Дин тряслась в грузовичке, и ее — как это часто бывало по возвращении домой — не оставляло смутное чувство тревоги. Чем на этот раз порадуют ее дети?
К счастью, оба были дома: пестрые резиновые сапожки красовались на полке для обуви. Правда Дин заметила еще кое-что: рядом с полкой стояли порядочно перепачканные мужские ботинки. Откуда они могли взяться? Может, в гости решил заглянуть Лесли? Но Дин никогда не видела на Лесли такой обуви — он предпочитал что-то менее вычурное и более удобное.
Значит, дети снова что-то натворили и кто-то из взрослых пришел на них жаловаться… Дин похолодела. Если так пойдет и дальше, очень скоро жители Лайтфорда придут к их дому с вилами и факелами. А ведь она уже пообещала, что через полтора часа окажется в Паркстауне и займется ремонтом машины… Конечно, если ей придется выслушивать жалобы и исправлять то, что натворили ее детишки, она не успеет к обещанному сроку.
— Дэн, Мэган! — Дин скинула сапоги и побежала в гостиную. — Что вы опять натворили? Вы же обещали, что…
Влетев в гостиную, Дин осеклась и застыла как вкопанная. За небольшим столиком сидел ее ужасный клиент, Виктор Гудроу, а дети — ее дети! — укутывали его пледом.
Дин настолько растерялась, что даже рта не могла раскрыть. Виктор Гудроу, богатенький сноб, который не удосужился расплатиться с ней за работу из-за какой-то разбитой чашки, сидит на ее стареньком диване и как ни в чем не бывало пьет дешевый чай… Неужели он приехал, чтобы вернуть свой долг?
Эту мысль Дин быстро отмела — она сразу заметила, что мистер Гудроу выглядит как-то странно. Его элегантный костюмчик измят и перепачкан, в темно-каштановых волосах запутались высохшие листочки, а глаза цвета гречишного меда полны не то изумления, не то испуга.
Дин вспомнила о перепачканных ботинках. Вряд ли Виктор Гудроу, с таким ужасом взиравший на ее испачканные маслом руки, может позволить себе ходить в грязной обуви. Судя по всему, он не в себе… Что с ним случилось? Как он тут оказался? Что натворили ее дети?
Дин перевела растерянный взгляд на детей. Мэган поставила на стол чайник и, косясь на брата, пролепетала:
— А вот и мама…
Дин показалось, что мистер Гудроу ее не узнал.
— Я — Дин. Диана Беллвуд, — напомнила она нежданному гостю, но мистер Гудроу смотрел на нее так, словно слышал ее имя впервые. — Что тут происходит?
— Успокойся мама, — пролепетала Мэган.
— Наш папа наконец вернулся, — слабо улыбнулся Дэн и покосился на мистера Гудроу, который, казалось, был удивлен всем происходящим не меньше, чем Дин. — Мама так давно тебя не видела. Она уже думала, что ты умер…
— Дэниел Беллвуд?! — вытаращилась на сына Дин. — Может, ты объяснишь…
Мэган сделала ей несколько знаков, из которых Дин поняла только то, что дети хотят поговорить с ней без мистера Гудроу, сидевшего в оцепенении на ее диване.
— Ладно, — кивнула Дин. — Пойдемте-ка на кухню.
— Ты посиди здесь, пап, — попросил Дэн мистера Гудроу. — А мы успокоим маму и вернемся.
— Вы что, с ума посходили? — Дин в ужасе уставилась на детей. — Это, конечно, мило, что вы не бросили его в парке, но зачем надо было говорить ему, что он ваш отец?
— Не знаю, — развела руками Мэган. — Он же не заплатил тебе за работу…
— И это повод обманывать человека, который потерял память?
— Я подумал, что он хочет отомстить тебе за то, что мы разбили его чашку, — робко вмешался Дэн.
— Что за чушь? — возмутилась Дин. — Надо было позвать кого-то из взрослых или вызвать полицию… Зачем вы привели его сюда? Из-за него я теперь опоздаю к мистеру Сандерсу.
— Может, пока ты ездишь, он останется у нас? — хлопая невинно-голубыми глазами поинтересовалась Мэгги.
Дин хотела ответить категорическим «нет», но в этот момент карман ее просторного комбинезона завибрировал.
— Тсс… — шикнула она на детей.
Звонил Арчибальд Сандерс, к которому она так надеялась успеть вовремя. Дин робко заикнулась о том, что запланированный приезд может сорваться, но клиент, решивший, что ей подвернулся более выгодный заказ, поспешил сообщить, что рассчитает ее по двойному тарифу, если ей удастся починить «хаммер» сегодня.
Этому пожилому мужчине, не слишком хорошо разбиравшемуся в устройстве автомобилей, когда-то порекомендовал ее Лесли, и Дин совершенно не хотелось отказывать, тем более что платил мистер Сандерс весьма щедро. Но в гостиной сидел потерявший память мистер Гудроу, которому ее дети наплели бог весть что и которого следовало отвезти в полицию…
С другой стороны, вчера она уже потеряла деньги из-за этого Гудроу — неужели должна потерять и сегодня? Что плохого в том, если дети побудут со своей новой «игрушкой» до вечера, а потом она объяснит ему все и отвезет его в полицию? По крайней мере, Дэну и Мэг будет чем заняться в ее отсутствие. И, в конце концов, у этого Гудроу перед ней должок… А ее дети, быть может, спасли ему жизнь, подобрав его в парке… И если вспомнить, как высокомерно и нагло этот тип вел себя с ней и с детьми, то еще неизвестно, кто должен чувствовать себя виноватым.
Дин понимала, что, если задуматься, все ее доводы не выдерживают критики, но, с другой стороны, времени на раздумья у нее попросту не было.
— Я быстро решу свои дела и тотчас же приеду, — сообщила Дин мистеру Сандерсу и, повесив трубку, окинула детей грозным взглядом. — Ладно, будь по-вашему. Вечером я все ему объясню и отвезу его в полицию. Только хватит молоть чепуху о том, что он ваш папа. Поболтайте с ним о чем-нибудь другом… Хотя, по-моему, болтать он не настроен. Вы хотя бы не наврали ему насчет его имени?
— Нет, — честно распахнула свои голубые глаза Мэган. — Мы сказали, что его зовут Виктором, как было написано в твоей бумажке.
— Ну слава богу, — вздохнула Дин. — И больше ему не врите… А, вот еще… — Она протянула Мэган пакет с жевательным мармеладом. — Только не слопайте все, а то слипнется кишечник.
В гостиной Дин обнаружила, что их странный гость закрыл глаза и посапывает, завернувшись в теплый плед.
— Наверное, он очень замерз в парке, — покосился на маму Дэн. — А ведь мог бы и умереть, если бы мы его не разбудили.
Дин, думавшая о том же, почувствовала укол совести.
— Надо было вызвать ему врача… И Лесли, как назло, сегодня нет в городе… Мэгги, будь добра, измерь ему температуру, когда он проснется.
— Конечно, мам, — спокойно кивнула Мэган и направилась за градусником.
Заводя свой видавший виды грузовичок, Дин подумала, что такая выходка простительна ее детям. Но как могла она, взрослая женщина, решиться на подобную авантюру, хотя бы эта авантюра и длилась всего несколько часов?
Виктор проснулся от запаха чего-то неправдоподобно отвратительного. Что именно источало столь мерзкий аромат, он не мог определить, но запах витал прямо у него под носом.
Он открыл глаза. Перед ним стоял тот самый мальчик, которого Виктор видел в парке, и держал в руках тарелку с какой-то совершенно непотребной снедью. Между подгоревшими краями бултыхалось что-то оранжевое.
Яичница, догадался Вик и с облегчением подумал, что хотя бы какие-то вещи и названия не стерлись из его памяти. Впрочем, если его воспоминания окажутся столь же печальными, сколь печален этот захламленный старый дом, то, может быть, лучше бы она и вовсе не возвращалась…
— Ты заснул, — обратился к нему мальчик. Если Вика не подводила память, этого ребенка звали Дэном. — А мы с Мэг решили приготовить тебе яичницу.
Вик поморщился, но все-таки взял протянутую тарелку. Он чувствовал себя голодным, но не настолько, чтобы впихнуть в себя эту гадость. И чего эти дети так на него уставились?
Господи, да это же мои дети… — Виктор с ужасом вспомнил сцену после пробуждения в парке. Его охватило отчаянное желание вспомнить, что происходило до того, как он проснулся, но, увы, память совершенно не хотела к нему возвращаться. Он вспомнил только изумленное лицо женщины, которая вошла в этот дом, когда он уже совершенно ничего не соображал от страха и холода, буквально вгрызшегося в кости, и ему показалось, что это лицо он уже когда-то видел… Впрочем, чему тут удивляться? Дэн назвал эту женщину мамой — значит она была его, Виктора, женой… Кажется, она назвала себя Дин Беллвуд. Но и в том, что таким знакомым ему показалось это имя, звонкое, как колокольчик, ничего удивительного не было.
