ими потереть... Когда она принесла кассету с записью того выступления прямо с пульта, я тогда еще подумал: «Черт возьми! Samson по сравнению с этим не выглядят даже жалкой пародией!»
Родители. Где-то они сейчас? Не имею ни малейшего понятия. А они, интересно? Имеют понятие еще меньшее, это уж точно. Где-нибудь со своими пуделями выступают. Мать танцует, пуделя прыгают сквозь обруч... Н-да, каждый выбирается из этой жизни по-своему. Может и так правиль но, все-таки танцы - это был ее билет из этого Уорксопа, из этой гари, угля, закрывающихся шахт, из ее проклятого обувного магазина. Это, наверно, кошмар. Пожениться, когда обоим еще нет двадцати, когда не знаешь, куда в эту жизнь идти, когда тебя пилит мать за мужа-хулигана, за меня- ублюдка. Как же, я ей всегда напоминал своего отца, который увел у нее ее дочь. Кстати, действительно, есть что-то в фэйсе лица. А папаша был и впрямь парень шухерной. Вот и остался без своей лицензии автомеханика. Вот и поцлелся в армию. Правда, там ему тут же вернули лицензию и быстро привели в чувство. Но в Уорксопе им все-таки никак не чувствовалось, вот и уехали в Шеффилд, где работу можно было выудить «из воздуха»! Надо ж! Что они только не делали! Авто отец починял? Починял! И продавал как чуть-чуть новые перед ближайшим отелем. Но с ремонтом домов затея была все-таки доходней: покупаешь в запущенном виде, полгода его согбенно до ума доводишь, продаешь, и все по новой. Круто. Полдетства между красками и молотками. Да я вообще для них был походным рюкзаком, который просто надо тащить, потому что надо. То ли дело Хелен! Вот уж точно, «социальная бабочка»! Любимый ребенок, «планируемый»! Полчища друзей, жизнь цветет пышным цветом, перелетай от одного к другому. Сколько у меня друзей-то было? А были ли вообще? Дед был, конечно, самым близким человеком. Может, он видел во мне сына, которого никогда не имел? Да и откуда им взяться, друзьям, когда постоянно из одной школы в другую тюрьму. Особенно эта «Мэнор Топ», вот уж точно «школа жестоких ударов судьбы»! И все по шее. Аушвиц! Добро пожаловать в Шеффилд-си- ти! Сколько я там пробыл? Полгода... Да, полгода Пока, наконец, они не забрали меня оттуда. Как ни странно, но они к тому моменту накопили даже какие-то деньги и снарядили меня в частный пансион. А я был и не против. Особого кайфа в отчем доме я не ловил. Ха! Они даже решили поговорить со мной! «Ты действительно хочешь пойти учиться туда?» - «Ее!» Факин Е! Так в двенадцать Пол Брюс Дикинсон начал готовиться стать членом привилегированной части этого достойного общества.
